Узнать тебя (СИ) - Филатова Елена

— Я бы помог — говорит он, подходя ко мне, когда я уже вышла из машины.

Он рассчитывается с водителем и подходит ко мне.

— А, где мой костыли? — не хочу нагружать его лишний раз, он и так уже взмок, пока носил пакеты.

— Идем — он пытается взять меня на руки, но я вижу, что он устал.

— Кирилл, я хочу сама дойти.

— Тебе не нравиться, когда я ношу тебя на руках? — удивляется он.

— Да нет, просто ты и так сегодня таскаешь все мои вещи, еще и болеешь, я хочу сама добраться, пока ты несешь все.

— Ну, ладно — он отходит и берет костыли — врединка — он подает их мне.

— Идем.

Он открывает подъезд и заносит пакеты. Я поднимаюсь потихоньку к нему. К тому моменту как я поднялась Кирилл уже все перетаскал и выскочил из квартиры.

— О явился — раздался неприятный голос его соседки — я уж думала не приедешь больше.

— Нет, представьте, приехал и на долго — говорит Кирилл и забирает у меня костыли.

— Это как же тебя угораздило — говорит она мне — уж не он ли?

— Нет, машина — отвечаю я.

— Ох, да в наше время ездят просто ужасно — говорит она.

Не успеваю ей ответить, Кирилл берет меня на руки и заносит в квартиру.

— Ну, вот оборвал такую милую беседу — говорю я, когда он ставит меня на ноги в прихожей.

— Когда это успела с ней подружиться в прошлый раз, по-моему, ты посылала её ко всем чертям — усмехается он.

— Потому, что кто-то не открывал мне.

— Я знаю — сказал он, мне показалось с грустью — проходи.

Я раздеваюсь и прохожу потихоньку. Кирилл составил все пакеты по середине комнаты.

Он сел на диван, отдыхиваясь.

— Воды? — спрашиваю, потому, что вижу, что он взмок весь.

— Я сам — он дернулся встать.

— Кирилл отдыхай — говорю я — я схожу.

Я иду на кухню. Достаю из шкафа кружку и наливаю ему воду. Возвращаюсь обратно.

— Вот держи — подаю ему кружку, и он жадно отпивает воду. Как твое горло? Ты же совсем не лечился сегодня.

Вспоминаю, что все лекарства в сумке.

— Болит немного — отвечает он.

— Подожди, сейчас лекарства найду- иду в коридор за сумкой.

Как же неудобно ходить с гипсом все так медленно получается. Вернувшись на диван, начинаю искать таблетки. Нашла все лекарства.

— Давай спреем по брызгаем, хотя бы — говорю ему и достаю спрей.

— Ага.

Пока обрызгиваю ему горло спреем он смотрит на меня безотрывно.

— Мне даже не вериться, что ты здесь со мною — говорит он. — Я даже не знаю с чего начать — он смотрит на пакеты.

— Отдохни, солнышко. Голоден?

— Очень — улыбается он.

— Может закажем еду на дом, потому, что пока мы разберем вещи, уже будет не до приготовления.

Он стал немного хмурым.

— Что-то не так?

— Нет, просто у меня нет денег — говорит он — я последнее время не брал заказы.

Ну, конечно он все время был или в дороге или в больнице, когда ему было.

— Все нормально, у меня есть и нам хватит пока.

— Олесь я не могу так — говорит он. Ему очень неудобно.

— Кирилл, мы вместе живем?

— Да.

— Значит и деньги у нас общие, слышишь.

— Угу — говорит он подавлено.

— Кирилл ты угостил тогда Мишку пиццей теперь моя очередь угощать, хорошо?

— Вспомнила — усмехается он.

— Такое не забудешь.

— Так, что отдыхай, а я разберу пакеты. Можешь заказать пиццу, которую ты тогда заказывал, хочу попробовать.

— Ладно — он берет телефон — вещи можешь сложить в шкаф, там много места — говорит он.

— Хорошо.

Я начала развязывать мешки и искать где вещи, где шторы и пастельное.

— Заказал, должны привести через час — говорит он.

— Отлично.

— Я пойду пока посмотрю, что на кухне есть съедобного. Чай будешь?

— Да, конечно.

— Хорошо — он пошел на кухню.

Я принялась раскладывать одежду в шкаф. Он был пустой, поэтому я заняла пару полок.

Затем начала раскладывать пастельное белье, и шторы один комплект оставила на диване.

