Призрачно всё - Олег Бондарь

— Я быстренько умоюсь и переоденусь, а потом, не встретиться ли нам в баре?

Я ничего не обещал и чувствовал его внимательный, настороженный взгляд до тех пор, пока не укрылся за стеной здания.

* * *

После изнурительной прогулки мне тоже не мешало принять душ.

Пока мощные едва теплые струи омывали тело, в голове вертелся лишь одни вопрос: как проникнуть в подвал и посмотреть, что там делается? Не то, чтобы я настолько проникся выполнением задания, мне самому было интересно. Кладоискательство — заразная болезнь.

Освежившись, я спустился в бар, там никого не было, наверное, Иннокентию Вениаминовичу не просто было отмыться от подвальной грязи. Заглянул на кухню, в ней, к счастью, тоже — никого. Дверь во внутренний дворик не заперта. Я выглянул наружу, увидел все тот же трактор и уже привычно тарахтящий компрессор.

Вход в подвал располагался рядом и, по-видимому, он был единственный. Чтобы убедиться в этом, я внимательно осмотрел помещение: только стенные шкафы, холодильники, никаких потайных дверей. Словно невзначай, закатал дорожку, и тоже, ничего, кроме линолеума, не обнаружил. Зато на крючке на стенке увидел связку ключей. Сердце радостно затрепетало, несомненно, среди прочих, мне не нужных, там должны быть и ключи от подвала.

Кеша уже сидел за столиком с неизменным бокалом, правда, теперь на столике стояла и бутылка. В отсутствие Влада, он чувствовал себя свободно и раскованно.

— Составишь компанию? — его взгляд показался мне подозрительным, недоверчивым.

Или я, вообразив себя шпионом, начал комплексовать?

Оставив вопрос без ответа, я вернулся на кухню, достал из холодильника пакет с соком.

— Трезвость — норма жизни? — съехидничал толстячок.

— Еще работать надо.

— Ах да, прости, запамятовал, ты ведь сюда не отдыхать приехал. И как продвигается сюжетец? Должно быть лучше, нежели в тоскливой суете городского быта.

Ну и закрутил. Воистину, мастер словесного жанра. Ему бы самому романы писать.

— Пока — с трудом, еще не совсем освоился. К тому же, и здесь покой нам только снится, — я кивнул на дверь кухни, подразумевая неумолкающий компрессор.

— Временное явление, — понял меня Кеша, — и, можно сказать, отрадное. В иное время здесь от тишины свихнуться можно.

— Сплошные крайности.

— Что поделать, мир наш далек от совершенства. Не поделишься ли сюжетиком?

— Увы. Пока не закончу — табу для всех и для меня тоже, — улыбнулся. — Не имею привычки писать по плану. Сплошной экспромт. Так интереснее, не я веду героя проторенной тропинкой, а он заманивает меня в неизведанные чащи. Моя задача — следовать за ним и иногда, в крайнем случае, протягивать руку, дабы помочь выкарабкаться из совсем безнадежной ситуации.

Присутствие толстяка действовало заразительно. Неосознанно, в разговоре с ним я тоже впадал в словоблудие из заковыристых, мудреных и часто лишенных смысла, фраз. Подстраиваясь под собеседника, заболевал словесной диареей.

— Вы здесь давно живете? — спросил, чтобы перевести разговор в рациональное русло.

— Славик, ты меня обижаешь и разочаровываешь. Мы даже на брудершафт пили.

Таких интимных подробностей я не помнил, но все-таки извинился.

— Прости, Кеша, никак не привыкну. Ты намного старше.

— Иногда годы ничего не значат, и разница в возрасте нивелируется. У меня есть родной брат, он на пять лет старше. В детстве это казалось настолько большой разницей, пропастью, которую не преодолеть. А сейчас, когда большая часть жизни, увы, осталась позади, мы с ним — ровесники. Оба пожилые, измученные существованием, и никому не нужные. Жизнь нас выбросила на помойку, как мы выбрасываем износившиеся вещи.

Он сделал артистическую паузу, ожидая возражений, но я ничего не сказал. Допил из стакана сок и налил еще.

— А по поводу вопроса. Не могу сказать, давно, недавно… Я здесь с самого начала. От истоков. Когда здесь был лишь заросший сорняками пустырь, я уже был здесь. Я нанимал архитектора, я договаривался с подрядчиками. Неделями жил в строительном вагончике, наблюдая, чтобы все шло по плану, чтобы не нарушался график, и рабочие чего-нибудь не напортачили. За ними глаз да глаз нужен.

— Кеша, а, правда, что дом полностью повторяет планировку старого особняка?

— Толстячок задумался, наверное, думал приврать, чтобы набить себе цену, но потом решил сказать правду.

— Хотелось бы, и Наталья Владимировна на этом настаивала. Но, к сожалению, план дома обнаружить не удалось, хоть и перерыли все архивы. Более-менее достоверно удалось восстановить только первый этаж, да и то без внутренней планировки. В основном, благодаря тому, что нашли остатки фундамента. Так что, единственное, в чем можно не сомневаться — дом находится на том же месте, где стоял в старые времена.

— А подвал — старый, или заново выкапывали? — спросил то, что интересовало больше всего.

Взгляд толстячка снова стал подозрительным. Но я сохранял выражение беззаботности.

— Какую-то часть удалось восстановить, но — небольшую. Постройка тут была основательная. Не исключено, что подвал имел несколько уровней. Говорят, у предка Натальи Владимировны имелись знатные винные погреба. Вот бы добраться до них…

Он плеснул себе коньяк, пригубил бокал, и надолго умолк, окунувшись в мир грез и фантазий.

* * *

Звонок мобильника и стук в дверь раздались одновременно. Я ожидал и того, и другого, только не сразу, а хоть в какой-то последовательности. Получилось из разряда: что такое западло и как с ним бороться? Я схватился за телефон, посмотрел на дисплей, конечно же, Наталка, и, не отвечая, побежал к двери. Она была незапертая, но стучавший, точнее, стучавшая, проявляла деликатность и не спешила без спроса врываться в жилье.

Женщина-вамп, одним словом.

Ассоциация с вампирами мелькнула и зацепилась за какую-то извилину. А вдруг и вправду? Судя по преданиям, вампир без разрешения хозяина не может войти в дом. Мысленно посмеялся над собой, указал Томе на кресло, кивнул на телефон, мол, важный деловой звонок, и скрылся в ванной.

Интуиция подсказала Наталке, что со мной что-то не так. Или по голосу угадала, или рентгеном сквозь аппарат просветила. Разве женщин поймешь? Природа наделила их особыми возможностями, которые, мужчинам, и не снились. Знакомый рассказывал, что его жена, по одной услышанной в трубке фразе, может, с точностью до пятидесяти грамм угадать количество выпитого. И не врал, наверное.

— Славик, ты в порядке?

— Да. Почему спрашиваешь?

— Какой-то ты не такой, как всегда.

С чего она взяла? Я старался, чтобы голос звучал обычно и, вроде-бы, получалось.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});