Благословение небес - Джудит Макнот

— Пожалуйста, послушайте меня, — отчаянно прошептала Элизабет. — Сегодня приедет мой брат и заберет меня домой.

— Я поговорю с ним. Возможно, у твоего отца будут возражения, даже если он поймет, что я в состоянии обеспечить твое будущее…

— Мое будущее! — Она пришла в ужас, представив, какое будущее может ждать ее с этим картежником. Он пустит ее по миру, как и отец. Элизабет подумала о пустых комнатах Хэвенхёрста, о слугах, которые полагались на нее, и о своих предках, которые рассчитывали на нее не меньше. Сейчас она должна сказать ему что-нибудь — что угодно, только бы заставить его замолчать, прежде чем она окончательно утратит контроль над собой и уступит этой безумной предательской слабости, которую он насылал на нее своим взглядом. Она откинула голову и, запинаясь, произнесла, стараясь придать своему голосу как можно больше холодности и удивления: — И что же вы можете мне предложить, сэр? Можете вы предложить рубин величиной с ладонь, как обещал мне виконт Мондвэйл? Или, как лорд Сэйбери, соболя, чтобы моим плечам не было холодно, и ковры из норки, чтобы моим ногам было мягко ступать?

— Так вот что вам нужно.

— Конечно, — с неестественной веселостью подтвердила она, и из груди ее вырвался полусмех-полувсхлип. — А разве не этого хотят все женщины и обещают все мужчины?

Его лицо превратилось в неподвижную маску, но глаза пронзали насквозь, будто ища ответа, словно он не мог поверить, что драгоценности могут значить для нее больше, чем чувства.

— О, пожалуйста, отпустите меня, — вдруг всхлипнула Элизабет, упершись руками ему в грудь.

Они были настолько увлечены разговором, что не заметили мужчину, быстро направлявшегося к ним по проходу.

— Ты, несчастный подонок! — прогремел голос Роберта. — Ты слышишь, что она сказала! Убери свои грязные руки от моей сестры!

Руки Яна снова обвились вокруг нее, словно желая уберечь, но Элизабет вырвалась и в слезах подбежала к Роберту.

— Роберт, послушай. Это совсем не то, что ты думаешь! Роберт взял ее за плечи и посмотрел в лицо.

— Это мистер Ян Торнтон, — начала объяснять она, — и…

— И как бы это ни выглядело со стороны, — поразительно спокойным голосом заговорил Ян, — у меня самые честные намерения в отношении мисс Кэмерон.

— Ах ты, сукин сын! — взорвался Роберт, пылая яростью и презрением. — Чтобы я отдал свою сестру — графиню Кэмерон — за такого, как ты! Можешь не представляться, я и так все о тебе знаю. А что до твоих намерений или, я бы сказал, ухищрений, то я все равно не позволил бы ей выйти замуж за такого мерзавца, даже если бы она не была помолвлена.

При этих словах взгляд Яна метнулся к Элизабет. Ее вспыхнувшее лицо подтвердило, что это правда, и она чуть не вскрикнула — таким циничным и жестким стал его взгляд.

— Вы скомпрометировали мою сестру, свинья, внебрачное отродье, и вы ответите за это!

Ян перевел взгляд на Роберта, и его лицо снова стало бесстрастным.

— Я требую удовлетворения, дуэли! — взбешенный его спокойствием, выкрикнул Роберт.

— Конечно, — чуть ли не любезно ответил Ян и, кивнув на прощание, повернулся, чтобы уйти.

— Нет, — страшно закричала Элизабет, уцепившись за руку Роберта. Уже второй раз за последние двадцать четыре часа она пыталась предотвратить пролитие драгоценной крови Яна Торнтона. — Я не допущу этого, Роберт, ты слышишь? В этом не только его…

— Тебя это не касается, Элизабет! — отрезал Роберт, слишком раздосадованный, чтобы прислушаться к ее словам. Он скинул с себя ее руку. — Берта уже сидит в моем экипаже. Обойди вокруг дома с дальней стороны и жди меня там. А нам, — произнес он с едким сарказмом, — еще есть что обсудить.

— Ты не можешь… — снова начала Элизабет, но убийственно ледяной голос Яна Торнтона заставил ее замолчать.

— Убирайтесь отсюда! — процедил он сквозь зубы. Громовой голос Роберта не произвел на нее никакого впечатления, но негромкий презрительный приказ Яна вызвал у нее неудержимую дрожь. С тяжелым сердцем она посмотрела в его неумолимое лицо, затем перевела взгляд на Роберта. Элизабет не была уверена, способно ее присутствие предотвратить беду или, наоборот, только ухудшает дело, но она все-таки попыталась еще раз воззвать к Роберту:

— Пожалуйста, пообещай мне, что не станешь ничего предпринимать до завтра. Прежде чем ты примешь какое-либо решение, нам необходимо поговорить.

Элизабет видела, каких колоссальных усилий стоит ему сдержаться и ответить согласием на ее просьбу.

— Отлично, — отрывисто бросил Роберт. — Я последую за тобой через минуту. А теперь иди, пока вся эта толпа, которая наблюдает за нами через стекло, не ввалилась сюда, чтобы слышать нас так же хорошо, как и видит.

Элизабет почувствовала себя по-настоящему больной, когда вышла из оранжереи и увидела, какое множество людей здесь собралось. Лица тех, что постарше, выражали удивление, а на лицах более молодых читалось ледяное презрение.

Немного погодя появился Роберт и влез в экипаж. Теперь он был настроен более покладисто.

— Вопрос решен, — коротко объявил он и, сколько она ни молила, ничего больше не сказал.

Элизабет бессильно откинулась на подушки сиденья и замолчала. Теперь было слышно только, как Берта шмыгает носом и горестно причитает, воображая, какие обвинения обрушит на ее голову Люсинда Трокмортон-Джонс.

— Ты не мог получить мою записку раньше двух часов назад, — вдруг прошептала Элизабет. — Как ты сумел так быстро добраться?

— Я не получал никакой записки, — сухо обронил Роберт. — Просто сегодня Люсинда почувствовала себя несколько лучше и вышла из своего заточения. Когда я сказал ей, куда ты отправилась на уик-энд, она поведала мне некоторые неприятно поразившие меня вещи относительно порядков, которые завела у себя на загородных приемах твоя подружка Черайз. Я выехал из дома три часа назад, чтобы забрать тебя отсюда как можно скорее, но, к сожалению, опоздал.

— Все не так плохо, как ты думаешь, — неуверенно начала Элизабет.

— Мы обсудим это завтра! — резко оборвал ее Роберт, и у нее затеплилась надежда, что по крайней мере до завтра он ничего не предпримет. — Элизабет, как ты могла быть такой дурой?

Для того, чтобы понять, какой это отъявленный негодяй, не требуется особого опыта! Он не годится для… — Роберт умолк и сделал глубокий вздох, пытаясь сдержать обуревавшую его ярость. Переждав с минуту, он заговорил несколько спокойнее: — Как бы там ни было, но урон твоей репутации уже нанесен. И в первую очередь это моя вина — ты еще слишком молода и неопытна, чтобы отпускать тебя куда бы то ни было без присмотра Люсинды. Нам остается только молиться, чтобы твой нареченный проявил такое же понимание.