Лживая правда - Виктор Метос

с ней будут общаться другие, тем отчаяннее она будет стремиться поговорить со мной.

Подбежавшая Марки запрыгнула на Дилана, отчего тот застонал.

– Давай запустим твой квадрокоптер!

– Марки, я так устал…

– Пожалуйста! Пожалуйста! Ну пожаааалуйста! По…

– Ну хорошо, хорошо. Клянусь, тебе непременно нужно стать юристом.

Радостно улыбнувшись, девочка проследила взглядом, как Дилан отправился в свою комнату за квадрокоптером и пультом дистанционного управления. Когда они вышли на улицу, солнце уже клонилось к закату. Дилан запустил квадрокоптер над макушками деревьев. Марки нравилось, когда брат поднимал квадрокоптер так высоко, что тот скрывался из вида; ей казалось, что в этот момент он улетал в открытый космос.

– Дилан, ты знаменитость?

– С чего ты так решила?

– Мой одноклассник видел тебя по телевизору. Он сказал, что ты дружишь с оборотнем.

Усмехнувшись, Дилан проводил взглядом квадрокоптер, появившийся высоко в небе. Затем посадил машину на крыльцо.

– Я помогаю человеку, которого обвиняют в совершении страшных преступлений. И оборотнем его называют потому, что эти преступления очень плохие.

– Так, значит, это правда?

– То, что я знаменитость? Нет.

Взяв пульт управления, Марки запустила квадрокоптер над домом.

– Когда я вырасту, я хочу стать знаменитой. Очень-очень знаменитой. Как ты думаешь, Дилан, я стану знаменитой?

– Марки, послушай хорошенько: быть знаменитым, богатым или красивым – это не имеет никакого значения, если ты плохой человек. Так что всегда старайся быть хорошим человеком, а все остальное к этому приложится.

Сестра долго размышляла над его словами.

– Нет, я хочу быть просто знаменитой.

* * *

Дилан приехал в тюрьму, и его провели в комнату для встречи адвоката с клиентом.

Лили прислала ему сообщение, приглашая его с матерью и сестрой сегодня вечером поужинать вместе с ней и Джейком. Дилан отказался, придумав какой-то предлог.

В комнату ввели прихрамывающего Арло, скованного кандалами.

– Вы не могли бы их снять? – спросил у охранника Дилан.

Не говоря ни слова, тот снял кандалы и оставил их одних. Арло потер запястья.

– Вид у вас усталый, – участливо произнес он. – Спать очень важно. Врачи считают, это одна из причин того, почему мое расстройство усиливается, – меня постоянно мучит бессонница. Бывает, я не сплю по несколько дней кряду.

– Почему?

Молча покачав головой, Арло уставился на стол.

– По ночам ко мне часто приходит демон, – наконец едва слышно промолвил он.

У Дилана снова мелькнула мысль, мог ли этот маленький человечек, сидящий перед ним, действительно совершить это страшное преступление.

– Арло, я хочу еще раз обсудить с вами то, что будет завтра. Знаю, вы говорили, что хотите, чтобы мы защищали вас, только ссылаясь на ваше психическое расстройство, но я хочу заявить о том, что вы не признаете себя виновным. На мой взгляд, в позиции обвинения много неувязок, и это дает нам надежду на разумное сомнение. Вы знаете, что такое разумное сомнение?

– Нет.

– Под этим подразумевается то, что у присяжных нет полной уверенности в том, что вы совершили это преступление, и они не могут вынести вердикт о виновности. Я полагаю, у нас достаточно оснований для этого.

– Каких?

– Я сделаю упор на три аспекта. Во-первых, свидетельства вашего поведения. Это означает, что мы постараемся найти тех, кто видел вас до и после совершения этого преступления и может подтвердить, что вы были счастливым и спокойным. А массовый убийца до и после такой кровавой бойни должен вести себя по-другому. Затем мы оспорим вопрос времени. Вы просто не могли нагнать Холли Фоллоуз за тот промежуток времени, который она называет, особенно с вашей хромотой. И, наконец, мотив. У вас не было абсолютно никаких причин совершать подобное, а убийства настолько жестокие, что присяжным обязательно будет нужна причина, чтобы вынести обвинительный вердикт. Заявляя о психическом расстройстве, мы признаем то, что преступление совершили вы, и я уже не смогу утверждать, что вы его не совершали.

