Изумрудная песнь - Олеся Рияко

но вдруг вспыхнула ярко, заставив сарга в ужасе отпрянуть в сторону. В этот же миг, словно пробудившийся ото сна, молодой орк бросился в атаку. Воспользовавшись тем, что зверь отвлекля, он что было сил рубанул его лезвием по лапе.

Сарг взревел громче прежнего и оглушительное эхо его рыка пронеслось над головами орков, устремившись вверх, к горным пикам. Его челюсть захлопнулась всего в полушаге от молодого орка – тот хоть и не удержался на ногах, но все же успел вовремя отпрянуть и теперь, пытался подняться, не сводя глаз с разъяренного хищника.

Хвост сарга тлел и яркие искры, пожиравшие шерстинку за шерстинкой, явно причиняли ему невыносимую боль. От того лесной король вдруг, позабыв о такой близкой и беззащитной жертве, заметался на месте, припадая на залитую бурой кровью лапу.

Шаг, еще один – хищник не смотрел куда двигался, его волновало совсем не это, но зря! Вот, неосторожный шаг и задние лапы зверя соскользнули с каменной террасы перед пещерой, заставив большого кота кубарем покатиться вниз, вызывая следом за собой целый оползень из камней.

Ульд замер на месте, ожидая что сарг тут же бросится на него. Но этого не случилось.

Одна, две попытки подняться, закончились для зверя ничем. Он бился на месте, то вставая на лапы, то снова падая и непрестанно рыча – зло, яростно, громко. Так, что кровь леденела в жилах от ужасных предчувствий того, на что способно это существо в гневе.

Увидев, что зверь практически повержен, сверху, взметая под собой камни, скатился молодой орк.

– Так ей! Вы видели? Видели как я его?! – гордо воскликнул тот, как только убедился, что ничего ему не угрожает.

Но стоило шороху и рыку раздаться в кустах позади метавшегося в агонии беспомощности сарга, как смелости у того поубавилось – и орк инстинктивно спрятался за спину гаркара, вместо того чтобы как и он, выступить вперед, подняв оружие.

– Это что? Ко… котята?

Рыча и скалясь к оркам выбежали трое зверят, размером, наверно, не больше комнатной собачонки. Абсолютно белые, без рогов и полосок, они куда больше походили на диких лесных сородичей, лесных котов, однако без сомнения, к их виду не принадлежали. Иначе сарг не прекратил бы свои метания, и не застонал бы так взволнованно, явно призывая свой выводок отступить назад.

Не прикратила…

– Это самка. – Выдохнул Ульд и опустил меч.

Непонятно почему, но сердце его вдруг словно наполнилось свинцовой тяжестью. Орку захотелось немедленно уйти отсюда, оставив все как есть, словно бы только что он совершил что-то невыносимо мерзкое, запачкавшее его грязью с головы и до самых пят.

Да. Ему захотелось уйти. И при том, как можно скорее… Но вот молодой орк, судя по широкой улыбке и переставшим трястись рукам, испытывал совсем противоположные чувства.

Убрав топор обратно в петлю, он выставил вперед, залитые кровью сарга руки и смело шагнул навстречу ближайшему зверенышу.

– Иди-ка сюда… кыс-кыс…

Саргов детеныш огрызнулся на него и махнул лапой, силясь сбить с негодяя спесь, но куда ему было до ловкого орка. Тот без труда поймал его за загривок и поднял над землей, заставив покалеченную хищницу выгнутся и страшно оскалить зубы.

Смеясь искренне и немного сумасшедше, словно ребенок получивший заветную игрушку, орк приставил к шее саргова котенка лезвие топора, как бы грозя тому, чтобы прекратил вырываться.

– Отпусти его. – Недовольно сказал Ульд, в тайне жалея, что кошке так и не удалось откусить голову этому недоумку. – Не к чему мучить.

– Что? – Юноша поднял на него озадаченный взгляд. – Но мой гаркар… эта тварь же убила Дхагра, а значит кровь за кровь! Разве нет? Да и смотрите сколько их… это же целое состояние!

И словно только сейчас осознав, сколько же золота могут заплатить за такой улов, орк взволнованно прикусил губу. В его взгляде, которым он посмотрел в этот момент на Ульда, вспыхнули сумасшедшие огоньки.

– А знаете, давайте мелких заберем живьем… а эту… а эту я освежую для вас прямо здесь!

– Я сказал положи детеныша на землю. Это приказ! – Прогремел Ульд и крепче сжал рукоять меча. – Мы уходим.

Но молодой орк в ответ на это даже не сдвинулся с места.

Ульд почувствовал, как лютая ненависть  начала подниматься с самых глубин его темных воспоминаний, рождая желание взяться за меч, а не вести здесь с этим ублюдком бессмысленные беседы.

– Не делай глупостей. Подумай, много ли чести убивать самку, защищавшую детенышей?

– Нет. – оскалился орк, отступив на шаг от гаркара. Котенок в его крепко сжавшейся руке истошно зарычал от боли и стал крутиться пуще прежнего, силясь вырваться на свободу. – Это моя добыча…

– Успокойся. Ты получишь положенную тебе награду, бурвадег. Оставим ее.

– Я сказал НЕТ! За дурака меня держите? Здесь, куда больше обещанного…

Быстрый, меткий удар, словно яркая вспышка – и орка словно сломало пополам. Он даже не успел закричать от осознания случившегося, но его яркая, горячая кровь, хлестнувшая Ульда по лицу, кричала куда громче, чем смог бы ее владелец.

Хищница подкралась к обидчику незаметно. Воспользовалась тем, что тот, свято уверовав в ее беззащитность, повернулся к ней спиной. Возможно так и было, и только материнский инстинкт заставил кошку подняться на сломанные лапы и презрев боль отразить нападение на собственное дитя. А может быть она изначально была хитрее, чем казалась и просто притворялась обездвиженной.

В любом случае, окровавленная, хромающая на переднюю лапу, с местами обугленным до мяса хвостом, она сейчас стояла напротив Ульда, яростно скаля свои огромные клыки.

– Глупый орк – мертвый орк. – Тихо сказал Ульд, смотря зверю прямо в глаза.

С такого расстояния он смог рассмотреть их лучше. Лазурно-голубые, с вертикальными черными зрачками, очерченными медово-золотой каймой, они смотрели на него не только с угрозой, но и с интересом.

С совсем не звериным интересом.

– Да, да, кровь за кровь, красивая. Я не в обиде. – Стараясь не повышать интонаций и не волновать хищницу, сказал орк. –  Что смотришь на меня? Понимаешь же, что не желаю тебе зла. Но и умирать я тоже не намерен.

Кошка вдруг подняла голову выше и потянула воздух носом, после чего сразу же перестала скалиться. Даже посмотрела на него в этот момент как-то иначе. Словно с усмешкой.

– Вот видишь, во мне нет зла ни к тебе, ни к твои детенышам. Отпусти. Я не могу умереть, пока ее жизнь зависит от меня. Уж ты должна понять, что это значит.

Орк попытался сделать еще один шаг назад, но вместо этого замер на месте.