Интим не предлагать - Татьяна Полякова

Тут такое началось… В общем, все немного посуетились, но без толку, должно быть, убийца воспользовался другим выходом, только вот каким? От момента, когда я заметила тень в окне, и до того, как обнаружила труп, прошло не больше пятнадцати минут. Вася в это время стоял внизу лестницы, размышляя, почему у Турка горит свет, а на звонки он не реагирует, следовательно, выйти через парадное убийца не мог, не мог он также воспользоваться и чердаком, дверь заперта, да и Василий увидел бы человека, выходящего из квартиры. Отпадал и балкон Турка: мимо меня он бы не прошмыгнул, да и дверь на чердак в этом случае была бы открыта, а она осталась запертой на металлический штырь. И тут меня озарило: когда я огрела Васю вазой, убийца все еще был здесь; пользуясь моей занятостью, он покинул квартиру… но внизу были адвокат с третьего этажа и его друг, значит… Я бросилась в свою, то есть Иркину квартиру, и Родионов с Колесниковым за мной. Отправляясь на чердак, входную дверь я не заперла, а вот дверь в лоджию у меня была закрыта, это я помню точно, а теперь она стояла нараспашку, и это значит… это значит: убийца спокойно прошел через мою квартиру и спустился по пожарной лестнице.

— И ты его, конечно, не видела, — вздохнул Родионов.

— Нет, — кусая губы, ответила я, а Александр Сергеевич неожиданно изрек:

— Оно и к лучшему.

— И что теперь прикажете делать? — вмешался в разговор Колесников. — Тщательно подготовленная операция благодаря вашим усилиям пошла насмарку. Мой человек смог близко подойти к Турку…

— Вася, что ли? — разозлилась я. — Ничего он не смог. Турок его сразу заподозрил. И в том, что Колю убили, вовсе не я виновата. Куда же твой человек смотрел?

Колесников надул щеки, а я съежилась, ожидая, что на меня обрушатся громы небесные, они обрушились, но не на меня.

— А эти, работнички, квартиры проверяли, — взревел он. — В восьмой никто не живет, хозяева в Германии, ан нет, живет, Дарья Агафонова, гроза маньяков.

— Вы не имеете права указывать, где мне жить, — взбеленилась я, страшно обидевшись за маньяка.

— Форменный дурдом какой-то, — махнул рукой Колесников и убежал.

Только я собралась высказаться ему вдогонку, как Родионов ухватил меня за руку, приткнул в кресло и сказал чрезвычайно серьезно:

— Ты понимаешь, что произошло?

— Конечно, — обиделась я. — Колю убили.

— К черту Колю. — Александр Сергеевич кашлянул и сказал мягче:

— Убили и убили, у него, между прочим, работа такая, всегда есть альтернатива: не в тюрьму, так в могилу… Меня вот этот тип беспокоит.

— Колесников? — удивилась я. — Ты думаешь?..

— Дарья, ради бога, помолчи немного и послушай. Если господин Колесников здесь, значит, у него был интерес к Турку…

— Конечно, — не выдержала я. — Я ж тебе говорила: когда ты сидел в ванной, я встретилась с Виктором Васильевичем и рассказала ему про фотографию, то есть про то, что кавказцев увезли на машине Турка… ой… — В этом месте я испуганно замерла, сообразив, что разболтала страшную тайну.

— Каких кавказцев? — точно репей, вцепился в меня Родионов, а я подумала, что Колесникову было вовсе ни к чему припоминать мне маньяка и вообще вести себя так глупо, и я зловеще зашептала на ухо Родионову:

— Я тебе все расскажу, только обещай, что никому не проболтаешься.

— Обещаю, — кивнул он, глядя на меня с подозрительным сочувствием. Я сразу поняла: плохи мои дела, ну и рассказала все как есть. Рассказ вышел сбивчивым и немного бестолковым, Родионов кое-что уточнил, задавая мне вопросы, затем хмуро заявил:

— Конечно, я не господин Колесников, но кое в чем соображаю не хуже, чем он. Одним убийством Турка здесь не кончится, а ты, между прочим, здорово рискуешь.

— Не стоит преувеличивать, — возразила я с легким заиканием, потому что перепугалась.

— Думаю, если бы черт не дернул тебя влезть на крышу, лежать бы тебе на пару с Турком…

Я вздохнула и даже зажмурилась, придя в настоящий ужас от такой перспективы.

— Зачем же меня убивать? — проблеяла я робко, глядя на Родионова с мольбой, точно это от него зависело, жить мне или умереть.

— Затем, что ты свидетель.

