Бабник - Патрисия Грей

Не сразу отвечаю ему.

- Думал, конечно. Иногда подмывает прям. Но Петь, давай объективно. Один раз я её уже нашёл. И хули толку? Я нередко потом думал об этом. Думал, нахуя вот замутил это всё? Чтобы она меня так осадила так, что я потом в себя пару месяцев приходил?

- Слушай, мне вот после твоего рассказа прям даже любопытно узнать, как она выглядит. Что ж за нереальное создание такое, что она на тебя, прожжённого бабника, переебавшего в одной только Москве хуеву тучу красоток, такое оказала воздействие? Ну не из-за одной же синевы глаз ты так вхерачился в неё люто?

- Извини, не покажу. Её фотки давно нет. В базе ресторана моего её тоже нет. Удалил. Лично. Сам.

И, глотнув пива, добавляю:

- Да и не вхерачился я.

- Вхерачился-вхерачился.

Качаю головой.

- Не. Не в этом дело, Петь.

- А в чём тогда? - щурит глаза он. - Вот прям интересно, реально.

Откидываюсь на диване. Влажный тяжёлый бокал приятно охлаждает ладонь.

- Понимаешь... Мне годами никто никогда не отказывал. Соблазнение и секс были моим качем. Есть пять составляющих, при которых вариант отказа женщины тебе практически невозможен.

- Да-а? - заинтересованно тянет Пётр.

- Угу, - коротко мычу я в ответ.

- Расскажи.

- Первое - надо кое-что понять. То, что многим мужчинам недоступно. Женщины обожают секс. Даже, когда этого ещё не знают. Но обожают его не так, как мужчины. Секс - штука дико эмоциональная, а они в массе своей куда более эмоциональны, чем мы.

- Тут соглашусь.

- Да там и дальше не с чем спорить, - холодно отвечаю я. - Просто это почему-то не всем очевидно.

- Продолжай. Реально заинтересовал.

- Ну так вот. Потребность у них в сексе - бешеная просто. Но именно в чувственности секса. В самом процессе этого чувствования. Они ведь раскрываются во время него, - делаю паузу и усмехаюсь. - Я тебе больше скажу. Они только время него и бывают по-настоящему настоящими. И насрать на то, что это типа тавтология. На самом деле это не она.

- Так, допустим, - хмурится Пётр. - И о чём это говорит?

- О том, Петь, что люди хотят быть собой. А женщины без мужчин это умеют очень редко. Ну, в силу воспитания, как правило. И потому они благодарны тому, кто дал им это. Возможность побыть собой настоящей. И, в принципе, они этого тайно ждут от мужчин. Часто даже не отдают себе в этом отчёт. Поэтому, если женщина почувствует, что с тобой сможет раскрыться - она уже твоя. Она уже тебе даст. Шестьдесят процентов успеха. И если это выразить одним слово, тол это слово - "Лёгкость". Дают тем, с кем легко. И кому легко дать. Именно поэтому все эти так называемые "хорошие мальчики" в основном дрочат в кулачок. Зануды, моралисты и прочие святоши - это не про секс. И женщины это чуют.

- Хм... Интересно. А дальше? Ты сказал: составляющих пять.

- Эта - главная. Остальное - атрибутика и условия.

- Так-так... - Петя даже подаётся в мою сторону, чтобы ни слова не проронить.

Закуривает и тянет пачку мне.

- Не, - качаю головой. - Я лучше кальян покурю.

С минуту, наверное, он тихо дымит, а я булькаю кальяном, выпуская в сторону мощную и ароматную струю светло-серого, почти белого, пара.

- Условие второе, - вновь откидываясь на спинку дивана и чувствуя приятное расслабление, продолжаю я. - Думаю, для тебя вполне очевидное.

- Бабки? - ухмыляется Пётр.

- Верно, - киваю я. - Деньги - это очень сексуально. Особенно, когда их тратишь с умом.

- Согласен. Третье?

- Третье - ты должен быть одновременно и брутально-маскулинным и, сука, как десерт. Ароматным и вкусным. Опрятным и стильным. И вся суть тут - именно в сочетании всего этого. Парфюм, стрижка, приятная на ощупь ткань одежды, чистые волосы, аккуратно подстриженные ногти, свежие трусы и носки - вот это всё.

- Логично, - ухмыляется Пётр.

- Четвёртое - соблазн. Соблазнить можно любого и любую. Монахов, монахинь, женатых, замужних, тех моралистов, зануд и святош, да кого угодно. Лишь бы половая система организма более-менее хотя бы работала. Всё зависит только от уровня соблазна. Так уж мы, люди, устроены. А конкретно женщины - они, смотри пункт первый, соблазняться готовы в принципе. Потому что у них от природы такая роль. Активная-то позиция - мужская. Мужская задача - покорять, а не отдаваться. А чтобы отдаваться искренне, нужно быть соблазнённой.

- Ну или взятой силой...

- Если это против воли женщины, то уже не про соблазн, Петь. А значит, и не про кайф.

- Ну, тут согласен, да.

- Так что, возможно именно поэтому в истории про Эдем первой соблазнилась именно Ева. А не Адам.

- Может быть... Хер его знает, я не религиозный.

- Я сам - агностик. Но суть соблазна, в этой истории, мне думается, передана верно. Особенно, если уйти в сторону от всех этих пафосно-обличительных оценок этого явления. По крайней мере, Петь, в патриархальных обществах всё устроено именно так. А мир - в целом патриархален. И во-многом именно поэтому множество женщин ходят-бродят по миру с совершенно задавленной, спрятанной где-то глубоко внутри, сексуальностью. Петь, ты даже не представляешь, в каких страстных и откровенных кошек они превращаются, когда понимают, что имеют право не только хотеть, но и говорить о об этом. О своих тайных желаниях. Обычно-то они этого крайне опасаются. И не без причин, надо сказать.

- Ну, почему же не представляю, - немного обижается Пётр. - Представляю, думаю.

- О, Петь, я кого только не трахал... Даже таких, которые вроде бы совсем не про секс. Со всем уважением, уверен, опыта и понимания у меня больше.

- Ну, - усмехается он, - тут да. Тут спорить не буду. А пятое тогда что?

Поворачиваюсь к нему и хитро на него смотрю.

- А пятое, Петь - напор. Желебетонная уверенность в себе, проявляенная в сторону избранницы. Они от этого просто текут, когда первые четыре условия соблюдены.

- Хм... - вновь усмехается Пётр. - А ты, пожалуй, прав... Ну, по крайней мере, я не нашёл, с чем поспорить.