Глаза Ангела - Эрик Ластбадер

— Что это ты уставилась в темное окно? Что ты там увидела? Или ты, словно кошка, смотришь в никуда? Я, например, не вижу ничего интересного на улице в эту пору.

Ирина повернулась к нему.

— Я задумалась, больше ничего.

Марс долго смотрел на нее, изучая выражение лица молодой женщины.

— Сейчас поздно. Неподходящее время для размышлений. Кто же на ночь глядя предается печальным мыслям, котик мой?

«Котик мой»... Так же и Валерий называл Наташу Маякову...

— По-моему, как раз наоборот. Именно ночью начинаешь думать о всякой всячине, когда не мешает дневная суета. Темнота всегда печальна, тиха, а иногда и страшна.

— Ну, не знаю. — Он не понимал, к чему она клонит. — По ночам мне, например, хорошо работается.

— Почему?

— Ничто не отвлекает, спокойно вокруг, все спят. Скажи мне, что с тобой? Похоже, тебе передалась чеховская меланхолия, безысходность. Какие-нибудь неприятности? Скажи, я постараюсь помочь.

Он прижался губами к ее уху, ласково сказал:

— Между прочим, ты понравилась моим. Первая женщина, которую они признали, — это ты. Ты всем понравилась.

При этих словах у Ирины стало так светло на душе! Сердце забилось часто и сильно, казалось, вот-вот оно выскочит из груди. Она украдкой взглянула на Марса: заметил ли он ее волнение?

— Я люблю тебя, Ира.

Как долго ждала она этих слов, как долго мечтала о них! Может быть, она наконец обретет семью, которой у нее никогда не было? Она все бы отдала за то, чтобы у нее были свои любящие, заботливые, родные и милые люди.

Марс поцеловал Ирину в щеку, весело сказал:

— Ну, как ты? Лучше стало? Вот и чудесно. Знаешь, Ира, мне сейчас хочется пооткровенничать, хотя в моем положении следует держать язык за зубами, а уж имея такого могущественного врага, как Бондаренко, тем более. Но мне кажется, тебе можно довериться. Никому я не говорил такого, только тебе.

Он нежно поцеловал ее губы.

— Наверное, я с ума сошел, да?

— Нет, почему? — нежно ответила Ирина, — так себя ведут все влюбленные мужчины.

— Вот именно. Мне нельзя влюбляться, нет ничего хуже, чем влюбиться такому человеку, как я.

— Почему?

— Любовь ослабит меня.

Ирине вспомнился Валерий, сказавший ей почти то же самое, когда рассказывал ей о своем бездетном браке и радовался, что у него нет детей, иначе он мог бы стать еще более уязвимым. В чем-то Валерий и Марс такие разные, а в чем-то очень похожи! Оба носят маски, скрывая свои мысли и чувства от окружающих.

— Ира, пообещай мне, — снова целуя ее, сказал Марс, — что никто не узнает о том, что я тебе сейчас скажу.

— Обещаю.

— Представляю, как удивился бы Бондаренко, если бы обнаружил мою скрытую симпатию к националистической организации «Белая Звезда». Он бы сожрал меня с потрохами!

Менее всего на свете она ожидала услышать то, что услышала, и от неожиданности растерялась. А Марс тем временем говорил:

— Бондаренко добился компромисса с Прибалтикой. Проводит жесткую линию в отношении родной Украины. Ты только представь, в Кремле слово «национализм» по-прежнему считается чуть ли не ругательным, и это в то время, когда кругом произошли такие перемены! Некоторые крупные политики думают, что наш президент поддерживает демократические правительства в Восточной Европе только затем, чтобы ослабить давление Запада на прибалтийские республики.

Марс погладил Ирину по голове, взял ее руки в свои.

— Пойми, «Белую Звезду», пусть даже ею руководят так называемые фанатики и террористы, нужно поддерживать. К сожалению, наше правительство никак не хочет понять, что до тех пор, пока оно оказывает давление на другие бывшие республики, у России не получится с ними настоящего сотрудничества. Гораздо выгоднее протянуть им руку дружбы, стать на равных с ними, и «Белая Звезда» даст нашей, стране такую возможность. Я думаю, этой возможностью стоит воспользоваться. Как говорится, игра стоит свеч.

— Согласна с тобой, — ответила Ирина. Марс улыбнулся.

— Я знал, что ты согласишься. — Он вытер капельки воды на ее щеке. — И уверен, что ты поможешь мне. Поможешь мне выйти на руководителей «Белой Звезды».

— Я?! Как я могу это сделать, помилуй Бог!

— Видишь ли, ты довольно долго была в Америке. Вполне возможно, что тебе пришлось нечаянно столкнуться с одним или двумя лицами, оказывающими поддержку этой организации. Несомненно, в Штатах есть некто, кто сильно заинтересован в существовании подобной организации и всячески будет стараться оказывать ей помощь: деньгами, оружием, чем угодно.

