Космические скитальцы - Мюррей Лейнстер

Сомс вновь прокрутил в голове всю логическую цепочку. Впервые за несколько дней он смог освободиться от мыслей о Гейл. Исчезли, хотя бы на время, постоянные споры с самим собой по поводу отношений с журналисткой: он небогат и никогда не разбогатеет. Он не может позволить себе жениться, и что толку думать об этом. Лучше думать о том, что произошло внизу, во льдах. При нынешней нестабильности в международных отношениях один Бог ведает, к чему все это может привести. До сих пор разработки в области контроля над погодой, в бактериологии, физике, аэродинамике, кибернетике и даже прогресс в миниатюризации резко осуждались в ООН как подготовка к войне. Но даже русские считали изучение метеорных орбит безвредным занятием.

Когда рассвело, он отправился к вертолетному ангару. На платформе стоял также и запасной транспортный самолет, но он не принадлежал непосредственно базе. Сомс осмотрел вертолет. Он собирался сегодня взять Гейл в воздух. И вдруг понял, что проверяет машину особенно тщательно. Он попытался убедить себя, будто эта избыточная добросовестность вызвана лишь тем, что Гейл — девушка, журналистка у них в гостях — и они несут за нее большую ответственность, но врать Сомс никогда не умел, тем более себе.

Когда ученый возвращался к главному зданию, его позвал один из геофизиков. Сомс проследовал за ним к маленькому отдаленному строению, погруженному в снег по самую крышу, откуда слышалось щелканье сейсмографа.

— Мне кажется, я схожу с ума, — заявил геофизик. — Вы когда-нибудь слышали об ударной волне, начинающейся с конца?

Он указал на график, очень медленно появляющийся из-под самописцев сейсмографа. График и вправду выглядел странно.

— Опустите руку ниже уровня воды в ванной и резко встряхните, — заговорил озадаченный геофизик. — Получится углубление, а волна образуется позади него. Ну, а если бросить в воду камень, то полость образуется позади волны. Абсолютно для всех волновых систем, кроме последнего примера, справедливо, когда все начинается с гребня волны, а за ней следует желоб. Везде и во все времена. Когда будете принимать ванну, убедитесь в этом.

— Я предпочитаю душ, — заметил Сомс — Но продолжайте.

— В том-то и фокус, что здесь все наоборот, — горько проговорил геофизик. — Понимаете? Землю встряхнуло, а затем она сдвинулась назад. В случае обычного землетрясения вначале происходит сдвиг почвы, а потом ее сотрясение. Разлом льда, горный оползень, взрыв любого рода — все они создают именно такие волны! У них есть фаза сжатия, а затем — разрежения, снова сжатия и так далее. Что за чертовщина происходит? — его голос звучал заунывно.

Сомс нервно кашлянул. Интересно, удастся ли Гейл написать по-человечески интересную статью о геофизике, открывшем обратную ударную волну?

— Вы хотите сказать, что обычные землетрясения записываются подобно взрывным волнам, а для получения такой записи, как эта, необходимо иметь дело с направленным внутрь взрывом?

— Точно! — оживился геофизик. — Я должен взять всю эту чертову схему целиком и разобрать ее на кусочки, чтобы выяснить, что там случилось! Но вряд ли я обнаружу что-то новое, ведь все полученные сигналы уже зарегистрированы. Так что же произошло?

— Взрыв, направленный внутрь, — сообщил Сомс — И, если вам самому тяжело представить себе такое, я как раз занимаюсь этим вопросом.

Сомс вернулся в главное здание и позавтракал. Он сардонически поглядывал на Гейл, сидевшую за столом в окружении восхищенных сотрудников станции. Те привыкли месяцами довольствоваться обществом друг друга и пилотов-транспортников, и появление девушки, да еще такой, не могло не подогреть их интерес к жизни. Фактически к ее приезду было сбрито четырнадцать бород. Она была вне конкуренции по всем показателям.

Сомс печально жевал, весь в невеселых раздумьях. Когда покончили с едой, они втроем — он, Гейл и капитан Моггз — отправились к вертолетному ангару. В качестве такового использовался барак, построенный на вершине ледника. Теперь из-за погодных условий его крыша едва достигала двух футов над поверхностью, и протоптанная в снегу дорожка вела к жутко холодному, продуваемому всеми ветрами открытому месту. Транспортный самолет занял бы собою всю полосу, но для посадки вертолета расчищать путь не требовалось.

