Приказано влюбить (СИ) - Хабарова Леока

 - Что с тобой? - нахмурилась Лена.

Похоже, его вид оказался красноречивее любых слов.

 - Н-ничего, - выдавил он, чувствуя, как вспыхнули щёки, и поспешно отвернулся.

За окном замелькали серо-жёлтые корпуса больницы, и Варина подруга сбавила скорость.

 - Ладно, дома поговорим, - тяжело вздохнула она и, кособоко втиснув бочку между двумя скорыми, заглушила мотор. - Отстёгивайся. Приехали.

=45. Старший сержант Евгений Тихонов

 - Можете одеваться, - скомандовал врач, и Женя натянул футболку. Перевязка стесняла движения, и он чувствовал себя неуклюжим, как пьяный пингвин. - Рекомендации по уходу получите у сестры.

Евгений послушно кивнул. Поднялся.

 - СЛЕДУЮЩИЙ!!!! - проревел доктор голосом раненого Кинг-Конга, теряя к нему всякий интерес.

 - Вот инструкции, - медсестра смерила его равнодушным взглядом, и устало вздохнула. - А вот направления.

 - Направления? - нахмурился Женя. - Какие направления? Куда?

Безучастный взгляд стал колючим.

 - Молодой человек, вы читать умеете? - выцедил ангел милосердия, изображая самую кислую мину из всех, которые приходилось когда-либо видеть. - Там всё написано, и, вроде бы, даже по-русски. Нет? Сто восьмой кабинет. Идите, не мешайте работать.

И Женя пошёл.

Лена дожидается в фойе, но предупреждать её смысла ноль. Зачем? Сто восьмой кабинет совсем рядом, рукой подать - прямо за поворотом. И, судя по пустому коридору, он, Евгений Тихонов, туда первый, последний и единственный пациент - очередью даже не пахнет.

Везуха!

"Побыстрее бы разделаться со всей этой больничной канителью, и домой", - подумал он.

А уж дома, в спокойной обстановке, он точно сумеет убедить Лену в том, что поступает правильно. Даже если до самого рассвета убеждать придётся.

Сжимая в руке направление, Женя решительно двинулся на штурм белой двери с загадочной табличкой "зам. зав. АХО ТТО".

 - Можно? - Евгений просунул голову, но ответа так и не дождался. Пришлось войти целиком.

Интересно, что могло от него потребоваться зам. зав. что-то там кого-то там? Бред какой-то. Тупая бюрократия.

Сто восьмой кабинет оказался больше, чем подумалось сразу. Стол, кресло, кушетку и присутственный стул от остального пространства отделяла ширма, за которой вроде бы мелькнула чья-то тень.

 - Здравствуйте, я по направлению, - решительно заявил Евгений и тут же застыл. И не просто застыл. Врос в пол.

Перед ним, в белом халате с торчащим из кармана стетоскопом, стоял...

 - Ну, привет, маленький друг. - Белозубая голливудская улыбка сияла на загорелом лице. Гусиные лапки вокруг смеющихся зелёных глаз почти не угадывались, а вот морщины, пересекающие высокий лоб, напоминали борозды. - Удивлён?

Женя сглотнул. Попятился. На какой-то безумный миг показалось, будто ноги вот-вот подогнутся, и он рухнет на колени...

... перед Тем, кого надо забыть.

Господин. Теперь я твой Господин. Ты принадлежишь мне. Навсегда...

 - Ты правда думал, что убил меня?

Ничего такого Евгений не думал. В ночь побега он был слаб, как полудохлая мышь: бесконечные побои и истощение сделали своё дело. Женя помнил, как ударил его... своего Господина. С бешеной яростью и лютой ненавистью. Да вот только сил отправить гада на тот свет не хватило: проклятущий извращенец отлетел к стене, врезался в неё затылком и мешком повалился на земляной пол хижины. Но выжил.

И теперь пришёл за мной...

Женя пятился, пока не упёрся в дверь. Схватился за ручку. Нажал, толкнул... Заперто!

Что за?

Тот, кто называл себя Джоном, улыбнулся ещё шире.

 - Как у вас говорят... "всё схвачено", - хмыкнул он. - Не суетись, мой сладкий мальчик.

Женя скрипнул зубами. По спине струился холодный пот. К горлу подкатила тошнота, а кишки скрутило так, что в пору пополам согнуться. Но...

"Он не увидит моего страха, - решил Евгений и набычился. - Ни за что. Никогда".

