О вас, ребята - Александр Власов

— Докажи, — спокойно предложил Олег.

— Один не смогу… Помогите!..

* * *

Сибиряки, да еще золотоискатели, — народ особый. Заночевать в лесу для настоящего таежного жителя, пусть ему еще и пятнадцати нет, — обычное дело.

Когда пионерский отряд начал готовиться к многодневному походу, никого это известие не встревожило. «Пускай побродят по лесу, — думали родители. — Тайга — второй дом».

— Только с кострами осторожно! — предупреждали ребят. — За пожар — шкуру сдерем! И в урман не суйтесь — там и черт ногу сломит!

Мальчишки дружно клялись не баловаться со спичками. А про урман промолчали, хотя именно туда и направлялся отряд.

Встали около шести часов утра. С мешками и ружьями собрались на сопке. Всего отправлялось в поход девять человек: шесть мальчишек и три девочки. Остальные пришли, чтобы проводить товарищей. Все в отряде знали, куда и зачем отправляется отважная девятка. Настроение было торжественное и чуточку тревожное. Напутственных речей не говорили — сибиряки немногословны. Условились о знаках, которые будут вырубать на деревьях участники похода. Установили срок: если через десять дней никаких вестей из леса не поступит, оставшиеся пионеры поднимут тревогу и обо всем сообщат взрослым.

Шесть километров для привычных к ходьбе ног — не расстояние. Часа не прошло, а отряд уже миновал знакомые места, где росла черника, гоноболь и морошка. Вышли к узкому длинному болоту. За зеленым низкорослым поясом осин и берез виднелся урман — темный дремучий лес. Легкий ветерок играл листьями на густых болотных зарослях. Все жило и двигалось, радуясь утру, солнцу и теплу. Лишь пихты и ели урмана стояли неподвижно.

Сделали короткий привал. Олег Поземов последний раз напомнил распределение обязанностей: он командует всем отрядом, Тит Кедров — проводник, Люба — повар, Марина — врач, Ната — портниха, остальные — охотники. Охотников было четверо. С собой ребята забрали только сухари, соль и сало. Забота о других продуктах лежала на охотниках.

Кроме того, отряд был разбит на четыре пары. Каждой парой руководил старший пионер. Второй полностью ему подчинялся. Паре строго-настрого запрещалось терять друг друга из вида. В одиночку мог действовать только проводник — Тит. Он засек по компасу направление и повел отряд через болото. Олег занял место замыкающего.

Поход в глубь урмана начался.

Четкого плана поисков ребята не выработали. Какой план, если неизвестно, что нужно искать и что вообще можно найти? Ребята надеялись только на одно: где проходит золотоискатель, — там надолго остаются следы. Нельзя жить месяцами в тайге и не иметь пристанища — какой-нибудь временной хибарки. А чтобы брать пробы, надо копать ямы. И ямы, и хижина должны сохраниться. Но попробуй найди их в бескрайнем темно-зеленом море! Если бы не страстное желание пионеров снять с себя пятно и не напористая убежденность Тита, — не состоялся бы поход в урман.

На самой опушке, где еще не было так мрачно и тихо, как в глубине, ребят ожидало неприятное зрелище, которое заставило бы суеверных людей повернуть назад.

Продираясь сквозь буйные заросли бузины, заполонившей нижний ярус урмана, Тит поднял голову, уклоняясь от сухой колючей ветки, и остановился. В развилке двух ветвей прямо перед ним висела иссеченная когтями кабарга.

— Рысь! — определил Олег. — Высоко затащила! Сыта — на завтрак приготовила.

Олег хорошо знал повадки диких зверей. И хотя он еще никогда не видывал висящей на дереве кабарги, но слышал от старших о таких проделках рыси.

— Пошли!

Тит сделал на пихте вторую зарубку — первая осталась на опушке урмана — и повел отряд дальше.

Зеленый свод над головой потемнел. Потемнело и внизу. Бузина уже не преграждала дорогу. Под ногами раскинулись мягкие влажные ковры однотонного серовато-бледного мха, на котором белели редкие звездочки — маленькие хилые таежные цветы.

Еще полкилометра — и на ребят накинулась мошкара. Она лезла в нос, в уши, в глаза. Казалось, она вытеснила весь воздух, который превратился в густое мошкариное месиво.

Пришлось остановиться. Ната развязала мешок. Появились марлевые сетки. В таком наряде пионеры были похожи на пасечников. Теперь мошкара беспокоила меньше. Зато идти пришлось медленнее. Облепленная насекомыми марля мешала смотреть под ноги.

