В поисках Бога. Путь к безмятежному покою. - Свами Рамдас

class="p1">Когда проехали Ахмедабад, друзья-попутчики угостили его фруктами и другими съестными припасами. Он видел, что все соседи по вагону были очень добры к нему, хотя он все время молчал, произнося про себя имя Рама.

В восемь часов вечера поезд прибыл на вокзал «Гранд роуд» Бомбея. Здесь, выйдя со станции, Рамдас по указанию Рама пошел прямо к храму Булешвар. По пути он не раз спрашивал людей, как туда пройти. Дойдя до храма, он расположился на каменных ступенях внутреннего двора. Здесь, совсем близко от святыни, был большой, в несколько этажей, приют для паломников, построенный в честь благородной матери Джанакибаи.

Приют был всегда полон. Он мог принять от двух до трех сотен садху. Около четырех часов утра Рамдас проснулся, услышав восторженную песню, распеваемую кем-то в приюте. Песня была посвящена Радха-Кришне. Пение двух преданных матерей было полно глубокого чувства, и их голоса наполняли воздух сладостным очарованием. Сама любовь Кришны, казалось, сливалась с музыкой их голосов. Рамдас почувствовал, что его возносит к вершинам экстаза, и он купался в нем, пока пение продолжалось.

Занялся день. Вымывшись под краном на улице, Рамдас вернулся на свое место в приюте, и один друг сразу же подарил ему талон на еду и попросил присоединиться к шести другим садху, державшим в руках такие же талоны.

«Один торговец приглашает вас всех пообедать в свой дом», — сказал он.

И все семеро садху последовали за своим провожатым, который, проведя их по нескольким улицам, довел до дверей нужного дома. До обеда еще оставалось время, и садху всей компанией уселись в тени под деревом.

Едва только Рамдас примостился на бревне, как к нему подошел садху и сказал: «Свамиджи, по дороге я потерял талон, который мне выдали. Я не ел уже два дня. Получу ли я обед без талона?»

В ответ Рамдас, по воле Рама, с радостью и без лишних слов отдал садху свой талон, после чего сразу же покинул это место.

Он бродил по самому солнцепеку, словно безумный. Но почему словно? Он был по-настоящему безумен, безумен от Рама. Он все шел и шел, ноги сами привели его к Форту, — и дальше, дальше, с одной улицы на другую. На одном из перекрестков его поприветствовал, сложив руки, мужчина средних лет и протянул ему пайсу. Вид его говорил о том, что его постигло большое горе. Ответив на его приветствие, Рамдас сказал, что денег он не возьмет, но фрукты бы взял. Как раз недалеко от них одна мать продавала бананы. Друг купил один за пайсу и дал его Рамдасу.

Потом он попросил Рамдаса сесть с ним у дороги и рассказал ему свою историю. Он сказал, что у него был только один сын, настоящее сокровище. Он был таким умным, кротким, добрым и послушным, так много подавал надежд, был таким внимательным и любящим, к тому же таким красивым, просто образцом совершенства. И его месяц тому назад унесла чума. С тех пор эта тяжкая потеря, этот страшный удар сводит его с ума. Как перенести ему эту трагедию? С этим обращается он к Рамдасу.

Рамдас ответил ему: «Брат, скорбеть о потере сына — значит отдаваться иллюзии. Быть свободным от этого горя — значит познать реальность. Есть только один путь открыть для себя эту реальность, и этот путь — медитация на Бога».

«Как я могу это делать? Я не могу успокоить свой ум», — пожаловался друг.

«Ну тогда начни прямо сейчас повторять мантру, которую Рам поручил Рамдасу дать тебе. Ты почувствуешь, что это сразу подействует».

Говоря это, он посвятил его в Рш-мантру и попросил повторить ее при нем около 15 минут без остановки. Пока друг это совершал, к нему пришло чувство облегчения.

Потом он встал и, со сложенными руками прощаясь с Рамдасом, сказал, что теперь у него есть верный ключ, чтобы открыть врата покоя. Он еще раз прибавил, что после повторения мантры до сих пор ощущает спокойствие. Он будет всегда повторять ее. После этого он ушел. Рамдас продолжал свою безумную прогулку.

Он прошел по широкой дороге, примыкающей к портовым зданиям и докам. Потом снова шел, попадая в лабиринт улиц и переулков, переходя мосты и рельсы. Наконец около 3 часов дня он увидел, что стоит перед знакомым домом. Наверху он увидел вывеску своего брата, Рамакришны Рао, художника-портретиста по профессии. По подсказке Рама он поднялся по лестнице и через минуту был уже в комнате, где жил его брат-художник. Тот сердечно и радостно его принял, и Рамдас оставался у него 4 дня. Все члены семьи были очень добры к нему.

Пока он здесь жил, он использовал утренние часы для посещения многочисленных храмов Бомбея, а также и садху, живших недалеко от храмов. Одну бессонную ночь он провел на ступеньках водоема рядом с храмом Валкешвара, отдаваясь пению Рам-бхаджана.

По велению Рама он снова собрался в путь. Добрый брат Рамакришна Рао проводил его до вокзала и, снабдив билетом до Насика[84], дождался, пока он сел в ночной поезд. Проявляя большую заботу о нем, он настоял, чтобы Рамдас взял небольшой пакет с бананами, апельсинами и сладостями. Поезд тронулся. И теперь Рам дал Рамдасу в компанию другого друга, сидевшего рядом с ним на скамейке. Он проехал с Рамдасом две остановки до Насика. Все это время этот друг говорил только о Раме, пел о Раме, сочиняя песни экспромтом. Поистине он был еще более безумен от Рама, чем сам Рамдас. Это Рам учил Рамдаса, как быть по-настоящему безумным от Него. Это было истинным наслаждением — разговаривать с другом и слушать его песни. Все это входило в планы Рама, а Он всегда добр. Перед тем как сойти с поезда, друг попросил одного пассажира, также ехавшего в Насик, позаботиться о Рамдасе.

Когда поезд прибыл в Насик, новый друг вывел его на улицу из здания вокзала. Найдя моторикшу с многоместной повозкой[85], поджидавшего пассажиров, друг вошел в нее, делая знак Рамдасу следовать за ним. Скоро повозка заполнилась пассажирами, раздался звонок, и рикша тронулась. Кондуктор, прокомпостировав билеты у пассажиров, подошел к Рамдасу и потребовал деньги за проезд. Рамдасу нечего было сказать в ответ, у не. го, конечно же, не было денег. Несколько пассажиров в один голос стали просить кондуктора не трогать садху и позволить ему остаться, ведь ясно, что у него не может быть денег. Кондуктор ради Рамдаса уступил их просьбам.

Когда проехали около трех миль, в повозку вошел