Прикосновение смерти - Элмор Леонард

В тот вторник, 16 августа 1977 года, случилось непредвиденное… Умер Элвис Пресли.

19

«Выключите! — запричитала бабушка, одетая в песочный брючный костюм. — Я не в силах это вынести.

Радио выключили, но рыдания ее не прекратились».

Билл Хилл сидел на диване, вслух читая газету.

«Его обрядили в простой белый смокинг с серебристым галстуком».

Линн была на кухне. Она отозвалась через открытую дверь:

— Я читала, что вчера утром компания «Хэрмони-Хаус» продала его пластинки — триста пятьдесят штук — за десять миллионов долларов.

Был четверг, без двадцати три.

Линн резала на кухне сельдерей и морковку, затем открыла банку с кукурузой и выложила в миску. Занимаясь стряпней, она услышала звонок домофона, нажала кнопку, открывающую входную дверь, внизу послышались шаги, и вскоре она с удивлением смотрела на Билла Хилла.

— Нет, я не сержусь на тебя. Нет, все в порядке… Да, я действительно кое-кого жду… Не желаю заниматься вместе с тобой никакими аферами, если ты не забыл.

Этот резкий тон был ей совсем не свойствен. Затем, стараясь выглядеть любезной, она добавила:

— Хочешь присесть на минутку?

Билл Хилл сидел уже пятнадцать минут, часы показывали без пяти три.

«Мишель Леоне, тридцати двух лет, из восточного Детройта, позвонил в Белый дом и умолял президента Картера объявить день национального траура».

Он ведь не тупой, размышляла Линн. Понимает, что кто-то придет, и она не желает видеть его здесь…

Но Билл Хилл продолжал вслух читать газету.

— Вот послушай…

«Я вся покрылась мурашками, — рассказывает Джейн Фрилс из Ливонии, западного пригорода Детройта. — Я потеряла дар речи. Но я не плакала до тех пор, пока не поставила „Люби меня нежно“ и не услышала его голос. Моя маленькая дочка Шэннон испуганно смотрела на меня, повторяя все время: „Что случилось, мама? Что случилось?“»

Надо сказать ему, чтобы он ушел, и все.

«Я разговаривала со своими замужними подругами, и они сказали, что целый день ничего не могут делать. Они потрясены. Мы все только и делаем, что смотрим телевизор и ждем, что о нем что-нибудь скажут. Мы не в силах это вынести».

Она тоже этого не вынесет, если он не уберется отсюда ко всем чертям. Не позвонил, не предупредил, а взял и пришел…

«Он был королем рок-н-ролла, — заключила Джейн со слезами на глазах. — Он сделал нас теми, кто мы есть сегодня».

— Эти отклики в газетах — дань любви и восхищения, — усмехнулся Билл Хилл, — или это подначка к выплате подати? Представляешь, какие ломовые бабки сделают на его пластинках и сувенирах? Продают футболки с надписью «Элвис Пресли», вымпелы, флажки с его портретом! Парень, который все это сварганил, сказал мне, что он уверен в том, что они бы Элвису понравились.

— Очень жаль, что тебя там нет, — бросила Линн, поставила миску с салатом в холодильник, обвела взглядом кухню и направилась в гостиную.

— Ну, у меня тоже кое-что есть, — сказал Билл Хилл, — касающееся нас, тебя и меня. Но тебе лучше сесть, прежде чем я расскажу тебе об этом, потому что ты сначала не поверишь, а когда поверишь, можешь упасть в обморок.

— Шапку, что ли, по кругу пустим?

— Ты прелесть! — хохотнул Билл Хилл. — Позвони тому, кого ждешь, и скажи, что занята. Надеюсь, это не тот волосатый парень, который шустрит на музыкальном канале?

— Собираешься обсудить со мной мою личную жизнь? — процедила Линн сквозь зубы.

— Откуда у тебя этот настрой? — заметил Билл Хилл.

Линн вышла на балкон, посмотрела по сторонам и вернулась встревоженная. Собрав газеты с кофейного столика, застыла на месте…

— Если не хочешь, чтобы мы снова были партнерами… — нарушил молчание Билл Хилл.

— А мы никогда и не были партнерами…

— Если не хочешь вместе со мной идти к успеху и счастью, не говоря уж о куче деньжищ…

— Оставь его в покое, — произнесла с расстановкой Линн. — Вот и все, что я могу тебе сказать. Оставь бедного парня в покое и позволь ему делать то, что он хочет.

— Бедного парня оставить в бедности и одного? Это не только глупо, но и грешно, потому что если у тебя есть дар и ты не пользуешься им, знаешь, что это такое? Это как бы оскорбление Всевышнего, словно ты говоришь Ему, что тебе не нужен этот дар. Мол, забери его назад, Господи, а я намерен уйти в монастырь, а возможно, и к алкоголикам…

— Уходи, Билл! Понял?

Билл Хилл поднялся с дивана, окинул Линн внимательным взглядом. Выражение лица у него было спокойным и уверенным. Он подтянул свои желтовато-бежевые брюки, одернул жилет-сафари и сказал:

— Ты хорошо выглядишь, знаешь об этом? Правда, одета не по моде…

— А я, к твоему сведению, не гонюсь за модой.

— Выброси ты эти обтрепанные шорты-джинсы и эту футболку, видавшую виды…

— Билл…

— Ухожу. Желаю тебе хорошо провести время со своим бедным парнем.

Десять минут четвертого Линн услышала звонок домофона и вскочила. И снова, даже несмотря на то, что она его ждала, она ощутила волнение и тревогу, какие редко испытывала в жизни.

Она нажала кнопку домофона, открывая парадную дверь, вышла на лестничную клетку. Сквозь высокое окно, от пола лестничной площадки до самого потолка, светило солнце. Было тихо. Все было просто прекрасно.

Ювеналий, улыбаясь, поднимался по лестнице. Он смотрел на нее и улыбался только ей.

20

— Как ты сюда добирался?

— Мне одолжили автомобиль.

— И ты легко нашел дорогу?

— Конечно. Я ведь был здесь раньше.

— Но за рулем была я. Если специально не запоминать…

— Я запомнил.

— Хорошо выглядишь…

— Ты тоже…

— Я очень удивилась, когда ты позвонил.

— Мне пришлось сбежать оттуда. Все хотят на меня посмотреть, даже из журналов «Тайм» и «Ньюсуик». Не могу в это поверить. В центре, в кафетерии только и разговору что обо мне. — Ювеналий замолчал, взглянул на нее. — Но не поэтому я приехал сюда.

— Я знаю, — сказала Линн.

— Я приехал потому, что хотел тебя видеть. Хочешь знать правду?

— Хочу…

— Я просто умирал, так хотел тебя видеть.

Спустя мгновение ее руки уже обвивали его, а он, крепко обняв ее за плечи, прижимал к себе. Они стояли в холле, тесно прижавшись друг к другу, в лучах предзакатного солнца. Они не в силах были больше ждать. Им не было нужды скрывать свои чувства. Им хотелось держать друг друга в объятиях бесконечно долго, и они делали это. На какой-то момент окружающий мир перестал для них существовать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});