Тит подумал, что если они будут продвигаться с такой черепашьей скоростью, то не скоро отыщут следы Пионера…

* * *

Аким Петрович Безродных — доцент Горного института — засиделся в ту ночь допоздна. Днем он принимал у студентов экзамены по минералогии, а вечером стал проверять курсовые работы. Надо было не позже завтрашнего дня проставить зачеты.

Первокурсники — еще не геологи. И Аким Петрович снисходительно относился к их знаниям. Читал он работы внимательно, хотя и без особого интереса. Кого заинтересуют азбучные истины, изложенные наивным, восторженным языком первооткрывателя! Но одна тетрадь взволновала его. Студент Крутояров писал о полезных ископаемых Сибири. Работа открывалась экскурсом в прошлое. Студент использовал новые архивные материалы. Характеризуя политику царского правительства в отношении исследования и основания неиссякаемых природных богатств Сибири, автор привел документ. Аким Петрович прочитал его и задумался.

Это был короткий рапорт золотоискателя Демьяна Кедрова. «Обуреваемый желанием познать недра нашего края, — писал Кедров, — я на свой риск и страх предпринял поиск и обнаружил вблизи от прииска богатейшие хранилища никеля, хрома и других руд. Почитаю за честь уведомить вас о находке и радуюсь, зная, что России не токмо золото, а и другие металлы небесполезны. Буде на то ваша воля, пришлите горнорудных мастеров. Без них дело не двинется. Люди жадны до золота. Их на другое не скрянешь. К сему Демьян Кедров, старатель. Прииск «Коваль».

Студент привел и резолюцию, наложенную на рапорте: «В архив!»

Но не эта чиновничья резолюция взволновала Акима Петровича. Он сидел за столом с закрытыми глазами, а видел черные курные избы прииска «Коваль», затерянного в тайге, видел пожар, спаливший его бревенчатую избенку, видел Демьяна Кедрова, прозванного Пионером. Потом припомнился берег речушки и короткое: «Копай!»

Когда в оловянном ковше зажглись первые искорки золота, неудачник Аким поклялся скопить немного денег и уехать подальше от злосчастного прииска. Намыв золота рублей на семьсот, он собрался уезжать. Перед отъездом хотел дать Пионеру двести рублей, но тот замахал руками и так посмотрел на Акима своим единственным глазом, что Аким Петрович поспешно спрятал сотенные бумажки в карман.

Как давно все это было!.. Что с ним, с Пионером? Талантливый был человек! Нюх имел на золото… Ему бы образование!.. Никель, вот, раскопал, неугомонная душа!..

Вспомнив о никеле и хроме, Аким Петрович еще раз, теперь уже глазами специалиста, прочитал рапорт Демьяна Кедрова. Память не подсказывала никаких новых разработок в районе бывшего припека «Коваль». Тогда Аким Петрович снял с полки справочник, полистал его. Нет!.. Обнаруженное Пионером месторождение хрома и никеля до сих пор лежало нетронутым в тайниках обширной сибирской кладовой. К такому же выводу пришел и автор курсовой работы — студент Крутояров.

Чем больше думал об этом Аким Петрович, тем больше волновался.

В стране ускоренными темпами шла техническая реконструкция народного хозяйства. Выпускали новые станки и сельскохозяйственные машины. Стали! Как можно больше стали! — требовали заводы. Стали разных марок: быстрорежущей, нержавеющей, жаростойкой, сверхпрочной. А для выплавки таких сортов нужны различные присадки: хром, никель и другие металлы.

Пионер в своем рапорте не указывал запасы руды. Но Аким Петрович почему-то верил, что они значительны. Особенно радовало Акима Петровича предположение, что руда залегает неглубоко. Действуя в одиночку, Пионер мог обнаружить только то, что лежит на поверхности и само просится в вагонетку.

К утру Аким Петрович твердо решил ехать на родину, тем более, что к отъезду все уже было подготовлено. Неделю назад его назначили руководителем группы студентов, которые отправлялись в Киргизию на летнюю практику. «Вместо Киргизии будет Сибирь!» — подумал Аким Петрович.

Десять студентов-комсомольцев и доцент — руководитель группы — прибыли на прииск как раз в тот день, когда истекал срок, установленный пионерами: заканчивались десятые сутки похода в урман. Оставшиеся в поселке ребята по очереди дежурили на сопке, поджидая своих товарищей, но отряд Олега Поземова был очень далеко от прииска…

* * *

Три дня Тит Кедров вел пионеров по прямой в глубь урмана. По их расчетам, отряд прошел километров шестьдесят — семьдесят. Привычные к лесу, ребята чувствовали себя так же бодро, как в первый день похода. Поднимались с солнышком. Засыпали тоже с солнышком. За день делали три привала. Беспокоило только одно — полное отсутствие каких-либо следов человека: ни зарубки на дереве, ни куска ржавого железа, ни ямки, выкопанной лопатой.