Ледяной лес - Чиын Ха

Практически не дыша, я внимательно следил за каждым его шагом. Он прошел совсем рядом, но не заметил меня в темноте. Я встревожился не на шутку. Когда Коллопс Мюннер направился в переулок, откуда я только что прибежал, мне все стало ясно. Волна ужаса прокатилась по телу. Его целью был Баэль.

Быстро поднявшись на ноги, я не раздумывая бросился вслед за Коллопсом. Он шел, широко шагая своими огромными ногами, его силуэт маячил далеко впереди. Меня охватила паника, сердце неистово забилось. Баэль, уходи, Баэль!

Великий Мотховен! Он все еще стоял там, где я бросил их с Тристаном. Не помня себя от страха, я закричал изо всех сил:

– Баэль!

Для Коллопса мой крик стал сигналом ускориться. Я бежал следом, пытаясь не отставать. Глаза Антонио расширились от испуга, когда он заметил приближавшуюся к нему огромную фигуру.

– Беги! – громко завопил я, задыхаясь от быстрого бега.

Баэль, подхватив Тристана, бросился наутек, но у него не было ни единого шанса. Коллопс настиг его, издав яростный вой, и замахнулся ножом, готовый нанести удар.

– Ты убил ее! Мою Елену!

– Стой! – С моих губ сорвался полный ужаса крик.

К счастью, рука Коллопса дрогнула и он промахнулся, лишь разрезав воздух в нескольких сантиметрах от Баэля. Пока Мюннер пытался восстановить равновесие, я наконец добежал до них.

Антонио, бледный от шока, ни на секунду не выпускал Тристана из своей хватки. Увидев, что Коллопс снова заносит руку, я бросился ему наперерез, не раздумывая ни секунды. Обхватив его за пояс двумя руками, я повалил пасграно на землю и придавил всей своей массой. Он истошно вопил и извивался, нож в его руке просвистел совсем рядом с моим лицом.

– Отпусти! Слезь, если хочешь жить!

– Прекратите, – пробормотал я, тяжело дыша. – Понимаю, почему вы так себя ведете, но Баэль не виновен в ее смерти. Кто-то пытается подставить его.

– Замолчи! Это он, он!

Коллопс, рассвирепев, стал отбиваться локтями. Он ударил меня в голову, я покачнулся и рухнул на землю. Боль была такой сильной, что на глазах выступили слезы. Собрав всю волю в кулак, я попытался встать, но тело отказалось даже пошевелиться. Сквозь сгущающуюся темноту перед глазами я видел, как Коллопс приближается к юному де Моцерто.

– Баэль, беги! – из последних сил прошептал я.

Вдруг рядом раздались громкие крики и встревоженные голоса. Кажется, кто-то бежал к нам. Но Коллопс, ни капли не испугавшись толпы свидетелей, снова занес нож. Баэль раздраженно выкрикнул:

– Я не убивал ее, идиот!

– Закрой свой рот, подонок. Только ты мог это сделать!

Приближающийся к горлу Баэля блестящий нож был последним, что я увидел, перед тем как все вокруг поглотила мгла.

– Коя, Коя! Ты меня слышишь?..

Кто-то тряс меня за плечи. Я с трудом разлепил веки и увидел перед собой прекрасное лицо, так хорошо мне знакомое.

– Тристан?

– Слава Мотховену! – с облегчением выдохнул друг, крепко сжимая меня в объятиях.

Я почувствовал, что задыхаюсь, и слегка похлопал его по спине. Он тут же разжал руки, виновато улыбаясь.

– Как ты себя чувствуешь? Был тут один докторишка-шарлатан, осмотрел тебя и сказал, что ты можешь не очнуться… Как же я испугался… – Голос Тристана дрогнул на последней фразе.

Тепло улыбнувшись, я взъерошил ему волосы.

– Со мной все в порядке. А… – Я огляделся и увидел, что лежу в незнакомой кровати, в помещении, похожем на больничную палату. Несколько мгновений я соображал, как здесь оказался, но вдруг перед глазами вспыхнула сцена, которую я видел перед тем, как потерял сознание.

– А где Баэль? – испуганно спросил я, пытаясь отыскать его взглядом, но вместо него заметил человека, которого никак не ожидал увидеть.

– Рад, что с вами все хорошо, – мягко сказал граф Киёль.

Слегка приподняв брови в немом вопросе, я посмотрел на Тристана, и тот, будто прочитав мои мысли, ответил:

– Только благодаря вмешательству графа вы оба живы. Он оказался рядом в нужный момент и успел спасти Баэля.