— Может, ты и прав, но я никого из этих людей в Москве не встречала.

— Ну, это можно устроить, — Марс придвинулся к ней ближе, — только надо очень постараться.

— Давай будем стараться вместе, — ответила Ирина и обняла Марса.

* * *

Ночью она внезапно проснулась. В комнате было темно, рядом слышалось мирное дыхание ее спящего друга. Она полежала с минуту, наблюдая за постепенно растущим пятном света на потолке, потом бесшумно поднялась с постели и подошла к окну. Долго раздумывала, на что ей решиться, и наконец решила помогать Марсу в поисках «Белой Звезды». Похоже, эта организация постепенно приобретала все больший вес и значение. И Марс, и Валерий были заинтересованы в том, чтобы выйти на эту организацию, однако мотивы у них были разные: один хотел оказать «Белой Звезде» поддержку, другой рассчитывал с ее помощью обнаружить пропавший бесследно гафний.

Загадочная «Белая Звезда» волновала воображение Ирины. Кроме того, у нее появилась возможность выйти из затруднительного положения, в котором она очутилась. Да, она будет шпионить за Марсом, но теперь для нее задание Валерия станет своего рода прикрытием. Она, конечно, по-прежнему будет информировать Бондаренко, но только о том, что сама сочтет нужным ему сказать, и не более. Если перестать это делать, Бондаренко заподозрит неладное и, скорее всего, догадается обо всем. Следует соблюдать осторожность и потихонечку выудить у него все сведения о «Белой Звезде». Да, нужно соблюдать крайнюю осторожность. Если Валерий поймет, что она предает его, он сделает так, что она вылетит с работы. Пусть скучной, но хорошо оплачиваемой. Кроме того, она надеялась, что с помощью Валерия сумеет продвинуться по служебной лестнице, займет в своем министерстве еще более высокое положение.

Ирина понимала, что, решившись на двойную игру, сильно рискует, но уже приняла решение. Валерий изменил ей, и она отплатит ему той же монетой. Он ответит за ту муку, которую она испытала. Где-то глубоко в душе Ирина недоумевала, почему, встретив Валерия с другой женщиной, она была так оскорблена. Если бы она любила его тогда понятно, но ведь она его не любит. Или все-таки любит?

Необходимо было хорошенько подумать, чтобы найти хоть какой-нибудь способ защиты против Валерия на тот случай, если правда откроется. Значит, Ирине придется последить за ним. Валерий говорил, что у него лично никаких секретов нет. Наверняка он лжет. У каждого человека всегда найдется, что скрывать, и Бондаренко в этом смысле не исключение.

Должна быть какая-то зацепка, какое-то слабое место, трещина в его броне, не может быть, чтобы ничего не было. Только вот как найти это слабое место? Ирина смотрела в черную ночную темноту, кое-где расступившуюся под натиском утра, и мучительно искала ответ. Воздух был тяжелый, густой, почти душный. Она думала и думала, и ответ вдруг пришел как-то сам собой. Она знала, с кого начнет свои поиски. С белокурой Наташи Маяковой, актрисы из Художественного театра!

* * *

Хонно в испуге спросила Большого Эзу:

— Что, если Гиина убили? Вдруг он лежит где-нибудь мертвый?

— В таком случае мы организуем похороны, — мрачно ответил Большой Эзу и, посмотрев на нее, неожиданно рассмеялся. — Знаете, госпожа Кансей, вам к лицу, когда вы влюблены.

— Я вовсе не влюблена в Гиина, не выдумывайте! У меня есть муж.

— Согласен, вы замужем, но это не означает, что вы его любите.

— Прекратите болтать чепуху, в конце концов. И почему мы говорим обо мне, когда нам следует искать Гиина и тетради Сакаты-сана?

— Это не наше дело. Мои люди ищут их повсюду, так что у нас есть временная передышка. — Большой Эзу усмехнулся. — Посидите спокойно, госпожа Кансей, а то вы заработаете инфаркт, расхаживая так быстро взад-вперед по комнате.

Хонно остановилась, хотела сказать ему что-нибудь ядовитое, обидное, но, поразмыслив секунду, решила, что ее сарказм не дойдет до слушателя, и промолчала, спокойно села на вежливо предложенный стул. Они разговаривали в кабинете Большого Эзу. Хонно видела, что в огромном доме жизнь буквально кипела: то и дело приходили и уходили какие-то люди, слышались непрерывные телефонные звонки. Она надеялась, что хотя бы часть всей этой суеты относится к поискам Гиина и тетрадей. Кое-где она видела охранников, но была уверена, что их здесь гораздо больше, чем смогла заметить.