– Это я его совершил.

– Под гипнозом вы сказали другое.

Замявшись, Арло передвинул ноги, зазвенев кандалами.

– То, что я тогда говорил, это неправда. Врачи залезают человеку в голову и заставляют его говорить то, что он вовсе не хотел говорить.

– Даже если вы действительно совершили это преступление – а я так не думаю, – но даже если вы действительно его совершили, я считаю, что нам нужно сказать, что вы его не совершали.

Арло задумался над его словами, сосредоточенно наморщив нос и медленно покачиваясь взад и вперед.

– Нет, я этого не хочу, – наконец сказал он.

– Но почему, Арло? – не сдержал своего раздражения Дилан. – Вам светит смертный приговор. Вас казнят. Сколько раз я должен вам это повторять?

Арло провел пальцами по царапине на столешнице.

– Дилан, вы знаете, что страшнее того, чтобы быть плохим человеком? Это быть человеком, которого вообще не замечают.

– Я вам сочувствую, Арло. Понимаю, каково вам пришлось. Но какое это имеет отношение к тому, что присяжные приговорят вас к смерти?

– Теперь уже никто не сможет не замечать меня.

Дилану уже приходилось слышать от своих клиентов подобные заявления, однако если б сейчас присяжные услышали такие слова от Арло, они пришли бы в ужас.

– Вам не обязательно умирать, чтобы оставаться в центре внимания после процесса.

– Я принял решение. – Арло решительно покачал головой.

Дилан медленно выдохнул, успокаивая себя.

– Арло, – угрюмо произнес он, – давайте сейчас покончим со всеми неясностями. Если вам есть что сказать мне, сделайте это прямо сейчас. Другой возможности у вас не будет… итак, это вы убили тех ребят?

Арло смотрел на него какое-то мгновение, затем сказал:

– Дилан, я устал. Увидимся завтра в зале суда.

Арло вызвал охранника. Когда его уводили обратно в камеру, он даже не оглянулся.

Глава 40

Подъехав к своему дому, Лили оставила машину на подземной стоянке. Наверное, ей не стоило брать такой неподъемный ипотечный кредит, но она всегда хотела жить в шикарном месте. Потому что в минуты одиночества и тишины Лили мысленно возвращалась в тот проклятый захолустный городишко, где никогда ничего не случалось и все принимали беспросветное прозябание как нечто должное. Ни один житель Рок-Хилл, штат Канзас, никогда не смел мечтать ни о чем, кроме имеющейся у него убогой посредственности.

Квартира Лили находилась на седьмом этаже. Войдя в прихожую, она сразу же ощутила запах стряпни – приятный аромат горячего масла и тушеных овощей. Бросив связку ключей в стеклянную чашу на столике у входной двери, Лили увидела Джейка, колдующего над двумя сковородками на плите.

Она дала Джейку ключи от квартиры несколько недель назад, однако до сих пор удивлялась всякий раз, когда, вернувшись домой, заставала его здесь. Джейк был общительный, дружелюбный; нередко, когда ему казалось, что никто не обращает на него внимания, он насвистывал, и постоянно шутил. В этом Джейк был полной противоположностью Лили. Та всегда была строгой и нелюдимой и воспринимала мужчин как загадки, требующие решения, а не как объекты любви и привязанности. Вот и сейчас Лили не могла сказать, почему вид Джейка в настоящий момент ее совсем не радует.

Засунув в уши наушники, Джейк подпевал вполголоса. Скинув туфли, Лили осторожно подкралась к нему сзади и ткнула пальцем в ребра.

– Бу!

Джейк вскрикнул, словно ребенок, выронив длинную деревянную ложку. Лили рассмеялась.

– Какого черта, Лил? А если б у меня в руке был нож?

– Я предварительно убедилась в том, что это не нож. – Подойдя к плите, Лили осторожно схватила со сковородки ломтик помидора и, подув на него, отправила в рот. – Ты правда на меня рассердился?

Джейк подобрал с пола ложку.

– Чуток.

– О, ну же, Джейк! Никто ведь не умер. Развеселись немного! – Прислонившись к шкафу, Лили посмотрела на Джейка своими большими карими глазами.

– Я не ошибся, от тебя правда пахнет спиртным? – спросил Джейк.

– По дороге домой выпила пару бутылок пива.

– В последнее время такое происходит слишком часто.

Игриво положив ему руки на шею,