Ушебти - Александр Асмолов

– Господа, – бодрым голосом начала Маша, привлекая к себе внимание уединившихся на сиденьях автобуса парочек, – сейчас мы увидим центральную площадь Милана – Плаззо Дуомо, где расположен ансамбль знаменитых памятников. Это Дуомский собор, Северный дворец, галерея Эммануила и Триумфальная арка, Палаццо Реале и памятник Виктору Эммануилу Второму. С крыши Дуомского собора открывается замечательный вид на Милан, а если повезет, можно увидеть и Альпы.

– Машенька, – вежливо остановил ее розовощекий крепыш. – А как же наши желания.

– Какие? – искренне удивился гид.

– Ну, как же, – поддержала того вездесущая супруга, – вы же обещали.

– Мы же все загадали, – чуть не плача выдавила из себя пожилая дама, привстав с места. – Вспомните…

– Простите, ради бога, – Маша обернулась к своим подопечным. – Конечно, мы первым делом пойдем на это необычное место и выполним тайный ритуал.

Она умела владеть аудиторией и сохранять интригу. Впрочем, взрослые часто более послушны, чем их дети. Наверное, потому, что сами знают, как это нелегко.

– Галерея Виктора Эммануила была построена во второй половине девятнадцатого века, практически одновременно с аналогичной галереей в Умберто в Неаполе. Они очень похожи и символизируют объединение Италии. Впрочем, москвичам галерея напомнит ГУМ. Такой же воздушный арочный потолок из стекла. Правда, в отличие от ГУМа, галерея Виктория Эммануила выполнена в виде несимметричного креста, большая перекладина которого упирается в площадь ла Скала, где расположен знаменитый оперный театр. А вошли мы в галерею со стороны соборной площади через Триумфальную арку, построенную в честь входа союзнических войск в освобожденный Милан во главе с Эммануилом Вторым.

– Машенька, Вы только не отвлекайтесь, мы потом все послушаем.

– Хорошо. Собственно, мы уже пришли, – она остановилась, поджидая, когда круг из отставших подопечных сомкнётся подле нее. – Купол над пересечением перекладин, образующих галерею, поднимается на сорок семь метров. Ровно в центре располагается мозаичный герб Савойской династии, а в начале каждой из четырех ветвей галереи выложены мозаикой гербы крупнейших городов Италии – Рима (это волчица), Милана (это красный крест), Флоренции (это красная лилия) и Турина (это бык). Более ста лет существует местное поверье, что если загадать желание, став на определенное место быка и трижды обернуться вокруг себя против часовой стрелки, то желание непременно сбудется. Только нужно не подглядывать и сделать ровно три оборота.

– А на какое место становиться-то? – крепыш был основательным мужчиной.

– Ну, вы сами догадаетесь, – уклончиво ответила Маша. Смельчаки решительно отправилась на поиски таинственного места.

– Да они его кастрировали, – доложил крепыш, первым вернувшийся из разведки.

– Просто он без дела не слонялся, – тут же нашлась его супруга.

– Надо же, – серьезно отозвалась одинокая дама. – Даже ямку протоптали.

– К нему не зарастет народная тропа, – хихикнул кто-то из группы.

Первым никто не решался встать на причинное место мозаичного быка, вытертое до основания. Все посмотрели на Машу, которая являлась инициатором этой затеи и была достойна более всех остальных на свое счастье.

– Хорошо, – кивнула она и предала сумочку супруге крепыша.

– С богом, – перекрестила та ее в спину.

Маша поставила носочек левой ноги в углубление на теле многострадального быка, мысленно попросив у него прощения за возможные неприятности. Прямо на нее смотрела вывеска магазина «Братья Прадо». Она раскинула руки и закрыла глаза, чуть запрокинув голову. Полные чувственные губы шевельнулись, неслышно произнося желание. Ее пышные золотистые волосы разметались по плечам, привлекая внимание многих посетителей, прогуливающихся в это время по галерее. Невольно смолкли шаги и голоса. Наступила странная тишина, столь несвойственная в это людное время. Из множества ресторанчиков и магазинчиков выглянули служащие, чтобы узнать, в чем дело. Маша почувствовала на себе множество любопытных взглядов, но отступать было некуда. Резко крутнувшись против часовой стрелки, она прижала к себе руки, как это делают танцовщицы, чтобы сохранить скорость вращения. Несколько мгновений пышные волосы едва успевали за своей хозяйкой, увлекаемые вихрем быстрого движения. Потом Маша резко остановилась, тормознув правой ногой и раскинув руки. Секунду она не решалась открыть глаза, чтобы проверить, удалось ли ей сделать ровно три оборота. Но звук аплодисментов и приветственных возгласов развеял ее сомнения. Открыв глаза, Маша увидела показавшуюся ей родной вывеску магазина «Братьев Прадо». Она выполнила ровно три оборота!

