Обними меня - Юлия Коршунова

рядом тормозит серебристый седан. Задняя дверь открывается и из машины выходит Кристиан.

Сердце ухает вниз, я делаю шаг назад, пытаясь справиться с шоком. Он выглядит как безумный: глаза блестят, челюсти сжаты, как и губы, одежда болтается. Он же должен быть в тюрьме, когда его отпустили, черт возьми. Йен говорил, что его надолго посадят. Что изменилось?

Кристиан тем временем больно хватает меня за локоть и начинает быстро тащить в машину.

— Что ты делаешь, отпусти, — пытаюсь вырваться и начинаю выкручивать руку.

Он грубо встряхивает меня, накрывает голову ладонью и толкает в салон машины, садясь следом. Дверь захлопывается, и мы начинаем ехать.

Я продолжаю бороться с ним, сумка падает на пол, пока я вырываю свою руку и в следующий момент получаю удар по лицу и по инерции лечу вперед, стукаясь головой о переднее сиденье. В ушах звон, щека больно горит, в голове шок.

— Заткнись, — летит от Кристиана и он откидывается на спинку сиденья, шумно выдыхает и закрывает глаза. Как будто успокаивается.

Боже, он превратился в какого-то психопата. На удивление я почти не нервничаю. Это придет потом, когда все закончится. Гул в голове постепенно стихает. Осматриваю машину и пытаюсь сообразить, как мне сбежать. Если выпрыгнуть по ходу движения, будет очень больно?

— Заблокируй двери, — словно подслушав мои мысли, приказывает Кристиан водителю. — И вези ко мне, ненадолго задержимся.

— Крис, лучше нам уехать. Оставим ее, — впервые подает голос мужчина с переднего сиденья.

Боже, что значит «ко мне»?

— Я сказал, вези ко мне, — чеканит Нильсон почти по слогам. Водитель только вздыхает и начинает перестраиваться.

Теперь Нильсон внимательно за мной наблюдает. Дышит по-прежнему шумно, челюсти сжаты, смотрит исподлобья. Злится, он злится на меня.

— Куда мы едем? — решаюсь на диалог. В голове мелькает мысль, что это неверная тактика. С захватчиками не надо вести переговоры, но слово не воробей, я уже спросила.

— Я планировал уехать из города, но не думал, что мне повезет настолько, что встречу тебя. Поговорим и свободна.

О чем нам говорить? Черт. Вот теперь мне страшно. Чувствую, как щека начинает болеть сильнее. Нужно попробовать связаться с кем-то. Сообщить, что я в беде. Смотрю на сумку на полу.

— Даже не вздумай. Не беси меня, блять, — слышу сбоку. Я так очевидно пытаюсь вырваться или громко думаю?

Кристиан поднимает сумку, вытряхивает содержимое на пол, берет телефон и прячет в свой карман.

В голове мелькает мысль, что он похитил меня посреди дня, почти в центре города. Это должны были заметить. Теон и ребята ждут, наверняка скоро будут звонить. Внутри начинает теплиться надежда на скорое спасение.

— Говори здесь, зачем нам куда-то ехать? — Говорю, совершая очередную ошибку.

Кристиан резко поворачивается, хватает меня за волосы и приближает к себе. На глазах выступают слезы от боли. В нос ударяет запах немытого тела, грязной одежды и я морщусь.

— Противно тебе, принцесса? Я сказал заткнись и не беси, — он снова отшвыривает меня в другой конец салона. — Все из-за тебя, сука. Но ничего. Ты испортила, ты и поможешь восстановить, — произносит словно приговор Кристиан, с ненавистью глядя на меня.

Я молчу и затихаю в углу машины, пока мы несемся из города. Страшно. Мне очень-очень страшно.

Глава 25

Эстер

Мы покинули город и свернули в какой-то из поселков. Их немало вокруг Копенгагена. И только сейчас я начинаю догадываться, куда мы едем. Йен упоминал, что у Кристиана есть свой дом за городом. Но он же должен быть опечатан, мелькает в голове мысль. Это ведь место преступления, место, где держали Себа. Зачем туда? Смотрю на небольшие дома, мимо которых несемся и начинаю дрожать сильнее.

— Молния не бьет в одно место дважды, — тихо произносит Кристиан, смотря в одну точку.

Точно псих. Не знаю, к чему это он, но молчу. Сижу тихо в углу. Он больше меня не трогает. А я больше не рискую, окончательно осознав, что он не в себе и любая моя реплика способна спровоцировать его на причинение боли.

Машина останавливается минут через десять. Смотрю в окно и вижу ряд домов. Тихая улица, закрытые занавески на окнах, людей не видно.

— Жди здесь, — бросает Кристиан и выходит из машины.

— Нам лучше оставить ее и уехать, — окликает его водитель. Он выглядит как робот. Он не встречается со мной взглядами и кроме разовой реплики в начале и сейчас, ничего не говорит.

Но Нильсон его игнорирует. Обходит машину и открывает дверь с моей стороны. Я смотрю ему в лицо. Мне страшно, и я хочу оценить состояние и понять степень безумства, но вижу только его спокойное лицо и безразличие ко всему. Это как будто вселяет надежду, что все будет хорошо, и мы просто поговорим. Я с радостью останусь в этом непонятном месте и вернусь домой сама. Согласна идти пешком отсюда до города, лишь бы не быть рядом с этим психом.

Выхожу из машины, и он снова хватает меня за локоть.

— Больно, отпусти, — я стараюсь вывернуться.

Кристиан молча встряхивает меня, притягивая ближе и тащит к одному из домов. Оглядываюсь на соседние дома. Они же выглядят жилыми, неужели никому не любопытно что тут происходит.

Мы заходим на территорию, и я вижу, что все двери в дом опечатаны. Разве такие места не охраняются дополнительно полицией? Нам не попасть внутрь, не сломав пломбу на двери. Но Нильсон обходит дом, открывает дверь, хлопает точно по выключателю и загорается свет. Мы оказываемся на кухне.

На столе пыль, в раковине валяется грязная чашка, на окне засохший цветок.

Дальше Кристиан уверенно тянет меня через все помещение. Снова пытаюсь вырвать руку, но он просто перехватывает меня за плечи и толкает перед собой. Когда начинаем спускаться на цокольный этаж, понимаю, что тащит нас в подвал. И только там, наконец, отпускает. Щёлкает выключателем. Делаю шаг в сторону от него и тру руки в месте его захвата. Еще один синяк будет, мелькает мысль на периферии сознания.

Оглядываюсь и пытаюсь понять, зачем мы здесь. Помещение на вид обычное: шкафы, стиральная машина, какие-то коробки.

— Страшно?

Оборачиваюсь и смотрю на Нильсона. Он облокотился спиной на перила лестницы и наблюдает за мной.

— Твоего братца я тоже здесь держал, вон там привязывал, — кивает он на батарею слева от себя. — И тебя привяжу. Потом уеду. Это мой дом. Закрыт, вход запрещен, сюда вряд ли кто сунется. Как думаешь, долго протянешь?

У меня внутри все скручивается от страха. Кладу ладонь себе на грудную клетку и чувствую,