 - Только дёрнись, башку проломлю, - прохрипел он, с хрустом сжимая кулак.

 - О! Не сомневаюсь! - Работорговец даже бровью не повёл. - Ты даже не представлять, насколько хорош сейчас. Полон сил, глаза горят...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Джон облизнул губы, и стало мерзко до тошноты. Женя с трудом сдержался, чтобы не вздрогнуть. До чего сальный взгляд. Смотрит, как педофил на восьмиклассницу.

 - Знаешь, - усмехнулся Тот, кого надо забыть, усаживаясь в кресло как ни в чём не бывало. - В нашем ремесле имеется своя специфика.

Слушать об особенностях работорговли не слишком хотелось. Выбить, что ли, дверь ко всем чертям?

 - Предпочтение отдаётся женщинам и мальчикам, - продолжил Джон. - Их проще сломать. Легче запугать. Они слабы. Боятся боли. Сжимаются в комок при виде кнута и готовы на всё. Абсолютно на всё. А такие, как ты...

Он снова скользнул похотливым взглядом, и Евгения таки передёрнуло.

 - Таких, как ты, покупают настоящие...ммм... - Тот, кого надо забыть, нахмурился, видимо подбирая нужное слово. - Настоящие... гурманы. Ценители, знающие толк в удовольствиях.

Женя сжал зубы так, что на скулах заиграли желваки.

 - Кто-то любит объезженных лошадок, а кому-то подавай норовистого жеребца. - Работорговец скривил толстые губы и причмокнул. - Мне вот по нраву мустанги.

 - Чего тебе надо? - Женя с облегчением обнаружил, что голос его твёрд, как скала и холоден, словно ледяная глыба.

Это хорошо. Это правильно.

 - Увидеть тебя. - И опять улыбка в тридцать два зуба. Такая дьявольски искренняя, что руки чешутся кулаком стереть. - Это хороший причина. Разве нет?

Евгений помрачнел. Он уже примерно представлял, что будет дальше. Сейчас этот мудила поднимется и шагнёт навстречу, и тогда он, Женя, втащит ему по морде. Причём гораздо основательнее, чем тогда, в пропахшей потом и порохом лачуге. Врежет, вырубит, а потом снесёт дверь с петель. Если Джон поставил в коридоре караульных - не беда. Справится и с ними. А самое главное - поднимет шум. Можно заорать всё, что угодно. Особенно эффективно сработает, если крикнуть: "Пожар". Это уж точно всех переполошит. Особенно Лену. А уж она не подведёт...

Мысли мелькнули в голове молнией, но, похоже, недостаточно быстро: Тот, кого надо забыть потемнел лицом.

 - Даже не вздумай, - сказал он без малейшего намёка на акцент. - Любая твоя идиотская выходка дорого обойдётся той шлюшке, что ждёт тебя внизу.

Сердце ухнулось куда-то вниз, в район пупка, а потом подпрыгнуло вверх до самого горла.

Нет... Нет!

 - Если сболтнёшь кому о нашей встрече, - Джон всё-таки встал. Ростом он был чуть выше Жени, но из-за мощного сложения казался настоящим великаном. - Дама твоего сердца не доживёт до утра. Ты всё понял, мой маленький друг?

Евгений надеялся сжечь гада взглядом, но ничего не выходило. Он шумно дышал и молчал, стиснув кулаки: ничего другого не оставалось.

 - А теперь ступай, маленький друг. - Работорговец одарил его ослепительной улыбкой. - Иди, но помни: мы ещё встретимся. И о-о-очень скоро.

Женя услышал щелчок - кто-то повернул ключ в замочной скважине.

Евгений ощупью нашёл ручку. Происходящее казалось жутким сном. Ещё одним раздирающим душу кошмаром из тех, что мучили его по ночам. Может, он и в самом деле спит?

Сейчас Лена нежно коснётся его плеча, поцелует в щёку и ласково прошепчет: "Милый, проснись. Это просто сон. Ночной кошмар"...

На несколько долгих секунд Женя завис, надеясь на спасительное пробуждение, да только от реальности разве очнёшься...

 - Да, кстати, твоя подруга не так проста, как ты думаешь, - Джон ехидно улыбнулся, взял со стола какую-то бумажонку и протянул ему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Евгений нахмурился.

 - Не бойся, - хмыкнул сукин сын. - Это всего лишь ксерокопия. Она не укусит.

Женя взял лист. С документа на него смотрела Лена. Строго так смотрела... Почему-то она была в форме, при погонах и, самое главное...