Вольный стрелок - Александр Прозоров

— Ага, чей-то новостной передатчик, — внезапно сообщил Егор Антонович. — Но на английском. «Русский проект провалился», «Русских ученых пожрал космос», «Белая раса остается на Земле», «Катастрофа русского челнока», «Испытания провалились», «Смерть русских космонавтов». Поздравляю, ребята, мы снова стали знаменитостями. Кстати, лично я перед полетом всегда предупреждаю жену до моего возвращения новости не смотреть.

— А я пока такой бедой не озаботился, — жизнерадостно ответил Сизарь.

Тумарин промолчал, мысленно ругаясь: весь этот поток злопыхательств его Аривжа наверняка пропускает сейчас через себя.

— На нашей волне тишина, — наконец пришел к выводу пилот. — Ни позывных, ни маяков. Видно, и вправду далеко. Штурман, зачитать протокол!

Денис снова взялся за распечатку. Через десять минут орбитальный челнок отключил все системы и заэкранировал рабочие узлы. Тумарин еще раз проверил ремни своей упряжи и поинтересовался:

— Что теперь? У нас нет даже показаний гироскопа!

— Не боись, дети компьютера, я тридцать лет за штурвалом. По «шарику» не промахнусь.

— Выглядите вы немножко моложе.

— В наше время существовали аэроклубы. Первый раз я поднялся в воздух в пятнадцать. Эх, детишки, Сталина на вас нет! При нем в свои годы вы уже ругались бы про плохие поставки перловки на Альфу-Центавра.

— Тушенка мне нравится больше, — не удержатся Денис.

— Тушенка нравится всем, — не стал спорить пилот, глядя на ползущую по лобовому иллюминатору планету. — А жрать приходится макароны. Прижимаемся к креслам… Двигатель включен!

Спинка жестко нажала Денису на позвоночник — причем с нарастанием усилия, — чуть ослабла, нажала снова, потом позволила сделать вдох, снова сдавила невероятной тяжестью, отпустила, нажала, отпустила…

— Ну?! — возмущенно выкрикнул пилот. — Что опять за глюк?!

— Перегрев плиты, — облегченно выдохнул Сизарь. — Мы хотим вернуться или угробить «Касатку»? До нового запуска ждем остывания двигла не меньше двух часов. Это я имел в виду однократный толчок. Но лучше ждем четыре для серии из трех капсул.

— Понятно. — Егор Антонович вернул сектор газа в среднее положение. — Эй, штурман, конструктивную критику принимаешь?

— Да! — ответил Тумарин.

— Вам в эн-зэ колоду карт следует класть. И фишки. Чтобы в экстремальной ситуации было чем заняться.

— Ага, — тут же подхватил Сизарь. — И экипажи формировать смешанным составом. Чтобы был смысл играть на раздевание.

Тумарин беззаботно рассмеялся. Но идею в памяти все-таки отложил. В стрессовой ситуации думать не о жизни и смерти, а о кое-чем, более интересном… Для капсулы, летящей с людьми через мертвый космос, в этом и вправду был вполне разумный и приземленный, сермяжный смысл.

— Ладно, предлагаю запуск систем жизнеобеспечения и связи, — высказался он. — Исполнять протокол полностью, честно говоря, просто в лом!

— Вот отсюда и растут предпосылки к летным происшествиям, — ответил Егор Антонович. — Сперва пропускаем одну предполетную проверку, потом другую, потом игнорируем порядок запуска систем, а в завершение удивляемся падению самолета над безлюдной тундрой и не верим в «человеческий фактор».

— Хорошо, — не стал спорить Денис. — Тогда просто ждем. Четыре часа отдыха для новой серии импульсов. Сизарь, колись, куда спрятал лимонад? А то так жрать хочется, что переночевать негде.

— Чижик вам с Фонтанки, а не лимонад! Это наш единственный припас. Будем беречь до завтра. Тем паче, что по характеристикам двигателя меньше чем за трое суток нам с посадкой не уложиться.

Высидев четыре часа, космонавты отработали еще одну тормозящую серию, после чего попытались покемарить. Тумарин, по собственным ощущениям, так и не заснул — но когда открыл глаза, Земля казалась уже не крохотным голубым шариком, а занимала половину иллюминатора. «Касатка» отстрелялась серией из пятнадцати импульсов, после чего попыталась выйти на связь — но ее опять никто не услышал.

Оставалось только ждать, слушая постоянные репортажи англичан о собственной мученической смерти и одновременно — о совершенно безумных вариантах спасения капсулы, летящей неведомо где и неведомо в каком виде.

Впрочем, идея запуска спасателей на «жиже» в любом случае не могла вызвать у Сизаря и Тумарина ничего, кроме саркастической улыбки. Каменный век!

