Право на поражение - Эдуард Катлас

– Может, разбойник? – подсказал Рем.

– Может, и разбойник, – кивнул староста, – но только все разбойники считают себя наемниками, представляются наемниками и, к нашей радости, в деревне ведут себя как наемники. Если спросить меня, то что наемники, что разбойники – разницы нет.

– Патруль из мертвецов встретил, – «плавно» перевел тему Рем. – Недалеко тут.

Староста лишь пожал плечами:

– С тех пор как белозерцы сбежали, они тут всюду шныряют. А ты хорошо прячешься, раз еще живой.

Рем не стал разубеждать крестьянина.

– Издали иду, – туманно намекнул он на готовность послушать подробности.

Староста нарочито медленно оглядел воина с ног до головы.

– Это заметно, – в конце концов заключил он. – Только если ты очень издали, то об этом лучше не трепаться. Иначе очень скоро будешь общаться с его слугами. Живыми. Другие, как знаешь, говорить еще не научились.

– И что мне делать? – невинно спросил Рем. – Не подскажешь? Не хочу лишний раз толковать со стражей. Не люблю, знаешь ли, внимания.

– Кто любит?! – согласился староста. И неожиданно подобрел: – Пить будешь?

Старосте по прозвищу Волчатник что-то было нужно. Можно пропустить поход к гадалке, настолько это очевидно.

Не бывает крестьян в глухих деревнях, столь приветливых к незнакомцам.

Не поят они чужаков самогоном, тем более задарма, да еще и (совсем неслыханно) щедро накладывая закуску.

Но староста был осторожен. Просто подливал и присматривался. Задавал вопросы. Рему никто не давал задание играть простака, поэтому мечник отвечал очень туманно.

– Откуда?

– Не из этих мест.

– Где взял такое хорошее снаряжение?

– Нажил нелегким трудом.

– Куда направляешься дальше?

– Куда дорога выведет.

Но, казалось, что чем туманнее были ответы, тем они больше устраивали Волчатника.

И к делу он приступил только после пятой чарки:

– Сколько вас? – По тому, как был задан вопрос, как староста наклонился вперед и уставился прямо на Рема, становилось очевидно, что он перешел к сути.

– Кого это «нас»? – переспросил Рем, выгадывая время и лихорадочно размышляя, где их могли засечь.

Ничто в деревне не указывало на то, что ее жители обладают какими-то особыми способностями. Своя земля, конечно, иногда помогает, но Рем был уверен, что они были достаточно осторожны на подходах. А Молния мог лежать на чердаке избы вечно. Даже Рем бы его не заметил, если бы в самом начале Ким не подал сигнал.

Мечник угадывал, где может находиться Фантом: глядя в темнеющее окно, это несложно было предположить. Опять же, только предположить, что Фантом захочет держать в поле зрения и старосту, и Рема, но прежде всего старосту как потенциальную цель. Поэтому место было одно, но сколько бы Рем ни смотрел прямо на нужные кусты, не увидел бы ни малейшего движения.

– Брось! – Староста даже приподнялся. – Лихие люди в одиночку не работают.

– Я наемник, – напомнил Рем.

– Ну да. Хорошо, пусть вы наемники, так даже лучше. Наемники, кстати, тоже по одному не ходят, не по этим местам. Хочу вас нанять тогда, но один ты не справишься.

– Нанять? Что может понадобиться честному старосте от наемников? Поубивать жуков на полях?

– Есть у меня дело, – медленно проговорил староста. – Очень важное для меня. Сын у меня умер, двух дней не прошло.

Староста замолчал. Молча налил самогон себе в стакан, на этот раз не подливая мечнику, и махом опрокинул его до дна. Выпрямился и посмотрел Рему прямо в глаза:

– Мне теперь терять нечего, но и подыхать без пользы не хочется. Так поможете?

– Убили его? Хочешь отомстить?

Староста лишь мотнул головой:

– Нет, своей смертью умер. Застудился недавно сильно, и не уберегли. Говорил – женись, а он все выглядывал да высматривал. Жена бы и закутала, и уберегла бы. Так нет, так и промерз – сам не заметил, и на ногах ходил, пока не свалился. Но спрятать его не успел, видишь как.

Рем молчал. Чем дольше говорил староста, тем меньше мечник понимал, что происходит и к чему идет этот разговор.

– И сжечь не успел, видишь. После того как белозерцы исчезли, тут патрулей слишком много стало. Узнали, увидели, или продал кто, не знаю. А при них сжигать уже нельзя стало – за это сейчас сразу повесят… снимут и туда же, вслед за остальными.

– У вас же вроде хоронят? В могилу кладут?

– Хоронили, – кивнул Волчатник. – Я сам старшего схоронил, когда его волк загрыз.

Староста кивнул на голову волка над входной дверью. Судя по всему, зверь был огромный, прежде чем стать чучелом.

– Этот вот и загрыз. Я его на ремни потом порезал. Но толку-то. А теперь вот второй. И так я бобылем стал, а теперь еще и всех детей раньше себя к Лодочнику отправляю. Хоронили, хоронить не запрещают, раскопать могилу легко. Видишь как, в наши времена и до Лодочника еще добраться надо. Вот как стало. Так поможете?

– Смогу если, то помогу. Только все в толк не возьму, какая помощь тебе требуется?

– Тело сына у сборщиков отбить, конечно. Отбить и сжечь. Вчерашним днем увезли, не ушли далеко. Я бы и сам, чего мне терять-то, да только не справлюсь, и себя положу, и сыну не помогу. А если у тебя хотя бы несколько дюжин в ватаге, то вы справитесь. Пошумите, из засады живых положите, ну а мертвых покромсаете.

– А зачем? – брякнул Рем и тут же пожалел о заданном вопросе.

– Ты, видать, совсем издали идешь, чужак. Или у вас там такие традиции, что позволяют родных на вечные муки обрекать. Но мы тут не такие. Мы родным стараемся помочь. Чем можем. Уж до Лодочника-то надо его отвести, как же иначе? А если тело не сжечь, или в земле не упокоить, или, как на севере делали, в кислотных озерах не растворить, то не дойдет он до рубежа, будет здесь скитаться. Мне чихать на Него было, и на Него, и на слуг Его. Но моего сына хотят на вечные скитания обречь, тут я не согласен. Тут меня сначала спросите. Вот так. Так что, беретесь? Все отдам, только помогите сыну.

– А зачем… ему трупы?

Староста вздрогнул, услышал последнее слово, но сдержался.

– Армия, наверное. Для настоящей армии скелеты-то не очень, если ты их видел. Иногда один-другой отобьются, забредут в поля или в деревню, так мы их тут вилами и топорами в два счета. Слабые они, нерасторопные. В них много сил ни один некромант не закачает. Другое дело – свежий труп, чтобы все мышцы на месте. Сколько лет уже, как он на трон сел, собирают всех умерших. Даже не знаю, куда он их посылает, на какую войну, но армия, должно быть, огроменная. Страшная армия. И мертвеца зачарованного подрезать можно, мы тут однажды… – Староста чуть задумался. – Ну ладно, что было, то было. Но сложнее. Поэтому все только что умершие законом объявлены собственностью короля.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});