Черный отряд - Глен Кук

— Да, Элмо. Можешь мне показать хоть одного генерала, их или нашего, который просит принять у него командование? Черный шлем повернулся ко мне.

— Их вера умирает. А армия без веры в себя уже терпит поражение. И оно сильнее, чем даже разгром на поле боя.

Если Ловец Душ что-нибудь решил, его уже не остановить.

У меня появилось забавное чувство, что Ловец сам может оказаться тем, кто передаст командование кому-нибудь, кто лучше справится с делом.

— Мы начинаем закручивать гайки. И вы все говорите об этом в тавернах, шепчите на улицах. Подхлестните его. Давите на него. Сделайте так, чтобы у него не было времени думать. Я хочу, чтобы он в отчаянии сотворил какую-нибудь глупость.

Я подумал, что Ловец Душ действует правильно. Данный этап войны не мог быть выигран никаким сражением. Весна еще не наступила, и боевые действия не велись. На Плато все взоры были прикованы к свободному городу. Все ожидали исхода дуэли между Кочергой и Ловцом.

— Отпала даже необходимость в уничтожении Кочерги. Доверие к нему полностью подорвано. А теперь нам надо разрушить веру в его организацию. сказал Ловец Душ и опять возобновил свои наблюдения через окно.

— Капитан говорит, что Круг приказал Кочерге отступить. Он не ушел, сказал Элмо.

— Он что, восстал против своей собственной революции?

— Он хочет вырваться из ловушки. На нас работает еще одна сторона человеческой сущности. Тщеславие и гордость.

— Достаньте карты. Гоблин и Одноглазый опять грабили вдов и сирот.

Пора их почистить.

Кочерга был сам за себя и сам по себе. За ним охотились и его преследовали. Побитая собака, бегающая по ночным аллеям. Он не мог доверять никому. Мне было его жалко, почти.

Он — дурак. Только дураки продолжают биться со значительно превосходящими силами. А с каждым часом положение его еще ухудшалось.

Глава 4

Я ткнул пальцем в темное пятно у окна.

— Похоже, там собрание Братства Шептунов. Ворон взглянул поверх моего плеча, но ничего не сказал. Мы играли в тонк, тупо убивая время. Там перешептывалась дюжина голосов. — Я чую.

— Нет, ошибаешься.

— Это с юга.

— Кончай с этим.

— Позже.

— Пора.

— Надо немного подождать.

— Удача уйдет, игра может повернуться.

— Не забывай о гордости.

— Здесь. Воняет за милю, как от шакала.

— Интересно, он всегда спорит сам с собой? До этого Ворон еще ничего не говорил. Когда настроение у меня делалось лучше, я пытался вытянуть из него хоть слово. Безуспешно. Даже с Ловцом Душ у меня это получалось лучше.

Неожиданно Ловец поднялся, издав какое-то злое рычание.

— Что такое? — спросил я. Я устал от Роз. Розы мне были уже отвратительны. Этот город нагонял тоску и пугал. Прогулка по его улицам в одиночку могла стоить человеку жизни.

Один из голосов Ловца был прав. Наш план достиг кульминации. Помимо моей воли во мне росло восхищение Кочергой. Человек отказывался сдаваться или спасаться бегством.

— Что такое? — спросил я опять.

— Хромой. Он в Розах.

— Здесь? Почему?

— Он почуял хорошую добычу. Хочет стащить сокровища.

— То есть помешать нам?

— Это в его духе.

— А Леди не будет?..

— Это Розы. А она далеко. Ей безразлично, кто достанет Кочергу.

Политика наместников Леди. Это странная штука. И я не понимаю никого, кроме своих, из Гвардии.

Жизнь наша была проста. Не нужно было ни о чем думать. Капитан сам об этом позаботится. А мы просто исполняем приказы. Для большинства из нас Черная Гвардия — место, где можно спрятаться. Убежище от прошлого, место, где можно стать другим человеком.

— Ну и что мы будем делать? — спросил я.

— Я управлюсь с Хромым, — он начал осматривать свое снаряжение.

В комнату, шатаясь, ввалились Гоблин и Одноглазый. Они были настолько пьяны, что им приходилось держаться друг за друга.

— Дерьмо, — пискнул Гоблин. — Опять снег. Чертов снег. А я думал, зима кончилась.

Одноглазый заорал песню. Что-то насчет прелестей зимы. Я ничего не понял. Речь его была нечленораздельной, а половину слов он забыл.

Гоблин упал на стул, забыв про Одноглазого. Тот рухнул у его ног. Он стравил Гоблину на сапоги и попытался продолжить песню.

— Черт, а где все? — пробормотал Гоблин.

— Пьют по округе, — мы с Вороном переглянулись. — Ты можешь себе это представить? Эти двое нажрались вместе.

— Ты куда собрался, старое привидение? — пропищал Гоблин Ловцу Душ.

Ловец Душ вышел, ничего не сказав. — Ублюдок. Эй, Одноглазый, дружище, правильно? Старое привидение ублюдок?

Одноглазый оторвал себя от пола, огляделся. Я думаю, он ничего не смог увидеть своим глазом.

— Пр-рально, — он хмуро посмотрел на меня. — Уб-бльдк. Все уб-бльдки. Что-то рассмешило его. Он захихикал. Гоблин присоединился к нему.

Когда мы с Вороном не поняли их шутки, его лицо приняло величественное выражение.

— Здесь не наши люди, приятель. На улице в снегу — теплее, — сказал он.

Гоблин помог Одноглазому подняться. Шатаясь, они вышли.

— Надеюсь, они не наделают глупостей. Еще больших глупостей. Типа пустить друг другу пыль в глаза. Они ведь прикончат друг друга.

— Тонк, — сказал Ворон. Он открыл свои карты. Ворон вел себя так, как будто развеселая парочка здесь вообще и не появлялась.

Десять или двадцать конов спустя ворвался один из солдат, которых мы брали с собой.

— Видели Элмо? — встревоженно спросил он. Я посмотрел на него. Он был бледен и напуган. В волосах таял снег. — Нет, а что случилось, Хагоп?

— Кто-то напал на Масляного. Я подумал, это Кочерга. Я прогнал его.

— Напал? Он мертв? — я бросился искать свою медицинскую сумку. Я нужен Масляному больше, чем Элмо.

— Нет. Но раны большие. Много крови.

— Почему ты не принес его?

— Не смог поднять.

Он тоже был пьян. Нападение на друга немного протрезвило его, но не до конца.

— Уверен, что это Кочерга? Этот старый дурак опять пошел в атаку?

— Уверен. Ну, Костоправ, давай. Он помрет.

— Иду, иду.

— Подождите, — Ворон рылся в своих вещах. — Я с вами.

Он держал в руках пару остро отточенных ножей и никак не мог выбрать.

Потом он пожал плечами и заткнул за пояс оба.

— Надень плащ, Костоправ. Там холодно. Пока я его искал. Ворон выспрашивал у Хагопа подробности о Масляном. Он приказал ему сидеть тут, пока не объявится Элмо.

— Пойдем, Костоправ.

Вниз по лестнице, на улицу. Походка Ворона очень обманчива. Кажется, что он никогда не торопится. Но чтобы не отстать от него, надо хорошо пошевеливаться.

Снег — это еще не самое противное. Даже там, где улицы были освещены, дальше двадцати футов ничего не было видно. Снега было уже шесть дюймов. Тяжелый и мокрый. Но температура падала, и начинался ветер. Опять буря?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});