Смущенно кивая на приветствия и поздравления, она отошла в сторону. Сколько раз Маша рассказывала туристам об этом забавном поверье, а сама попробовала впервые. Неожиданно для себя она искренне поверила в него, и сердечко ее бешено стучало от выпавшей удачи.

– Теперь сбудется, – услышала она со стороны свои мысли. Это сердобольная супруга крепыша тронула Машу за плечо, заглядывая ей в глаза и возвращая сумочку.

– Точно сбудется!

Глава VII. Москва

В серой толпе мелькнула на короткий миг стройная фигура незнакомца с пышной копной пшеничных волос. Этого было достаточно, чтобы Варя узнала его. Золотистые завитки его ниспадающих до плеч длинных курчавых волос трудно было спутать с другими, да и легкая стремительная походка была неповторима. Варя вскинулась за ним. Расталкивая встречных, она не обращала внимания на грубые возгласы в свой адрес. Только бы догнать. Вот его широкие плечи мелькнули еще раз, но уже дальше и правее. Девушка выбивалась из сил, пытаясь догнать стройную фигуру, которая, казалось, проходила сквозь плотную толпу у метро, никого не касаясь.

Оказавшись по другую сторону плотной людской массы, копошащейся, словно растревоженный муравейник, у входа в метрополитен, Варя в растерянности оглянулась. Незнакомец исчез. Раздосадованно девушка прикусила губу, укоряя себя за такую нерасторопность.

– Такое впечатление, что ты меня преследуешь. Девушка оглянулась на голос. Золотистые кудряшки, обрамляющие широкоскулое загорелое лицо мужчины лет тридцати, не желали останавливаться и весело вздрагивали, словно только с ними играл задиристый ветерок. Улыбка тронула его полные чувственные губы, но тут же погасла. В светлых голубых глазах таилась грусть.

– Девушки твоего народа не стесняются бежать за мужчиной, сшибая добропорядочных горожан, – улыбаясь, вновь обратился незнакомец к Варе. – Но не могут заговорить с ним.

– Александр… – только и вымолвила Варя.

– Так звали меня много лет назад. Теперь редко обращаются.

– Я очень рада тебя видеть.

– Извини, я не стану морочить тебе голову ответной любезностью. Что же случилось?

– Мне очень плохо, Александр, – почти шепотом произнесла она. – Одиночество– тяжелый крест.

– Но ты сама избрала этот путь. Ведь тебя никто не принуждал.

– Иногда мне кажется, что я взвалила непосильную ношу.

– Отказаться можно в любой момент. Да ты и сама это знаешь.

– Нет, – девушка помолчала, собираясь с мыслями. – Я не жалуюсь. Я сомневаюсь. Оказывается, это очень трудно – молчать день ото дня.

– Но ведь ты среди живых людей. Поговори с кем-нибудь. Облегчи душу.

– О, нет. Этим я не вправе делиться ни с кем. Я оборвала все контакты с родными и знакомыми, чтобы не навлечь на них беду. Меня преследуют.

– Ты не сможешь скрываться все время, – он понимающе взглянул на девушку. – Это удел очень сильных. И одиноких.

– Скоро полгода, как они идут по моим стопам. Я часто меняю ночевки и подрабатываю где попало, чтобы иметь хоть какие-то средства к существованию. Очень редко звоню маме. Пытаюсь успокоить ее, а она только плачет.

– Да, нашим родным приходится тяжелее нас, ведь они не виноваты, что мы избрали такой путь.

– Мне пришлось уйти из университета, уютного дома тетки на Каширке, даже подругам не звоню. Маша осталась в Египте, и я не знаю, что теперь с ней. Уехала ли она, как собиралась, в Италию или опять в Дахабе, ее телефон не отвечает. Прячусь, как последний бомж по чердакам и заброшенным домам. До лета перебивалась в подмосковных дачах, а теперь и это невозможно.

– Научилась ночевать под открытым небом?

– Оказывается, это не так страшно, – она откинула непослушную прядь своих черных волос.

– А ты не преувеличиваешь?

– Нет, одного из преследователей я знаю в лицо.

– Вот как?

– Это Амиль, парень, с которым я познакомилась в Египте, – Варя зло помолчала. – Его хозяева не могут мне простить, что я увезла гребень Хатшепсут.

– Да, кто бы мог подумать, что тебе удастся за неделю каникул отыскать его.

– Это случай, – попробовала она оправдаться.

– И найти мантру в монастыре святой Катерины?