Хроники Мильгарда (СИ) - Соболев Игорь

После символической церемонии пленения Вирца, который следует отметить держался очень мужественно, его отправили в заточение, но на весьма мягких условиях. Вистион хотел использовать с максимальной выгодой для себя столь знатного пленника, потому никто не был заинтересован в его преждевременной кончине. Затем представители Арсинии и Камгарии в Пурпурном Зале Норингенского императорского дворца подписали условия мирного соглашения. Камгары обязались не совершать грабительские набеги во владения Арсинийской державы, а также брали обязательство не заключать договора прямо или косвенно направленные против Вистиона. Кроме того, специальной комиссии предстояло провести демаркацию границ, причем отдельно оговаривалось, что Орховская провинция, являвшаяся самой восточной частью Гарлондских пределов, входит в сферу интересов Арсинии.

Относительно знатного пленника Камгария брала на себя обязательство выплаты огромного выкупа. До поступления самой последней денежной суммы Вирц Молодой будет находиться в Арсинии на почетных условиях. Фактически сейчас он играл роль заложника. «Норингенский договор» снимал напряженность на северных рубежах и оставался пока самым выгодным из всех ранее подписанных соглашений с Арзуланом. Кроме того, по специальному указу Огила II в Арсинии вводилась должность архиканцлера, как высшего должностного лица в Арсинии после императора. Совет Венценосных утратил прежний статус, а Лейт Островитянин получил почти неограниченные полномочия.

Остокский монарх, пристально следил за происходящими событиями. Вскоре после битвы при Раффене Оттиус Скрытный направил личное послание Лейту Островитянину с выражением искреннего восхищения его поступками и поздравлением с успешным окончанием войны. Польщенный вниманием монарха, архиканцлер незамедлительно подготовил свой ответ, сделав его стиль по возможности столь же изящным. Так завязалась переписка двух неординарных личностей.

Вообще оба государственных деятеля оказались крайне похожими по своему характеру и восприятию насущных дипломатических проблем. Поэтому Оттиус и Лейт вполне свободно обменивались мнениями, а дружеская переписка стала регулярной. Пришлось даже организовать специальную вестовую службу для обеспечения быстрого и безопасного обмена личными посланиями.

Так возникли предпосылки для нормализации отношений между Арсинией и Остоком, которые со временем могли перерасти в настоящий альянс.

Глава 21

Успехи Остока и Арсинии пока не привели к серьезному изменению баланса сил в Золотом Мильгарде. В Зуагре и Вистионе пытались преодолеть внутренние разногласия, пытались перезапустить механизмы управления государством и внешнеполитические успехи лишь способствовали политике консолидации. Оба талантливых государственных деятеля: Оттиус Скрытный и Лейт Островитянин стали главными проводниками успехов Остока и Арсинии. Но если остокский монарх был единоличен в своих решениях, то архиканцлер зависел от воли непостоянного и ветреного императора.

Познав опьяняющий вкус победы, арсинийский монарх теперь рвался в бой. Многочисленные придворные льстецы лишь подливали масла в огонь. Огил II почти уже уверовал, что в жаркой схватке при Раффене он самолично пленил Вирца Молодого. Все его речи были исключительно о ратных подвигах, а душа рвалась совершать героические поступки во имя Агириса Золотого. Архиканцлер считал подобные рассуждения опасными и ненужными, но исправить ничего не мог. В обход его высокородные вельможи направляли ход мыслей императора в опасное русло. Вскоре неосторожно брошенные зерна проросли. Правитель вновь заговорил о войне.