В общем, через полчаса я разобрала вещи, остались пакеты с косметикой и туалетными принадлежностями.

Я пошла в ванну и смотрю, Кирилл что-то накрыл на стол. Заглядываю на кухню.

— Ты, что-то тут запропастился?

— Да, я нашел рожки и решил сварить, еще и сухари есть. С прошлого моего приезда остались — говорит он смущенно — правда повар из меня не ахти, наверное, переварил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мне так приятно, что он старался.

— Не страшно — обнимаю его за плечи и целую в щеку.

Он улыбнулся в ответ.

— Я в ванной разложу некоторые вещи? — спрашиваю.

— Да, конечно.

— Хорошо, я могу разобрать твою сумку, если хочешь, там в шкафу еще много места.

— Да потом, как-нибудь разберу — говорит он.

Не хочет.

— Ну, ладно, а то смотри, вещи помнутся.

— Там нет таких вещей, которые бы мялись.

— Тебе было бы удобно доставать вещи из шкафа, но если ты не хочешь, то ладно — я собираюсь идти в ванну.

— А ты хотела их разложить? — он удивляется.

Неужели для него никто ничего не делал?

— Конечно, я хочу, чтобы тебе было удобно и комфортно здесь.

— Ладно — он улыбнулся — можешь разложить.

— Хорошо, только сейчас в ванну положу свои вещи.

— Ага, только поторопись, рожки остынут.

— Я скоро.

Захожу в ванну, раскладываю гель для душа, свою зубную щетку, пасту. Стиральный и чистящий порошок ставлю под раковину. Развешиваю полотенца. Стало, по-моему, уютнее. Положила ароматное мыло для рук, и ванна наполнилась его запахом. Вот, уже на много лучше стало.

Я выхожу из ванны и иду в комнату. Кирилл стоит у шкафа и раскладывает свои вещи.

— Решил тебе помочь — говорит он.

— А, понятно.

Не доверил свои вещи мне.

Раздается звонок в домофон.

— Наверное, пиццу привезли — говорит Кирилл и идет открывать дверь. Я иду к сумке, надо же оплатить.

— Кирилл сколько там надо?

— Триста девяносто — говорит он.

Я ищу деньги и выхожу в коридор. Подаю ему четыреста, хочу, чтобы он рассчитался.

Он нерешительно взял деньги. Я повесила сумку в прихожей и пошла на кухню. Вымыла руки и села за стол.

Кирилл занес на кухню ароматную пиццу. Пока я открывала коробку, он наливал чай. Очень хотелось, есть, аж желудок заурчал. Мы разложили пиццу и стали есть. Потому с каким аппетитом Кирилл съел пару кусков, было понятно, что он очень голоден. Мы же и в правду ничего не ели. Только вчера мамин борщ. Блин при воспоминании о маме настроение портиться.

— Что-то не так? Не вкусная? — Кирилл озадачено смотрит на меня, похоже на лице все написано.

— Да нет, просто вспомнила, что мы вчера только мамин борщ ели и больше ничего.

Он опустил взгляд. Было понятно, что он не хочет говорить о ней и о случившемся сегодня. Это вымотало нас обоих и морально и физически, и сил уже не было на разговор об этом.

— Прости еще раз, за сегодняшнее, мне до сих пор не по себе — говорю я.

— Тебе не за, что извиняться, Олесь.

— У меня в голове не укладывается, что она такое сделала. Зачем полицию притащила.

— Она же мне обещала выставить с полицией — усмехается он.

Мне так обидно за него ведь он этого не заслужил ничего. Я поражаюсь его сдержанности и терпению.

— Мне бы твое терпение, я бы, наверное, совсем с ней не ругалась, а молча бы ушла.

— Это не терпение, солнышко — говорит он грустно — просто я пытаюсь её понять, хотя выходит и не сразу. И… я знаю, как это не иметь ни матери, ни отца — его голос немного подрагивает.

Я беру его за руку.

— Поэтому я стараюсь меньше раздражать её, чтобы у тебя она была. И вы общались. Я знаю, что раздражаю её не только присутствием в твоей жизни, но и своей внешностью, я противен ей.

Он все-таки слышал наш разговор.

— Кирилл, она всегда была такой. Она судит по внешности, не смотрит в душу человека и не видит, какой он. Я пыталась донести это до неё сегодня, но, похоже, бесполезно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я знаю, солнышко, я все слышал — он улыбается и сжимает мою руку в своей руке.