Наверное, мне сначала стоило поблагодарить Киёля, но с губ сорвался вопрос, который тревожил меня:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Баэль не пострадал?

– Ну, как тебе сказать…

Ответ Тристана меня насторожил.

– Он ранен, да? Сильно?

– Нет. Пострадали лишь рука и плечо. Повезло, что Коллопс плохо обращается с ножом.

Я с облегчением выдохнул. Баэль чудом избежал смерти. А ведь ему могло и не повезти: противник был в несколько раз крупнее, да к тому же вооружен.

Узнав, что Баэль жив, я успокоился и теперь мог от всей души поблагодарить своего спасителя.

– Даже не знаю, как выразить свою признательность…

– Право, не стоит. Удача вчера была на нашей стороне. Праздник утратил все свое очарование, когда вы трое ушли, поэтому вскоре и я засобирался домой. Решил дойти пешком, но очень скоро услышал ваши крики и бросился на помощь.

– А как же вы остановили Коллопса?

Граф не ответил, но внезапно в его руке появилась трость. Мой глаз даже не уловил, как это произошло. Словно настоящий маг, он призвал ее силой мысли. Поглаживая рукоятку, граф произнес:

– Скажем так: я продемонстрировал несколько трюков. Но повторюсь, это было лишь удачное стечение обстоятельств.

– Высшие силы помогли нам всем. А что теперь с Коллопсом?

– Взят под стражу. Я просил для него самого сурового наказания.

Слегка наклонив голову, я еще раз выразил свою благодарность графу. Голова болела так, будто сотни иголок вонзались в мозг. Я прижал ладонь ко лбу, и пальцы тут же нащупали шишку.

– Ты сможешь завтра выступать? – В голосе Тристана звучала тревога.

– Руки и ладони целы, так что… – начал было я, но вдруг осекся на полуслове: Баэлю пришлось много хуже. – Только не говори…

Я заглянул Тристану в лицо, и уныние, исказившее его черты, было мне ответом.

– Он что…

– Да, Баэль не сможет участвовать в конкурсе.

Почему я не понял этого сразу? Видимо, так счастлив был узнать, что он жив, поэтому даже не подумал, что с поврежденной рукой и плечом он не сможет играть.

– Это конец всему… – горько прошептал я.

– У вас появился шанс выиграть, Коя, – без лишних эмоций сказал граф Киёль.

Его слова вывели меня из себя.

– Как вы можете! Только он достоин быть де Моцерто. Возможно ли… возможно ли перенести дату финала? – задал я поистине глупый вопрос.

Граф не ответил. Охваченный отчаянием, я зарылся пальцами в волосы.

– Только не это… А Баэль… Как же он?

Тристан хотел что-то сказать, но не смог. Я все равно знал, о чем он думал. Нам никогда не понять, что чувствует Баэль, нам никогда не понять, каково это – уступить свое место и отдать высочайший титул, который он хотел бы носить до самой смерти.

– Он возненавидит меня еще больше.

– Коя, не надо. Ты ни в чем не виноват. Не забывай, что ты тоже спас Баэля. Раз уж так случилось, ты обязан стать де Моцерто. Он не вынесет, если кто-то, кроме тебя, займет его место.

– Я не могу… Не стану!

– Прекрати! Не сдавайся. Баэль не сможет играть, даже если очень захочет.

Сжав зубы, я уткнулся лицом в колени, пытаясь унять дрожь во всем теле. Мне хотелось кричать и крушить все на своем пути. Но я сдержался в присутствии графа.

Тристан с грустью произнес:

– Не надо, Коя. Если искать виноватого, то им окажусь я. Если бы я не напился до бесчувствия, жизни моих друзей не подверглись бы опасности.

– Не говори так. Я не виню тебя, и, думаю, Баэль тоже.

– Никогда не прощу себе, если и ты не будешь участвовать.

Я ощущал, как дрожит его ладонь на моем плече. Мы оба корили себя и не могли избавиться от всепоглощающего чувства вины.

– Хорошо. Я не стану отказываться. Где Баэль?

– Он в соседней комнате, но мне кажется, что тебе пока лучше…

Скрип двери прервал его на полуслове. Увидев стоящего в проеме Антонио, я почувствовал, как сердце оборвалось. Его лицо, как всегда, было непроницаемым. Я не мог смотреть ему в глаза и перевел взгляд на его перевязанную правую руку. Если позволю себе хоть слово утешения или поддержки, он тут же разозлится. А если не скажу ничего, он может подумать, что я рад сложившимся обстоятельствам. Как же быть?