— Да я даже не видела убийцу… — возразила я. — Тень в окне. По-моему, ты преувеличиваешь…

— Ничего я не преувеличиваю. Колесников, по обыкновению, темнит и недоговаривает, а все очень просто. Господин Мороз, хорошо известный в нашем городе бизнесмен (слово «бизнесмен» Родионов умудрился произнести так, что оно звучало как ругательство), решил прибрать к рукам торговлю наркотой. То, что через нас идет транзитом героин из Средней Азии в Москву и далее, знают даже дети. Крупные сделки, сумасшедшие деньги, у Мороза поди чесотка в руках. Кавказцы прибывают с крупной партией, и Мороз решает ее присвоить, поручая это дело Турку. Чем они задурили кавказцев, судить не берусь, но те приехали на встречу, ничего не подозревая, и оказались в скотомогильнике. Вроде бы все просто, да вот беда: какой-то наркоман случайно засек момент встречи. От крутого братца он кое-каких сведений нахватался и сразу понял: дело нечисто, не с теми людьми встречаются друзья-кавказцы. Он по наивности решил извлечь выгоду из этого события, и вскоре у него появился Синий пиджак.

— То же самое и Колесников говорил, — кивнула я.

— Колесников, — скривился Александр Сергеевич. — Зюзя Пиджаку дверь открыл и даже ему обрадовался, так?

— Конечно, я же рассказывала…

— Выходит, пришел к нему человек, которого он давно знал. А кого он мог давно знать? К примеру, одного из дружков своего крутого братца. А братец у нас из команды Шмеля — основного конкурента господина Мороза.

— Ну и что? — Мне его рассуждения вслух порядком надоели, потому что я мало что понимала.

— А то, что скорее всего Шмель знает о том, кто пристрелил кавказцев, и убийство Турка — это акт мести.

— Вон оно что… очень может быть. Пиджак приходил к Турку, я сама дверь открывала.

— Приходил к Турку? — удивился Родионов.

— Конечно.

— Что, просто так взял и позвонил в дверь?

— А как же еще? — По моему мнению, Родионов соображал неважно.

— Та-ак, — протянул он. — Если собираешься укокошить человека, довольно глупо звонить к нему в дверь, хотя… А если Пиджак, находясь в команде Шмеля, играл против своих? И Турок узнал о наркоте как раз от него? И на встречу они явились как старые друзья, оттого кавказцы… А ведь это мысль. — Я откровенно зевнула. — Стоп. — Он сел рядом, выпучив глаза в крайнем волнении. — Колесников устроил за Турком слежку, и Мороз мог об этом узнать. Если информация об устранении наркоторговцев из южных краев дойдет до некоторых людей, Морозу несдобровать. Зюзя, выдав себя по глупости, погибает, а вслед за ним и Турок. Скорее всего его кокнули свои, чтоб концы в воду…

— У меня голова болит, — вздохнула я.

— И это вовсе не месть, а продуманная операция, — закончил Родионов. — Не похоже, что Турок чего-то опасался…

— Ничего он не опасался, — подтвердила я. — Коля был в запое, окна настежь, дверь тоже. Разве так опасаются?

— Да уж, если человек знает, что на него охотятся, с запоем скорее всего повременит.

— А когда меня домой отпустят? — спросила я.

— Одно мне непонятно, — продолжил напряженно мыслить Родионов. — Почему ты жива?

Я громко икнула и уставилась на него, замерев как изваяние.

— Почему я что?..

— Если они жертвуют Турком, боясь, что тайное станет явным, то очень глупо оставлять в живых тебя. Ты видела убийцу и…

— Ты это серьезно? — подала я голос.

— Естественно. — Он уставился в пол, должно быть, продолжал гадать, отчего меня не укокошили. Приятный парень. Я тоже уставилась в пол, но вдохновения не обрела, через некоторое время обратила взор к Родионову и ядовито спросила:

— Ты что, забыл? Меня же хотели убить: Андрюха до сих пор лежит в больнице.

— Хотели, а потом расхотели?

— Я же как будто уехала в Анапу?

— В этом что-то есть. Знаешь, я думаю, Синий пиджак не стал докладывать хозяевам о встрече с тобой. Может, хотел выглядеть в их глазах безупречным, а потом самостоятельно разделаться с ненужным свидетелем, инсценировав несчастный случай. Понимаешь?

— Не все…

— Ну и ладно. Вот что, собирай вещи, некоторое время поживешь у меня.

— Зачем это? — насторожилась я.

— Затем, что Колесников операцию провалил, никаких зацепок не осталось, а в городе где-то осела огромная партия наркоты и ждет отправки.

Даже у Интерпола появился интерес к нашему городу, и при таком раскладе Колесников пойдет на все, лишь бы в грязь лицом не ударить.

— Замечательно, — кивнула я, пытаясь понять, чего это Родионова так разбирает и с какой стати мне жить у него, если Колесников объявил войну наркодельцам? Что-то уж слишком хитро.

— Замечательно, — передразнил он. — Ничего замечательного. Теперь единственная надежда Колесникова на то, что убийца решит убрать свидетеля. Убийца будет охотиться на тебя, а Колесников на него. Зная расторопность его ребят, совершенно не уверен, что у тебя есть шанс дожить до нового учебного года.