Срок действия соглашения с Киронией, согласно которому Пасир находился в политической зависимости от Арсинии подошел к концу. Кирония прекращала выплату дани Арсинии, становясь фактически независимым государством. Ежегодная финансовая подпитка из бурного потока превратилась сначала в чахлый ручеек, а затем совсем иссякла. Для арсинийских вельмож веленсы, регулярно отправляемые Пасиром, оставались той единственной возможностью получать свою часть добычи, которой их лишил неподкупный Лейт. Архиканцлер взял под жесткий контроль все налоговые поступления, устранив практику разворовывания казны для удовлетворения собственных прихотей. Финансовые потери следовало компенсировать в другом месте.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пасир занимал выгодное стратегическое положение. Золотая Бухта была перекрестком торговых путей, сходящихся со всех уголков Мильгарда. Переплетение экономических, политических и частных интересов превратили киронский вопрос в один из важнейших на Валтике. Действуя через партию «грифов», арсинийские агенты попытались подмять Консулат Риволи, но влияние Зартинии и Пэйры, выступивших гарантами независимости Киронии, перевесило. После того как консулатом Киронии был избран Лих, природный риталиец, всем сердцем ненавидевший Арсинию, влияние партии «птицеловов» стало подавляющим.

Кирония ускользала и потому требовались срочные контрмеры. Минуя архиканцлера, который наверняка будет выступать против броска к Валтийскому морю, арсинийские вельможи всеми силами пытались склонить непостоянного Огила II к началу развертыванию войны против Киронии. Они страстно желали вернуть под свой контроль Золотую Бухту, и правитель, в конце — концов, уступил давлению.

Одним из не многих (если не единственным), кто был против этой затеи оставался Лейт Островитянин. Он прекрасно понимал, что с дипломатической точки зрения Арсиния еще не готова к столь решительным действиям. Зартиния контролировала Киронию, партия «птицеловов», обильно субсидируемая Тирсом, господствовала в Консулате Риволи.

Главным союзником Киронии выступала Зартинийская империя. Сейчас сильного и умного Маргуса III сменил его молодой сын, который пока никак не проявил себя в серьезной политике. Стейв IV занимался организацией многочисленных пышных празднеств и рыцарских турниров, на которых принимал непосредственное участие. Но это отнюдь не означало того, что позиции Зартинии ослабли. В отличие от арсинийского монарха, Стейв IV Неверный не испытывал отвращения к занятию государственными делами. Он искренне любил все радости жизни, но свой монарший долг, стремился исполнять достойно. К тому же, ему помогали опытные сподвижники Маргуса III, которые остались на своих должностях. Тирс сохранял дружественные отношения с остокским королем и исарским князем, считая их лояльными партнерами. Влияние в Киронии также не вызывало сомнений, консулат Рих сам искал альянса с Зартинией. Арсиния же могла похвастаться лишь военным альянсом с мидионским владетелем. Помощи в борьбе с Пасиром от него точно ждать не приходилось.

Намерения Арсинии не стали тайной за семью печатями для Консулата Риволи. Немаловажную роль сыграла невоздержанность и алчность имперских чиновников, готовых за неплохое вознаграждение выдать парочку государственных секретов. Получив информацию о готовящемся ударе по Пасиру, киронцы предприняли ответные шаги. Всего несколько лет назад Кирония установила дружеские отношения с руководством Пэйранского государства, которое давно искало повода, чтобы вернуться в большую политику.

В свое время, статуса ведущей державы Пэйра лишилась после кровопролитного конфликта с Арсинийской империей. В ходе войны она потерпела полнейшее поражение и лишилась ряда своих исконных территорий: Большого и Малого Эктурских острова, а несколько прибрежных городов были разрушены до основания. Поэтому все представители пэйранской династии Ларков испытывали патологическую ненависть к народам равнин, мечтая отомстить за унижение. Теперь, когда силы были восстановлены, Йорн с готовностью встретил предложение Киронии создать военный союз, направленный против Арсинии. Переговоры обещали стать перспективными. Даже, несмотря на перспективу начала военных действий против Вистиона, Пэйра готова была пойти на ратификацию соглашения. Альянс был заключен буквально накануне вторжения арсинийской армии в Киронию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})