Будешь моей! - Алина Савельева

и человек десять черных байкеров разного калибра. Впрочем, и Мирон был в черных джоггерах и черной футболке. Наверное, у них эта форма «домашняя», когда они не на выездах. Открыв один из шкафчиков, Койот достал черную ветровку и протянул ее мне.

Сколько у меня уже вредных привычек из-за этого Койота? Носить его одежду, приходить к нему, когда он в одном полотенце… Поездка на мотоцикле с Мироном оказалась для меня еще одним гвоздем. После душевых с градусом парной голыми ногами ощущать его, плотно прижиматься к мощной спине, стискивать горячего Койота в объятьях было еще интимнее, чем секс. На огромной скорости, с ревущим мотором и ветром с запахом Мирона, я могла только кричать от восторга, крепче сжимая жесткое тело волчары. Терпкий аромат сводил с ума, вибрации ускоряли бег крови, раззадоривая адреналин, и я совсем не чувствовала страха, доверяя уверенно управляющему дьявольским транспортом Рону. Это было так невероятно! Никогда от быстрой езды я не получала настолько сильных эмоций, даже расстроилась, когда Мирон снизил скорость и остановился.

Ветер высушил и уложил мои волосы по своему вкусу огромной вьющейся шапкой, но Мирон смотрит на меня опять, словно увидел сон наяву. Быстро притянув меня к себе, целует, и я снова обезоружена. Одним касанием губ, его дыханием и таким головокружительным ощущением себя маленькой в этих больших и сильных руках.

Решив, что, разделившись, мы быстрее найдем Таню, поделили территорию бывшей деревни примерно пополам.

— Держи рацию, если что, сразу зови меня, — Мирон сунул мне в руку черную коробочку размером со спичечный коробок.

— Как ей пользоваться хоть? Тут куча кнопок! Как тебе звонить… тьфу ты, вызывать тебя как, чертов оборотень?

— Сама не догадываешься? Мой номер один, Котенок, — изловчился Мирон и, чмокнув меня в нос, скрылся в зарослях.

— Корону не потеряй, — проворчала я себе под нос за неимением рядом его высочества Мирона Первого.

Территория сильно заросла, но были и сохранившиеся строения. Спустя минут двадцать на рации замигала красная лампочка, и я нажала на кнопку связи с Мироном.

— Нашел. Жди на месте, скоро придем, — доложил мой верный пес.

Радости от того, что Таня нашлась, я не испытала, потому что эта стерва громко стонала на заднем фоне!

— Что ты там с ней делаешь, потаскун! Она орет как голодная кошка! — рявкаю в черную коробку и сильно жалею, что не знаю, где именно динамик, чтобы он оглох там, похотливое животное!

— Это не я! — возмущается Мирон, а на заднем фоне продолжаются вульгарные стоны:

«Боже мой… а-а-а… давай глубже… быстрее, пожалуйста… а-а-а…»

Вот сука!

— Колени согни! — рявкнул Койот на Таню, аж я тоже присела.

Ах ты морда ненасытная! Не больше часа назад на меня так же рычал! «Ножку подними, спинку прогни, ты космос, Котенок!»

Не жалея ног и рук, я продиралась по траве и кустарнику, издалека уже услышав вопли в экстазе шлюшки Татьяны в полуразрушенном строении из белого камня. Забежала я в него с намерением кастрировать Койота без наркоза и выдрать белокурые патлы невесте афериста Игоряши.

Ревность настолько застила глаза, что я, увидев, как Таня лежит на полу, а Мирон стоит на коленях у ее ног, не сразу сообразила, чем они занимаются. Даже не поняла, что Таня умудрилась провалиться в прогнившие доски, а валяющаяся груда камней рядом засыпала обе ее ноги, поймав в каменную ловушку.

— Эй, холоп! Ты не забыл, кто тебе платит? — рявкаю ему в спину.

Хищный прищур предупреждающе сверлит во мне горящие дырки, но разбушевавшиеся эмоции уже не остановить.

— Таня, у тебя денег не хватит на его услуги! Судя по счету за Питер, меня сопровождала королевская гвардия! Или там была надбавка за ночную смену?

Последние слова вылетают прямо в разъярённое лицо Койота. Челюсть сжата, жевалки ходят ходуном, ноздри раздуваются от злости. Боюсь скосить глаза вниз и увидеть там копающие землю лапы, потому что горящие алые дьявольские рожки, вырастающие из его густой шевелюры, я, кажется, вижу.

— Ленточка, а ты не забыла, что сама дважды меня спровоцировала? — надвигаясь на меня своей огромной фигурой, рыкнул Рон.

— Ты еще в суд на меня за это подай! — рявкаю я, уже догадавшись, что он просто помогал Тане выбраться из западни.

— Ребят, — позвала нас Таня, — простите, что отвлекаю, но мне как бы помощь нужна!

Откапывая Таню в четыре руки, мы продолжали рычать друг на друга. Мирон — потому что злился, а я — потому что поняла свою ошибку, но сознаваться в этом не собираюсь.

— Абрамова, не скули! — рыкнул Мирон и на продолжающую рыдать и причитать Таню.

Мог бы быть и добрее! По откопанной части ног уже видно, что ушибов много, и она сказала, что нога, проваливаясь в дырку, подвернулась.

— Откуда ты знаешь ее фамилию? — насторожилась я, но Койот, не меняя выражения морды, огрызнулся:

— Предпочитаю теперь сразу спрашивать имя. После встречи с тобой, Борзова!

Из-за того, что мы сидели напротив друг друга, наши лица были очень близко, почти носами касались, сверкая глазами, меня не отпускало желание прихватить его секси-губы и поцеловать. Судя по тому, что Мирон тоже частенько скользил взглядом по моим, он думал почти о том же. Только намного эротичнее. Я к оральному сексу пока не готова, но не удивлюсь, если до моего отъезда Койот покажет мне всю камасутру и чего там не хватает.

— Аристова, — снова вместо уверенного ответа бормочу, наблюдая, как Мирон подхватывает Таню на руки и усаживает на каменную плиту, осматривая ее ногу.

— Я так и сказал! — удивленно стреляет в меня глазюками Рон.

Лодыжка левой ноги Татьяны распухла, все ноги в ссадинах, и я снова закипаю, глядя, как этот говнюк осторожно и нежно их касается. А потом и вовсе тащил ее на руках до центрального здания, куда он, оказывается, уже вызвал скорую.

В руках Мирона какая угодно девушка будет казаться хрупкой, хоть такая, как я, дылда, хоть Таня, у которой была фигура, как говорят, «кровь с молоком». Такая деревенская сочная красотка с очень мягкими изгибами, пышущей здоровьем кожей и грудью выдающегося размера. Я уже догадалась, что Гадкий Койот у нас питает слабость к сиськам.

— Тебе удалось что-нибудь найти? — решила отвлечь Таню разговорами, когда Койот ушел встречать скорую.

Усевшись с ней рядом на нагретые ступени крыльца,