Обреченные эволюцией, Или новые приключения мусоров - Дмитрий Черкасов

– Не помогает, – грустно сообщил дознаватель.

– Хотите ему кипяточку в штаны плеснуть? – пошутил майор.

– Не…

– Тогда в чем же дело? – Соловец наконец оторвался от дисплея.

– У Пенька губы к раме приморозило, надо как-то отогреть, – объяснил печальный Твердолобов. – А то народ собрался и ржет…

Потрясенный Соловец выглянул в окно и заметил толпу окрестных жителей, скучковавшихся вокруг лежащего ничком на раме от УАЗа, дергающегося и мычащего сержанта. Со стороны казалось, что Котлеткин наглядно демонстрирует собравшимся технику сексуальных отношений с останками самодвижущейся повозки.

– На, – майор протянул дознавателю мощный китайский кипятильник. – Согрейте воды и отклейте этого извращенца. Банка и вода – рядом. – Соловец ткнул пальцем в соседний автобус и вернулся к умной машине.

Спустя десять минут с улицы раздались пронзительные вопли ошпаренного Пенька, когда Твердолобое и Волков, дабы не терять время на долгую разморозку, просто вылили трехлитровую банку с кипятком на то место, где губы сержанта соприкасались с железом.

– И-ди-о-ты, – с расстановкой произнес начальник ОУРа и продолжил борьбу с Windows 95.

Творение Билла Гейтса держало круговую оборону и не сдавалось.

В результате пытливый Соловец нашел-таки в “Проводнике” кнопочку “uninstall” [Удаление программы], щелкнул мышкой, накрыв всю систему, с чувством выполненного долга нацепил тулуп и отправился посмотреть, как там полковник…

Проверяющий сидел на заднем диване неосвещенного автобуса, водил перед собой руками и поскуливал.

“Сработало!” – обрадовался майор.

– Кто это? – спросил полковник, услышав чьи-то шаги.

– Соловец, – отрапортовал начальник ОУРа.

– А почему темно? – пробормотал проверяющий.

– Так вечер же, – поведал майор.

– Чо ж свет не включаете? – спросил полковник.

– Экономим. – Соловец демонстративно повернулся к собеседнику задом.

– Петренко вернулся?

– Был, но снова уехал. Мы пытались вас разбудить, однако вы не проснулись…

– Даже так… – протянул опечаленный проверяющий.

– Угу, – подтвердил майор, показав визави язык.

– Ну и ладно. – Проверяющий вытянул вперед руку. – Дай-ка мне чекушку, я и на ощупь справлюсь. И домой мне позвони, скажи жене, чтоб не ждала.

Полковник цепко охватил пальцами поданную Соловцом маленькую бутылочку из-под “Фанты”, полную самогонки, и запрокинул голову.

Кадык заходил вверх-вниз, и через десять секунд пустая тара улетела в сторону.

– Жене! – проверяющий рухнул на бок. – Обязательно! Телефон! В кармане кителя! Хррр…

Автобус наполнил мощный храп.

– Силен, – оценил начальник ОУРа и нащупал в валявшемся рядом кителе с трехзвездными погонами пухлую записную книжку.

– Кстати! – Полковник на мгновение вышел из забытья. – Будешь еще мне морды строить – урою!

Соловец ощутил неприятный холодок между лопаток, но потом понял, что метиловый спирт пока еще не успел оказать свое ослепляющее действие на тренированный организм старого мента.

* * *

Когда солнце собралось спрятаться за горизонтом, Рогов с Плаховым уютно устроились у кладбищенской ограды, поджидая “солнцевских”. Чтобы не терять даром время, оперативники развернули узелок с едой, любезно собранной им хозяином домика. Если забыть, что ужин был приобретен за деньги, заработанные васиным песнопением в течение дня, то стол мог показаться очень даже приличным. Во всяком случае, кроме традиционных сала, огурчиков и картошки, в узелке оказался кусок буженины, аппетитная копченая рыба и даже два небольших граненых стаканчика, явно предназначавшихся для вечернего “чая”, по запаху сильно смахивавшего на самогонку. Выяснить доброкачественность этого продукта как раз и собрались оперативники. Но не успели они снять вторую пробу, как вдали запылила дорога.

…Бандиты, очевидно с вниманием воспринявшие рассказ пообщавшегося днем с Роговым детинушки, ехали на нескольких тачанках, на которых были установлены даже пулеметы. Оперативники прикинули, что “солнцевских” было не менее сорока человек. Но точно сосчитать всех не представлялось возможным из-за поднятой повозками пыли. Вася, чтобы не осрамиться, живо заткнул бутыль с самогонкой бумажной пробкой и сунул ее за пазуху, справедливо рассчитав, что на “стрелке” стеклотара – не помеха [Действительно, основания так считать у оперативника были (подробнее см. т/ф “Убойная сила-1” по книгам Андрея Кивинова)].

Подъехав поближе, телеги остановились.

