Давай изменим нашу жизнь - Елена Майколсон

Юноша широко улыбнулся на эти слова и радостным тоном произнес то, что заставило присутствующих заскрежетать зубами.

- У меня есть опекун.

- И кто же это, позвольте узнать? - спустя полминуты спросила профессор трансфигурации, когда взяла себя в руки.

- Очень хороший человек, - улыбка не сходила с лица Гарри.

- Имя, мистер Поттер. Назовите имя, - потребовала Минерва.

- Гарри, - растерянно произнес юноша, мысленно неудержимо смеясь над женщиной. - Мое имя - Гарри. Разве вы забыли, профессор.

Так как он, отвечая своему декану, повернулся, то смог увидеть, как плечи мастера зелий дрогнули. Тот откровенно, хоть и беззвучно, ржал над тем, как студент выводил из себя главную гриффиндорку.

- Не ваше, мистер Поттер, - повысила голос МакГонагалл.

- А чье? - непонимание явно было написано на лице Гарри.

- Вашего опекуна! - прокричала женщина, у которой начал нервно подергиваться левый глаз.

Поттеру стало интересно, а смогут ли у нее дергаться оба глаза. И если да, то, как это будет выглядеть? Поэтому он продолжил доводить ее.

- А вам зачем?

- Я ваш декан!

- Ну, так это только на время учебы, - протянул строптивый волшебник.

- Гарри, мы за тебя ответственны, - решил вмешаться Дамблдор, видя, что его заместитель находится уже практически в неадекватном состоянии.

- Но директор, это ведь только на время учебы, - не сдавался юноша.

- Мой мальчик, ты не понимаешь. Ты очень важен для нас и всего магического мира. Мы беспокоимся о тебе, вдруг ты попал в плохую компанию. Вдруг этот опекун тебя обидит, и мы даже не сможем прийти на помощь. Не упрямься, скажи, как зовут этого человека.

- Он не причинит мне вреда. С чего вы взяли, что он - плохая для меня компания? Он в сто раз лучше тех опекунов, что были у меня до этого лета, - Гарри упорно не называл имени, да и не было никакого опекуна.

Он считается совершеннолетним из-за вступления в права Главы рода. Нет, конечно, для поддержания легенды он может назвать имя Сириуса, но Блэк не был его опекуном. Но об этом им всем еще слишком рано знать, а Снейп, единственный в этом кабинете, кроме него самого конечно, кто был в курсе дела и он ничего не скажет.

- Конечно, он плохая для тебя компания! - воскликнула Молли. - Посмотри, что он с тобой сделал! Какими зельями роста этот ужасный человек пичкал тебя? Нельзя так быстро вырасти без проблем для здоровья. Или это не зелья? Может быть, он провел над тобой какой-нибудь запрещенный, темный ритуал? А где твои очки? И почему он позволил тебе отрастить такие длинные волосы? Кого он пытается из тебя сделать? Ты совсем на себя не похож!

- Ничем он не пичкал меня! И ритуалов не проводил. И зрение тоже само исправилось! - Гарри, изображая избыток чувств, вскочил на ноги.

- Почему ты так защищаешь его? Почему не говоришь его имени? Твои родители не одобрили бы подобного. Сейчас, глядя на тебя с небес, они наверняка очень тобой разочарованы, - покачав головой, произнес молчавший до этого мистер Уизли.

- Вы не имеете права так говорить. Мои родители одобрили бы моего опекуна. Я не назову вам его имени. Я не хочу, чтобы вы лишили меня того, кто дал мне семью. Если это все, директор, то я пойду спать! Гарри решил изобразить обиженного на весь мир, капризного ребенка, не желающего слушать умных взрослых. Видя, что Поттер обижен, Дамблдор решил дать ему время успокоиться. Он все-равно узнает имя того, кто получил опеку над мальчишкой. А сейчас пусть идет, не стоит портить с ним отношения, ведь подростки в этом возрасте становятся неуправляемыми максималистами и могут очень долго таить обиду на взрослых. Сейчас на него не подействует никакой метод, тем более он отказался от чая, в котором было немного подчиняющего зелья. Хотя раньше такого не случалось, а насильно вливать в него зелья нельзя, слишком непредсказуемая у мальчишки магия. Не хватало еще, чтобы он разнес кабинет или покалечил кого-нибудь. Что ж, он, Альбус, подождет. Терпение всегда было его отличительной чертой.

Глава 17.

Глава 17.

Вернувшись в гостиную Гриффиндора, Гарри тут же попал в цепкие ручки своей, так называемой, подруги. Мисс Грейнджер силой утащила юношу к их любимому месту. Рон уже сидел там в одном из кресел, а рядом на диване развалился Невилл. Многие однофакультетники поглядывали на троих преобразившихся за лето ребят с любопытством. В их памяти еще хранился совершенно иной облик: Лонгботтом - неуклюжий толстячок, Рон Уизли - неотесанный деревенщина, а Гарри Поттер - лохматый и тощий недомерок в очках. Сейчас же с ними внешне произошли разительные перемены. Все трое стали выше ростом, одеты в дорогую, качественную одежду и вообще, выглядят так, словно сошли с обложки глянцевого журнала. Лаванда и Парватти, глядя на мальчиков глупо хихикали и усиленно хлопали ресничками.

- Гарри, ты должен мне все объяснить, - строго произнесла Гермиона, толкнув подмигнувшего Браун парня в кресло.

- Что ты хочешь узнать, Герм? - вальяжно развалившись в кресле, спросил Поттер.

Гриффиндорку перекосило.

- Сколько раз я тебя просила, не называй меня этой кличкой! - Грейнджер судорожно вдохнула, стараясь успокоиться и продолжила. - Гарри, ты всех очень сильно напугал этим летом. Где ты был? Что случилось с твоими родственниками? Я не верю в то, что писалось в газетах. Они, конечно же, не могли быть такими плохими.

- Так, стоп-стоп, Герми, - Поттер поднял руку, останавливая поток слов изо рта Грейнджер и искренне наслаждаясь тем, как ее вновь перекосило, стоило ему сократить имя. - Я уже знаю, что все волновались, но ведь со мной ничего страшного не случилось. Как видишь, я вернулся в школу живым и здоровым, а также, надо заметить впервые по-настоящему отдохнувшим за это лето. По сути, я никуда не пропадал и провел каникулы в Англии, просто у меня появился новый опекун, который в отличие от Дурслей, хорошо ко мне относится. А по поводу моих дражайших родственничков... В газетах написали истинную правду. Маггловская газета отличается от магической, в ней по-большей части пишут проверенные факты. Гермиона раздраженно взглянула на Гарри. Тот же внезапно вспомнил, как его заклятая подруга в ТОЙ жизни относилась ко всему маггловскому. Она после войны стала еще хуже чистокровных, ненавидя все, что хоть на самую малую часть относилось к тому миру, в котором родилась. Но, что самое страшное, она отринула свои корни, вычеркнула собственных родителей из своей жизни. И сейчас мальчики могли наблюдать на лице Грейнджер зачатки той ненависти, которая буйным цветом расцвела в ней к двадцати годам. Раньше, в ТОЙ жизни, Гарри не смог бы разглядеть всего этого на лице своей подруги. Сейчас же он видел это настолько ясно, насколько это было возможно. Хотя, может быть видел он это лишь потому, что знал что конкретно надо искать?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});