Райшаария (СИ) - Фомина Татьяна

– Ты с ума сошла?! – Громов выскочил из машины.

Я же не могла сказать ни одного слова. Дыхание перебило. Паша усадил меня в машину.

– Стой! – я с трудом произнесла это слово.

– Оля! Звонила Элина! Она….

– Ее там нет!

– Что?

– Элина и Тим в другом месте. Там, куда тебя послали,  – ловушка!

– Но, – начал Павел. Но я уже выстраивала линии, ища свою дочь.

– Поехали, – твердо сказала я.

– Куда?

– Назад. Быстрее.

– Оля, ты уверена?

– Да. Прошу, разворачивайся.

Павел развернул машину и, руководствуясь моими указаниями, вез меня к детям. Он не спрашивал ни о чем. И я была ему сейчас благодарна. Мы быстро добрались до того места, где линии указывали на присутствие Элины и Тима. Я выскочила из машины, и ни о чем не думая, побежала к единственному зданию, похожему на ангар. Громов меня догнал. Мы вошли внутрь. Помещение было пустым. В самом конце я увидела Тима. Он закрывал собой Элину. Рядом стояла Алианна и, казалось, что чего-то ждала. Или кого-то?

– Алианна, – крикнула я.

Она медленно и величественно повернулась.

– О, у нас будут зрители, – она захлопала в ладоши. – Надо же. И ты тут? Вот уж не думала, что еще когда-нибудь увижу.

Она подошла к Громову и провела рукой по его лицу. Но потом повернулась ко мне.

– Он, наверное, забыл тебе сказать, что я заключила с ним контракт на тебя, – пропела Алианна.

– Что?

– Ай, яй, яй! Я так и знала. Пашенька, как так?

– Я же сказал, что не буду ничего для тебя делать, – ответил Громов, как отрезал.

– И что? Это не имеет значения! Ты заключил контракт на крови, и не можешь отказаться! – закричала Алианна. – Нарушивший его попадает в вечное рабство! Так что ты теперь мой раб!

– И что за контракт? Я могу узнать?

Не скажу, что мне очень хотелось знать подробности, но хотя бы узнать свою стоимость я могу.

– Оля, прошу, – сказал Павел.

– Я хочу знать! – твердо сказала я.

– Да, пожалуйста! – промурлыкала Алианна. – Я говорю ему, где находится его сестра, а он приводит ко мне тебя и мальчишку!

– Ну, ладно, Тиимониарис. А я-то тебе, зачем понадобилась?

– Ой, да так за компанию. Просто Редшиарис  к тебе не ровно дышит. Ты же подружка его дочули! Пусть посмотрит, как ты дохнешь. Что-то он задерживается! Ненавижу ждать!

– Подожди, любительница контрактов. Я тут не поняла.

– Чего ты не поняла? – заорала Алианна.

– Да вот смотри: я тут, Тиимониарис тоже тут. Значит, свою часть Громов выполнил? Да? Я не слышу! – настаивала я на ответе.

– Да, – нехотя призналась Алианна.

– Значит, выполняй свою! – приказала я.

– Оля! – попросил Громов, но я остановила его жестом. Мне на него сейчас совсем не хотелось смотреть.

– Ну, чего ждешь?

Алианна замялась.

– Я не понимаю. Она была там. Еще утром! А сейчас ее нет! – Алианна сорвалась на крик.

Я уже заметила, что, когда что-то у нее не получалось, или получалось не так, она начинала орать.

– Значит, ты не можешь выполнить свою часть обязательств? Тим, что это значит?

– Нарушение договора, за не выполнением условий одной из сторон, ведет к заключению под стражу до вынесения решения судом, – прокомментировал Тиимониарис.

– А еще ты послала его на верную смерть, указав неверное место. Тим, это что значит?

– Это значит, пожизненное отбывание наказания.

У драконов суровые законы. Алианна позеленела от злости.

– ТЫ! – она была просто в бешенстве.

– Да, я. Я на контрактах хлеб себе зарабатываю. А еще я никому не позволю включать меня в условия любой сделки!

– Ты ничего не докажешь! – закричала Алианна. – Вы все сейчас умрете!

– А ничего и не нужно доказывать, – раздался спокойный голос Редшиариса. И сам дракон вышел из ниоткуда. Он был, как и в прошлый раз, в облике человека. – Все уже зафиксировано и передано в коллегиальную комиссию Эньбруервеса. Тюрьма ждет тебя Алианна.

И он, ничего больше не говоря, исчез, захватив с собой Алианну. Я даже растерялась.