Роговский знакомый бандит, получивший днем пистолетом по зубам, двинулся к Васе с Плаховым и, подойдя, ехидно поинтересовался, неужели это – вся братва, которую собирался привести на разборку самозваный нищий.

– Ты же сейчас здесь и помрешь, – процедил детинушка. – Кто мне “ботал”, что “питерских” много и все при “волынах”?

– Это ты на нарах будешь “ботать”, – начал дерзить Вася, – а я тебе сказал, что от “питерских” вашей банде надо держаться подальше. Но ты, видно, не понял. Давай-ка лучше зови своего Солнышкина.

– Солнцева, – зарычал бандит.

Но Рогов, поправив под одеждой чуть было не выскользнувшую бутылку, не стал спорить.

– Все равно зови этого урода, да поживее, – а сам поднял с земли “полароид”, готовясь с помощью фотовспышки дать условный сигнал начальнику РУВД.

– Ты ч-чего это удумал? – попятился бандит. – Попробуй только бомбу бросить – враз из пулеметов всех покосим…

– Иди-иди! – махнул рукой Плахов. – И пока не бойся. “Шестерки” умирают последними.

Детинушка, постоянно опасливо оглядываясь, поспешно ретировался и, подбежав к первой из тачанок, что-то быстро заговорил сидящему в ней бандиту, у которого самой примечательной частью одежды были красные галифе, расшитые золотом.

– Это точно Ванька и есть, – успел шепнуть Рогов товарищу.

– Сам вижу, – отозвался тот. – Ты, главное, не забудь упасть, когда все начнется.

Лениво сплюнув сквозь зубы, Ванька Солнцев вылез из тачанки и, демонстративно закурив дорогую папиросу, вразвалку двинулся к оперативникам.

– Это вы, что ли, на “питерских” отзываетесь? – недобро усмехнувшись, осведомился он и, повысив голос, чтобы слышали подельники, вдруг заблажил: – Я что-то слабо понимаю, почему такой шухер! И штоб два биндюжника пытались взять на понт самого Ваньку!… Да я ж вам шнифтов во все места велю навтыкать и скажу, что так и было!… Твое, что ли, погоняло “Мухомор”? Поганка ты бледная!

Бандит ткнул пальцем в сторону Плахова, в то время как со стороны тачанок раздался дружный гогот: подельники оценили остроумие главаря.

Игорь хотел было ответить, но не успел: откуда-то из-за кустов, нарушая свой собственный план, выбрался подполковник Петренко во всей красе парадного кителя и угрюмо поинтересовался, о каком это таком Мухоморе идет речь.

Рогов тут же стушевался, а начальник РУВД придвинулся ближе к главарю “солнцевских”.

– Да вот, фраера енти базарили, что они, в натуре, “питерские” и под Мухомором ходят. А ты что, фараон, их “крыша”? Так это не по понятиям: центральная площадь – наша грядка, мы ее и окучиваем.

Но Петренко явно не был настроен на долгие дискуссии. Мельком заметив, что с Роговым он разберется лично, но позднее, начальник РУВД перешел к главному:

– Я предлагаю всем бандитам немедленно сложить оружие и добровольно сдаться. В противном случае будет открыт огонь на поражение.

– Ха, я вас мелко вижу, – сверкнув блестящей металлической фиксой, отозвался главарь банды, – чтобы мне век воли не видать и на Привозе мелочь по карманам “щипать”. Щас кликну пацанов, они фараонов шибко не любят, тебя конкретно на перо враз посадят.

Николай Александрович мотнул головой, словно отгоняя назойливую муху, и слегка махнул рукой: “Давай, Рогов, искупай свою вину”.

Вася, готовый к исполнению подобной команды, нажал на кнопку “полароида”. Яркая вспышка осветила испуганно-удивленное лицо с блестящей фиксой и ближайшие кусты, из-за которых тут же взлетела вверх красная сигнальная ракета.

Оперативники, одновременно бросившись на Ваньку Солнцева, успели уронить его в кювет и упасть туда сами прежде, чем со всех сторон раздалось громовое “Ура!” и загрохотало множество винтовок. Потом неподалеку грохнула пушка и запчасти одной из тачанок, перемешиваясь с останками ее пассажиров, полетели во все стороны, разносимые ударной волной.

Кто– то истошно завопил: “Шухер! Ероплан!”

Тут же сверху по “солнцевским” ударила пулеметная очередь. А мимо лежащих оперативников уже топали и топали солдатские сапоги. Вспышки выстрелов выхватывали из темноты блестящие трехгранные штыки, хищно нацеленные на то место, где еще несколько минут назад радостно похохатывала банда. Потом где-то вдалеке грохнул взрыв ручной гранаты, за ним еще один, участилась стрельба… На кладбищенской дороге показалась железная махина, напоминающая огромный утюг. Урча, она накручивала на гусеницы очередные метры, временами изрыгая огонь из орудийного ствола. Потом с другой стороны дороги подкатил броневичок, который остановился неподалеку от оперативников.