— Я говорил с оператором радарной и импульсной связи, — сказал Сомс. — Объяснил, что вы хотите увидеть с воздуха ледниковые расселины и что я хотел бы поискать их по дороге к гнездовьям пингвинов. Он будет связываться с нами каждые пятнадцать минут…

— А вы уже думали о том… что это может быть за предмет? — спросила Гейл.

— Ни малейшей идеи, — признался Сомс — Все, что приходит мне на ум, превышает пределы возможного. Парень-геофизик тоже заметил кое-что тревожное. Кажется, взрывная волна имела обратную направленность. А здесь вообще не должно быть таких волн. Им просто неоткуда взяться! Но сейсмографы утверждают обратное. И все это записано на ленте.

Он помог девушке забраться в кабину вертолета. Их руки встретились. Сомс попытался сделать вид, будто ничего не произошло, но Гейл бросила быстрый взгляд в его сторону.

Вертолет покатился по длинной, утрамбованной бульдозером, заснеженной площадке. Сомс проверил контакт по радио. Кивнул. Двигатели заурчали, взревели, машина неторопливо взмыла вверх и поплыла через ледяные просторы.

Полет на вертолете не очень-то похож на другие виды воздушных путешествий. Летит он медленнее по сравнению с самолетом, а боковые воздушные потоки мешают пилоту, искажая зрительное восприятие того, что внизу, под вертолетом. Кажется, что бесконтрольно плывешь в небе, не выбирая направления. Всего лишь иллюзия, но здорово мешает.

Моторы жужжали и жужжали. Строения базы уменьшились в размере. Стали очень маленькими и остались далеко позади. Слева показалось море. Оно выглядело даже холоднее льда, покрывшего все вокруг толстым слоем.

— Я дрожу от нетерпения! — крикнула Гейл сквозь шум мотора. — Сдается мне, мы можем обнаружить космический корабль.

— Лучше бы что-нибудь другое, — ответил Сомс — Что угодно, только не корабль!

База, казалось, убегала назад, за горизонт. Сомс качнул машину вправо, к югу. Она полетела сквозь белую пустыню на высоте тысячи футов. Внизу только снег. Никаких намеков на то, что человеческая нога когда-либо ступала на это полотно девственной белизны. Казалось, они первые, кто вообще видит все это великолепие.

Маленькая гудящая пчелка вертолета так бесконечно одинока в бескрайнем небе, над пустынным и голым ландшафтом. Здесь не было никакой растительности. И лишь одно пятнышко на две тысячи миль вокруг, населенное людьми. Южный Полюс. А вокруг лежат необъятные снежные пустыни и высятся ледяные горы, колоссальные плато площадью несколько тысяч футов, где проносятся злющие ледяные ветра. Малютка-вертолет был куда как одинок здесь.

Сомс вел машину осторожно, следя за воздушными потоками и тенями от ледяных вершин внизу. Дважды что-то пробормотал в микрофон, сверяя позицию с показаниями радара. Потом вышел из воздушного коридора, определенного для этой высоты. Прошло несколько минут, прежде чем связь с землей восстановилась.

— Я собираюсь исследовать ледниковые расселины, — сообщил он на базу.

Вертолет пошел на снижение. Пустыня была безликой долгое время, бесконечно долгое. Затем Сомс установил курс на место, где, согласно показаниям приборов, возникло землетрясение и откуда пошла сейсмическая волна. Казалось, это место на карте ничем не отличается от любого другого… не то… поворот налево…

Он осмотрелся. Здесь были длинные впадины, выдуваемые ветрами в ледяной поверхности. Спиральные линии, сходящиеся к центру. Они весьма отдаленно могли напоминать кратер взрыва, вызвавшего землетрясение.

Сомс уставился вниз. Гейл задумчиво нахмурилась.

— Довольно необычно, — заявила капитан Моггз.

Сомс ничего не ответил. Он доставал фотоаппарат. Гейл разглядывала пейзаж, как будто о чем-то размышляя.

— Я видела нечто подобное, — сказала она озадаченно. — Не картинку. И не снежное поле, конечно. Я думаю, это похоже на диаграмму.

— Напоминает диаграмму шторма, — сказал Сомс — Путь циклона, как он выглядит с воздуха. Ребята-метеорологи падут ниц и зарыдают, когда увидят эту картинку.

Он сфотографировал схему. Сфотографировал другие. Тени от углублений, сделанных ветром, хорошо выйдут на снимке.

— На случай, если начнется болтовня об урагане, разметавшем снег и снова сбросившем его на место, пригодятся эти фотографии, — заметил Сомс. — Это не модель обычного взрыва, вы видите. Ветер и снег двигались не от центра. Наоборот, к нему. Моментально. Это взрыв обратной направленности. Модель обратной взрывной волны.