Два танкиста из будущего. Ради жизни на земле - Анатолий Логинов

Поднявшийся со своего места Сталин прошелся вдоль стола, все больше окутываясь табачном дымом, потом внезапно остановился и спросил:

— А что дэлает представител Ставки товарищ Жюков? Или он отстранился от помощы местным товарыщам?

— Товарищ Сталин, Жуков докладывает, что генерал Кирпонос не справляется с управлением фронтом…

— Он чито, туда просто наблюдат направлен? Ми направили его, чтобы он помогал товарищу Кирпоносу, а он вмэсто помощи шлет нам донэсения? — Иосиф Виссарионович зло осмотрел присутствующих, потом резко затянулся и выдохнул клуб дыма, на время скрывший его лицо. В наступившей в кабинете полной тишине слышны были только его легкие шаги:

— Ест мнэние, что товарищ Кирпонос не справляэтся со столь сложным выдом боевых дэйствий, как наступление. Ест мнение, что его надо заменит на товарища Жюкова. У кого будут возражения?

Молчание в кабинете стало почти физически ощутимым.

— Возражений нэт? Продолжайтэ, товарищ Василевский.

— На направлении главного удара Юго-Западного фронта частями Второй механизированной и Десятой армий разбиты первая и седьмая румынские пехотные дивизии, нанесены большие потери сто восемнадцатой немецкой пехотной дивизии. Введенные в прорыв части Второй механизированной армии продвинулись на пятьдесят километров и вступили в соприкосновение с частями сорок восьмого танкового корпуса противника…

20 ноября 1942 г. Штаб 1-й гвардейской тяжелой танковой бригады. Сергей Иванов

Нет, ну и как теперь воевать, а? Никуда не лезь, сиди в штабе, на рекогносцировку лишний раз не выезжай, ближе полукилометра к фронту не приближайся… Вашу мать, я офицер или институтка?! Должен же я свою бригаду в бой водить, у…! Не-ет, точно пожалуюсь самому товарищу Берии… или Сталину… ну, в общем, кому-нибудь повыше. Это же издевательство выходит, бл… а не фронт. Сидит, понимаешь, этот Петя Кактусов и никуда не выпускает, даже на «Рыжем».

А тут, черт бы его побрал, кризис очередной. Немцы опомнились и против нас свой танковый корпус бросили. Усиленный, у…ть. Две немецкие и румынская танковые дивизии, моторизованная дивизия, да еще и моторизованный полк эсэс, как разведка сообщает. Конечно, сообщения разведчиков на два обычно делить надо. Ну, на полтора в крайнем случае. Но судя по всему, сейчас они не сильно ошиблись. Андрей ко мне чернее ночи приехал. Его передовой отряд сильно потрепали, да и одну из танковых бригад тоже. К тому же по донесениям выходит, что немцы опять тяжелые танки в бой пустили. Говорят, и четвертому мехкорпусу досталось.

Ну, посмотрим. Сейчас мои на позиции выходят, отступающих пропустят и тогда посмотрим, чье дуло ширше. Ничего, танковые засады мы отработали на отлично, местность здесь знакомая по прошлой жизни, разве что деревень поменьше. Поглядим, что там за звери с двух километров наших в лоб бьют. Т-34 может и бьют, а вот с КВ-5 обломятся. У нас «сотка» не хуже, чем их «восемь-восемь», если не лучше.

Тэк-с, вот и первые донесения. Ну, тевтоны, рога на касках мы вам слегка обломили, ага. Олегович со товарищи ловко их прямо под пушки наших засад вывел. Они, конечно, заподозрили что-то, но все равно попались неплохо. Судя по донесениям, полк как минимум мы потрепали. И вообще, даже контратаковать бы могли, если б не подошедшие немцам подкрепления. Ага, вот и тяжелые танки отметились. Необычное что-то. Если судить по донесениям, монстры натуральные. Так, скорость на глаз километров десять… пятнадцать, лобовая броня нашими сотками на километре не пробивается! Ну и ну. Сколько же там, интересно? «Отмечено три попадания без ущерба для противника». Очень интересно. Зато «зверобои» с ними справляются, судя по всему. Один подбили и один загорелся, тэк-с. На сближение не пошли, вышли из боя задним ходом, еще чудесней. А пушка получается вроде нашей стодвадцатидвухмиллиметровой, ничего себе. Тогда, судя по всему, весить-то они должны… насколько помню, обычный «Тигр» где-то под шестьдесят тонн, «королевский» под шестьдесят с лишком, кажется, шестьдесят восемь. Тогда эти «динозавры» под семьдесят пять должны быть, судя по всему. Хе, так у них проходимость не очень, и, скорее всего, запас хода маловат.