– Оля, – позвал меня Громов.

Мне не хотелось на него смотреть. Узнать то, что он заключил с Алианной сделку, было мерзко. Я все могу понять. Алианна всегда получала то, что хотела. Но любить меня только потому, чтобы выполнить свою часть условий! Это подло!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Оля, мне нужно это сказать.

– Здесь дети. Им пора спать. Я не хочу сейчас ни о чем говорить.

Мы забрали Тима и Элину и вышли на улицу. Шел мелкий снежок. Это был первый снежок в этом году. Неужели и этот год закончится сплошным разочарованием? Я сидела на переднем сидении и, не мигая, смотрела вперед.

Мне ни о чем не хотелось сейчас думать. Я хотела отвезти Элину домой и снова спрятаться от этого мира, который принес мне столько разочарований именно тогда, когда могло все закончиться по-другому. Я ведь знала, что все не бывает хорошо. Оно рано или поздно заканчивается. И я все равно успела поверить в то, что оно не закончится. И вот сейчас мне нужно найти в себе силы, чтобы отказаться от того, кого я успела полюбить.

Это я поняла, когда поехала остановить Громова, а не помчалась сразу за Элиной и Тимом. Знать, что он может погибнуть, было невыносимо, и я не могла этого допустить. Только вот я никак не ожидала, что я сама окажусь лишь условием сделки. И тут я вспомнила, что я обещала Полине…. О, боже! За что?! Адская боль сжала виски и скрутила так, что я чуть не стукнулась головой о панель.

– Останови, машину!

– Что случилось? – спросил Павел, сбрасывая скорость.

– Останови!

Я вывалилась из машины, как только она остановилась. И пройдя пару шагов, согнулась пополам! Я видела, как выскочил Громов, и подбежал ко мне.

– Уйди! – потребовала я. Но он не послушал меня.

Меня рвало. Рвало так, что я думала, что все внутренности я оставлю на этой дороге. Это была последняя связная мысль. А потом наступила темнота.

Глава 13.

Я пришла в себя, но глаза открывать не спешила. Странно. Я просто была без сознания. Что это было? Губы высохли. Я глубоко вздохнула и открыла глаза. Больничная палата. Снова капельница. Да что же это такое!

— Оля.

Я повернулась. Рядом сидел Павел Громов.

Сознание полностью вернулось. Я все вспомнила: и встречу с Полиной, и Алианну, и Громова, и Редшиариса и ужасную боль на дороге.

— Ты как? — тихо спросил он.

— Нормально, — ответила я. Я, действительно, чувствовала себя очень хорошо. — Пить хочу.

Он налил мне воды. Боже, какое блаженство! Глоток простой воды! Сразу вспомнились все чудодейственные свойства живой воды из детской сказки!

— Оля, нам нужно поговорить. — Нужно, значит, нужно. Я кивнула головой. — Ты знала, что ты беременна?

Значит, все-таки это правда. Нет. Я не знала. Но предполагала. Особенно после того, как Алианна не нашла Полину. Вот ведь.

— Оля, не молчи, пожалуйста, — умоляюще попросил Павел.

— Точно не была уверена, — ответила я.

Получается, что если бы меня не скрутило на дороге, Павел просто бы нас отвез, и все? Разошлись пути-дорожки? Я бы точно ему не стала сообщать о беременности. Это Полина. Это она позаботилась о том, чтобы он все узнал.

— Я не знаю, что мне нужно сделать, чтобы ты меня простила и поверила. Я виноват, что сразу не сказал тебе про Алианну. Но клянусь, когда я... когда мы занимались любовью, я сразу сказал ей, что разрываю наш контракт. Оля, я знаю, что это огромная ответственность согласиться на рождение ребенка. Но я прошу тебя, не избавляйся от него! Вы так нужны мне! И ты, и он!

Он взял меня за руку и с мольбой смотрел, словно ожидал приговора.

Вот что мне ему сказать? Что я уже пообещала, что буду любить ее? Что я после того, что увидела и услышала, не смогу нарушить свое слово? Нет. Этого я ему не скажу. Он будет корить себя за то, что виноват. Я смотрела на Громова и понимала, что когда судьба дает тебе такой шанс, то не стоит воротить свой нос и вспоминать обиды. Что не стоит самой разрушать то, что с таким трудом было построено. И не стоит отталкивать от себя человека, который столько раз доказал, какой он на самом деле. Мы все ошибаемся. Но не все можем признавать свои ошибки. Это не слабость. Это проявление силы.