Пилот, привыкший к ракетам, которые пользуют химическое топливо, все же нервничал. Но одна заливка топливом баков «Протона» требовала больше времени, нежели было нужно им на возвращение. И это даже при том печальном факте, что свободных ракет и пилотируемых аппаратов в готовности не существовало вообще. Их производство, при самых ускоренных темпах, могло быть осуществлено этак года через три, не ранее.

— Как думаешь, Дениска, место в Кремлевской стене за нами останется? Или втихаря продадут буржуям? — после очередной долгой и печальной передачи поинтересовался Сизарь.

— Отвянь, — ответил Тумарин. — Меняю весь Кремль на один разговор с женой.

Егор Антонович молча отвел руку назад, и Денис шлепнул по ней в знак солидарности.

— А, совсем забыл, — хмыкнул Леша. — Ты ведь как раз «буржуй» и есть. Готовьтесь к очередной серии, мои бескорыстные господа. Время охлаждения прошло…

Тормознув еще раз, они распили одну из бутылок. Голод подводил брюхо, живот урчал и требовал подкормки — но голубоватый свет уже совсем близкой планеты позволял путникам легко справляться с требованиями организма. Они точно знали, что от голода не умрут. Капсул и плиты оставалось еще почти на пятнадцать минут работы, Земля находилась совсем рядом, и никто из троих путешественников не сомневался в успешной и очень скорой посадке.

Вот только связи по-прежнему установить не удавалось — и это было серьезной проблемой.

По команде бортмеханика все трое космонавтов снова отправились спать, а отдохнув, через иллюминатор начали изучать красоты величаво крутящейся перед ними планеты.

— Облаков многовато, — отметил Егор Антонович. — Сразу видно, что осень. Но во-о-он та кривая сопля вроде как похожа на мыс Горн. Если это так, то мы промахнулись мимо Южной Америки аккурат на сутки.

— У нас высота до чертовой бабушки, — выдал профессиональную оценку ситуации Сизарь. — Пока тормознем и снизимся, «шарик» запросто успеет провернуться.

Оба узких специалиста повернули голову к Денису — как всегда, в самый сложный момент вспомнив, кто именно платит за все и принимает решения.

— Класс!!! — ответил Тумарин. — А «чертова бабушка» — это сколько?

— Много! — честно признал пилот. — Что делаем?

— Пристегиваемся и тормозим! — без колебаний решил Денис. — Чем дольше колеблемся, тем меньше у нас кислорода.

— Как скажешь, начальник, — моментально расслабился Сизарь. — Значит, выпьем пива на сутки раньше. Мои системы исправны. Как ваша рация, пилот?

— Отключена, — уже вполне привычно положил руку на сектор ускорения Егор Антонович. — Корма вперед по курсу, ускорение до нуля. Работаем!

Денис еще успел подумать о том, что в радиусе двухсот километров все спутники связи, навигации и прочего баловства теперь подлежат списанию, как кресло уже вполне привычно толкнуло его в спину. Даже чуть сильнее, чем всегда: видимо, на этой высоте уже имелись признаки атмосферы.

Через несколько минут работа двигателя остановилась. Тумарин отстегнулся, подплыл к иллюминатору, пытаясь понять, где они остановились теперь?

— Гении, у меня для вас есть два известия, — прокашлявшись, сообщил Егор Антонович. — Одно хорошее и одно плохое. А если кратко, то мы падаем!

— И что теперь?

— Откуда я знаю? Атмосферы для планирования тут нет! Штурман, протокол запуска!

— Да, читаю! — кинулся на свое место Денис. — Снять экранировку системы жизнеобеспечения!

— Выполнено!

— Включить систему!

— Включено!

— Снять экранировку гарнитуры связи!

— Достал!

— Снять экранировку рации!

Через четверть часа челнок ожил, готовый к выполнению любых поставленных перед ним задач — но ему, стремительно падающему куда-то на мыс Горн, все еще не на что было опереться.

— Внимание всем, говорит «Касатка»! Прошу курс для посадки! «Касатка» просит курс! — поначалу спокойно, а потом все более и более нервно заговорил в гарнитуру пилот. — Блин горелый, меня кто-нибудь слышит или нет?! Прошу помощи у всех, кто меня слышит! «Касатка» возвращается из испытательного полета и просит курс на базу! Всем, кто меня слышит! «Касатка» просит курс! Проклятье! Оглохли они там, что ли? Или тоже нас похоронили? База, я «Касатка», черт бы вас всех побрал!

— Раз не слышат, будем работать по полетному заданию, — сказал Тумарин. — Идем в сторону Никарагуа и готовимся к посадке на базе Панчито.