Итак, суммируем, что известно. Ну, вот и авиаторы подоспели. Хорошо, что здесь в задачи авиации коррективы хорошие внесли и разведка одной из важнейших задач считается. Тэк-с, значит, эти «монстры нарочитые» здесь ползают, а здесь и здесь мы изрядно фрицам морду почистили. Что ни говори, а пятьдесят семь мымы против танков, да еще в самоходном варианте — «смерть врагу». Правда, в буксируемом варианте часто еще «песец расчету» добавляют, но у нас в основном именно самоходки. А в засаде они даже лучше танков, не зря немцы всю вторую половину войны самоходки в основном и выпускали.

Так, значит, отсюда первый батальон, сюда мотострелки с танками ударят. Тут вот как раз остатки Андреевой танковой бригады сосредоточились. Отлично, поддержат нас.

— Как считаешь, Егорыч, пора?

— Пора, товарищ полковник. Пока они ошеломлены.

— Тогда, радист, давай «Тишь» циркулярно!

Вот и сигнал на контратаку прошел. Хорошо, новые рации с расширенным диапазоном идут, да и кварцы у них получше прежних, частоту стабильно держат. Слышал мельком, вроде Лосев какой-то разработал новую технологию. Знакомая фамилия, но где читал, не помню. Однако спасибо за отличную работу сказать бы не мешало. Теперь немцам наши переговоры сложнее подавить. Впрочем, учатся они быстро…

Посмотрим, посмотрим. Понятно.

— Егорыч, седьмого сюда направь. Тут явно кризис намечается. А по этой точке пусть наши соколы вдарят. Вызови семнадцатого и передай, чтобы срочно.

Во, наши сталинские соколы тоже не лаптем щи хлебают, оказывается. Дежурство в воздухе наладили. Сразу проштурмовали фрицев.

— Что сообщают? Порвали как собака подушку, только пух и перья летят? Передайте клером, «Молодцы! Вашим ударом уничтожен усиленный танковый батальон».

— А зачем в открытую? Немцы же перехватят.

— Ну, товарищ майор, пусть перехватывают — лишь бы боялись.

К вечеру все части армии продвигаются вперед. Только моя бригада застряла. «Держим за гачи» окруженную группировку противника. Да, одного из «монстров» немцы бросили. Подорвали, правда, и все что успели, демонтировали, но все равно интересно посмотреть будет.

— Собираемся, сейчас поедем.

Да, вот это дура-а-а! Видимо, лавры КВ-2 покоя немцам не дают. Какая-то помесь «Тигра», «пантеры» и «мауса», бл… Ствол точно миллиметров сто двадцать восемь, длиной под сорок с лишним калибров, похоже, башня как у «пантеры», но намного больше. Подвеску посмотрел и про себя рассмеялся — вспомнил анекдот про подравшихся в «бирштубе» танкистов с летчиками, ага. Кникамп родимый. Вот ремонтникам работы! Особенно если учесть, что этот «Тигр» побольше нашего будет. Кстати, а ведь тогда и меньше их построят, это в принципе неплохо.

Но зверь страшноватый получился, да. Тридцатьчетверкам с такими трудно будет сражаться. Хотя, что там «тридцатьчетвертые», и моим «Ворошиловым» не легче будет. Это хорошо, что мы их сейчас контратаковать заставили и на этом поймали. А если они нас из засады долбать начнут?

— Что там, лейтенант? «Воздух»? Всем укрыться!

Да, самая страшная бомбежка — та, что еще не кончилась. Похоже, немцы решили останки танка разбомбить, чтобы нам ничего серьезного не досталось. Но мажут, черти, мажут. Ох, бл… больно как! Кажется, осколок, по касательной…

«Когда Гитлер узнал о провале контратаки танкового корпуса, ярость его не имела границ. Повернувшись к фельдмаршалу Кейтелю, который ведал вопросами, связанными с поддержанием дисциплины в вооруженных силах, он закричал: — Сейчас же пошлите за командиром корпуса, сорвите с него погоны и бросьте в тюрьму! Это он во всем виноват!

Командира корпуса, опытного танкового генерала Гейма, суд под председательством Геринга приговорил к тюремному заключению. После провала заговора против Гитлера он был расстрелян в тюрьме вместе с заговорщиками».

К. Цейтлер. «Вторая мировая война. Воспоминания». Берн, 1958 г.22 ноября 1942 г. Москва

— Харашо, товарыщи, все свободны. Товарыщ Берия, задержитэс, пожалуйста.

Мягко ступая по ковру, Сталин прошел вдоль стола и сел на одно из боковых сидений. Трубка погасла, но он и не пытался ее разжечь снова, лишь прошептал что-то неодобрительное себе под нос.

— Садись, Лаврентий. Что скажешь? — вождь перешел на грузинский.

— Товарищ Сталин, извините, не понял вопроса, — тоже перейдя на грузинский, ответил, садясь напротив, Берия.

— Не понял он. Что с этим, как его….? — вождь сделал вид, что вспоминает фамилию.

— С Ивановым, товарищ Сталин? — волнения и легкого испуга в голосе наркома не заметил бы никто. Никто, кроме Сталина. Лучшая лесть — та, которую не видно.