Особенный эксперт - Елена Владимировна Вахненко

том, о чем ты думаешь, красотка. Только о потерянном времени… на вещи приятные, но не совсем уместные”.

“Ты меня вовсе не успокоил”, – проворчала Карла, хмуря лоб.

“И не собирался, – парировал он. – Ты тоже должна беспокоиться. Браслет… его действие не бесконечно”.

Она кивнула, принимая его оправдания (не вполне ее убедившие) и снова растянулась рядом с Робертом; на сей раз, однако, прижиматься к нему не стала.

“Зачем же ты… делал все это? Если это не совсем уместно, как ты выразился…”

“Ты просила доказать. А я не смог удержаться”.

Он наконец-то выбрал правильные слова, Роберт сразу ощутил это. Карла расслабилась, и напряжение покинуло ее тело.

“Да… это было приятным прощанием… или мы еще увидимся?” – девушка постаралась задать вопрос небрежно, хотя голос чуть дрогнул.

Роберт выдержал паузу. Карла с трудом сопротивлялась позыву посмотреть на него хотя бы искоса, угадать, о чем он думает, почему молчит. Подыскивает мягкий вариант отказа? Или действительно старается найти ответ?

“Я… надеюсь на это, – наконец, заговорил мужчина, тщательно подбирая фразы. – Вернее, я уверен, что мы увидимся. Вот только…”

“Вот только что?” – встрепенулась она и снова села, чтобы видеть его лицо. Прижала колени к груди, обняла их руками, словно защищаясь от того, что может услышать.

Роберт бросил на нее взгляд искоса:

“Будешь ли ты той Карлой, которая сейчас разговаривает со мной?”

У нее во рту пересохло, стало трудно дышать.

“Что ты имеешь в виду? Ты… позволишь мне все забыть?! Снова?”

Ей вдруг захотелось его ударить. Запустить чем-нибудь потяжелее… ранить хотя бы физически… ведь эмоционально он, видимо, иммунен. Прожитые столетия – хорошая школа. Волей-неволей научишься держать чувства под полным контролем.

Роберт тоже сел, поправил растрепавшиеся волосы. У Карлы противно заныло под ложечкой, вдруг вспомнилось, как меньше часа назад (или что в этом Межмирье заменяет часы и минуты?) она ласкала его тело… изучала губами, руками, кожей.

“Но как мы могли заниматься любовью, если все вокруг – иллюзия?! – подумалось ей. – Если этот мир – иллюзия? Было, не было? Привиделось, приснилось?”

Что ж… на этот вопрос она точно не будет искать ответа. Незачем.

“Я постараюсь вернуть тебя сюда, в Межмирье… – говорил тем временем Роберт. – Я сделаю все, что смогу, чтобы ты осталась собой… то есть осталась той Карлой, которая… скажем так, заинтересована во мне”.

“Ты уверен, что я в тебе заинтересована? – надменно процедила девушка. – Самонадеянно!”

“Тогда так: осталась той Карлой, в которой заинтересован я, – со смешком поправился Роберт. – Осталась МОЕЙ Карлой”.

Ей очень хотелось верить ему… доверять. Однако что-то в обтекаемых, обдуманных и гладких фразах собеседника вызывало сомнения… подсказывало, что он слегка кривит душой. Не врет, вовсе нет. Скорее, умело формулирует собственные мысли…

* * *

Карла открыла глаза и вздохнула. Пора приниматься за дело. Пора попрощаться с прошлым… если Роберт исполнит свое обещание – прекрасно. Если нет… пожалуй, она об этом не узнает. Она станет кем-то другим, иной Карлой, возможно, в чем-то превосходящей свою оригинальную версию.

Да, да, оригинальную. Карла никак не могла смириться с мыслью, что может оказаться чье-то копией.

* * *

Ей не спалось. Она ворочалась с боку на бок, вздыхала, взбивала подушку… сон отказывался приходить. То ли недостаток комфорта давал о себе знать (все-таки Карла привыкла к роскоши), то ли мысли мешали отдаться сладостной власти Морфея… вероятно, обе причины сыграли свою роль.

Наконец, ей надоело призывать грезы, она раздраженно откинула одеяло и встала. Все еще сердитая, хотя и сама не понимала, на кого злится, Карла закуталась в шаль, набросив ее на плечи поверх тонкой ночнушки, поправила чепец и, босая, выбралась из своих покоев.

Царила глубокая ночь, и густая тьма пронизывала все вокруг… в редкие окна проникал неуверенный лунный свет, но его было мало, слишком мало… и он лишь усугублял гнетущее впечатление заброшенности и мрака. Девушка поежилась, сомневаясь, стоит ли продолжать свое путешествие по затаившемуся особянку… быть может, вернуться в комнату? Однако идея снова изучать темный потолок ее не прельстила, и Карла, пожав плечами, направилась в сторону холла. Пол приятно холодил нагие ступни, напоминая о жизни, о чувствах, о реальности… уменьшая иллюзорность окружающего.

Она была по-прежнему жива, она не умерла, не стала частью призрачного мира.

…Она обошла почти весь особняк. Стоило признать: он сильно изменился, да… Грегори не только выгнал Витольда и прочих людей, которые напоминали ему о нежеланном прошлом (и порочной любовнице). Он полностью реконструировал дом, и теперь тот казался Карле знакомым и незнакомым одновременно… примерно такое же чувство вызывал у девушки новый Роберт: незнакомые губы улыбаются знакомой улыбкой… чужие глаза смотрят с прежней теплотой. И здесь – точно так же. Иные полотна на стенах, но стены остались теми же! Пугающее и волнующее впечатление. И ведь это ночь, пускай и лунная. Днём, пожалуй, ощущение «знакомого незнакомца» ещё больше усилится.

Удовлетворенная своей небольшой прогулкой, Карла вернулась в отведённую ей комнатушку и на сей раз заснула почти сразу. Словно вынесенный дому вердикт помог девушке собраться с мыслями и решить какие-то собственные внутренние противоречия.

…Ей показалось, прошло не более нескольких минут, ну максимум час, когда чьи-то неласковые руки принялись отчаянно тормошить ее за плечо.

Карла проворчала что-то не слишком вежливое, мало достойное истинной леди (ах, какая из неё Леди после стольких лет жизни во грехе!) и попыталась натянуть на голову одеяло. Только попыталась – все те же руки не позволили ей это сделать.

–Ты чего дрыхнешь?! – голос тоже был неласковым. – Давно пора приниматься за работу! Я не стану одна корячиться.

–О нет… – простонала Карла, неохотно размежив веки и скосив взгляд на источник шума.

Им оказалась молоденькая и, в целом, хорошенькая особа в наряде горничной. Пожалуй, ее можно было бы назвать миловидной, не порть ее румяное личико недовольная гримаса. Подобным лицам идут улыбки, зажигающие взгляд искорками смеха и обозначающие очаровательные ямочки на пухлых щёчках… а вот раздражение их вовсе не красит. «Ты прекрасна в гневе!» – порою говорили Карле. Однако не все хорошеют в моменты злости.

–Уже пора вставать? – душераздирающе зевая, лениво поинтересовалась Карла. Ярость незнакомой ей девицы нисколько ее не тронула.

Пухлощекая горничная сердито сдернула с Карлы одеяло.

–Давно пора!

–Эгей! – вспыхнула Карла, моментально стряхивая остатки сна. Она ненавидела, когда к ней лишний раз прикасались, тем более – столь грубо и бесцеремонно. – Я в состоянии самостоятельно подняться.

–Что-то не похоже… – проворчала девушка, но уже более миролюбиво.

…Четверть часа спустя