Связанные звездами - Минни Дарк

протянул руку за журналом.

– Я сама тебе прочитаю, – решила Верди, плюхнувшись на сцену рядом с ним. – Какой знак?

– А что, угадать не можешь? – поддразнил Ник. – Я твой угадал.

Верди задумалась. Снова послышалось чавканье.

– Часть меня хочет сказать – Овен. Но для Овна ты слишком странный. Без обид. А другая часть твердит, что ты Рыбы. Но для них ты недостаточно странный. Поэтому я склоняюсь к мысли, что ты… Водолей?

Ник неверяще моргнул.

– Я права, да?

Ник уточнил:

– Слишком странный для Овна и недостаточно – для Рыб, так ты и вычислила?

– Ага, и еще, знаешь, ты слегка тормоз в плане чувств.

Это тоже помогло.

– Прости?

– Ну, знаешь, – продолжила Верди, – ты вроде как невнимательный временами.

– Невнимательный? – переспросил Ник. – Как это невнимательный? Когда?

– Например, с Лаурой.

– А что с Лаурой? – спросил Ник.

Верди изобразила на лице «вот видишь, о чем я».

– Она тебе никого не напоминает?

– Что ты пытаешься сказать?

– О боже, ты безнадежен, – вздохнула Верди.

Ник разозлился. Но затем вспомнил, что Верди – всего лишь ребенок. Что она может знать?

– Я думал, ты собиралась прочесть мне мой гороскоп, – сказал он, отмахнувшись от раздражения.

– О, точно. Собиралась.

Верди сходу выдумала персонажа – мечтательного, увлеченного звездочета с намеком на шепелявость – и начала читать.

Ник внимательно слушал и чувствовал, как при упоминании «перепутья чувств» по рукам бегут мурашки. Лео советовал ему опасаться притворной любви и убедиться, что он хорошо отличает хорошие грибы от поганок.

– Ну, – спросила Верди, уронив закрывшийся журнал на колени и глядя на Ника сверкающими глазами, – насколько хорошо ты разбираешься в грибах?

Рак

В конце июня, когда высокое северное солнце перевалило за Тропик Рака, в южном полушарии наступил самый короткий день. Вино тихо грелось на плите, источая аромат корицы и аниса, муската и гвоздики; фейерверки лежали наготове, свечи были зажжены, ведь люди, в согласии с ритмами природы, искали тепла, чтобы согреться в самую длинную ночь года.

Солнце давно скрылось за крышами Эвелин Тауэрс, и Жюстин в тапочках и домашнем кардигане складывала белье из кучи, которую вывалила на обеденный стол. Откуда-то из кургана смятых простыней раздался звонок ее телефона. Он успел позвонить несколько раз, прежде чем она нашла его среди носков, трусов, пижам и лифчиков, и ей едва удалось ответить вовремя.

– Алло?

– Обернись, – сказали в трубке. Мужским голосом.

Жюстин нахмурилась.

– Остин? Это ты?

Такие шуточки были вполне в духе ее братца.

– Просто доверься мне, – произнес голос. И это не был голос брата. Теперь Жюстин была в этом абсолютно уверена.

– И обернись.

Жюстин не хотелось подчиняться голосу; тем не менее она это сделала.

И обернулась. Но увидела лишь свою гостиную – кремовый диван, свернутый коврик, подушки, расставленные как попало, стопки книг на кофейном столике и выключенный телевизор.

– Отлично. Очень хорошо. Теперь иди к балкону.

– Серьезно? – переспросила Жюстин. – Кто вы такой?

– Не могла бы ты просто подойти к балкону?

Мозг: Жюстин, ты когда-нибудь смотрела фильмы ужасов?

Жюстин: Да, я знаю. Но как ты думаешь, кто это? Неужели тебе совсем не любопытно?

Мозг: Знаешь, там всегда есть глупая барышня в прозрачном халатике, которая неизбежно тащится к шевелящимся шторам. Так вот, сейчас это ты.

Жюстин: Не мог бы ты заткнуться?

Мозг: Всего лишь пытаюсь предостеречь тебя, подруга…

– Извините, кто это?

– Посмотри.

За стеклами ее французского окна, за бетонными перилами ее балкона, с той стороны узкой щели между домами, на крохотном балкончике квартиры напротив стоял Ник Джордан.

Жюстин распахнула двери на балкон и шагнула в холод самой длинной в году ночи, а когда она рассмеялась, ее смех легко преодолел щель между двумя домами.

Не задумываясь, она выпалила:

– Кто это проникает в темноте в мои мечты заветные?

Ник, тут же сориентировавшись, ответил:

– Не смею назвать себя по имени. Оно благодаря тебе мне ненавистно. Когда б оно попалось мне в письме, я б разорвал бумагу с ним на клочья.

На нем были мешковатые спортивные штаны, растянутый джемпер и угги из овчины, и Жюстин легко могла представить его на диване в зимнее воскресенье. И себя, устроившуюся у него под боком, на диване в зимнее воскресенье.

– Десятка слов не сказано у нас, а как уже знаком мне этот голос! Ты не Ромео? Не Монтекки ты?

– Ни тот, ни этот: имена запретны.

Жюстин приставила руки ко рту и, уже не просто цитируя пьесу, потребовала ответа:

– Как ты сюда пробрался? Для чего?

– Ну, я здесь живу, – объяснил Ник.

– Так ты – мой новый сосед?

– По-видимому, так и есть.

Жюстин знала, что в квартиру кто-то въехал; за последние пару недель, временами поглядывая в окно, она замечала признаки жизни. В гостиной появился весьма скудный набор предметов мебели, а на балконе – сушилка. Но лучше всего, по мнению Жюстин, было то, что новый жилец немедленно приобрел занавеску для душа. Но до сих пор она никого там не видела.

Ник сказал:

– Сначала я подумал, вау, эта девушка так похожа на Жюстин. А затем понял, черт, да ведь это и есть Жюстин.

– Знаешь, все эти совпадения… Это немного странно, – заметила Жюстин, хоть и понимала, что рискует, повторяя слово Лео – «совпадения». Она сделала себе мысленную заметку не произносить слов «грибы» или «поганки», а также не демонстрировать, что знакома с «Избранными сочинениями Кэтрин Мэнсфилд».

– Кстати, сколько из «Ромео и Джульетты» ты знаешь наизусть? – спросил Ник.

– Кусок оттуда, кусок отсюда.

– Такая ерунда, правда?

– Возможно, – не стала спорить Жюстин.

– Ты вообще что-нибудь забываешь?

– Ничего важного, – ответила она.

Последовало недолгое молчание. Луна скрывалась где-то за облаком городских выхлопов и казалась не четким кругом, а скорее размытым пятном света.

– Эй, круто написала о Верди, – начал Ник.

– Ты видел?

– Конечно. Она сказала, ты была в театре, когда мы снимали рекламный ролик.

– Была, – подтвердила Жюстин и плотнее запахнула кардиган.

– Но ты не подошла поздороваться, – сказал Ник. – Ко мне.

– Ну, я… Ты был занят.

– Не так уж и занят, – возразил он. – Не для тебя.

Мозг: Эй, похоже, он с нами слегка флиртует?

Жюстин: Не может быть. У него есть девушка.

Мозг: Как скажешь, но я бы не был так уверен.

Не зная, что сказать в ответ, Жюстин решила сменить тему.

– Ну, и как тебе здешний вид?

Они оба посмотрели сквозь туннель из двух зданий в направлении Александрия Парк. В узкой щели в конце туннеля виднелись уличные огни и кусочек кованой ограды парка. За ней