Дневники герцогини - Джиллиан Хантер

— Вовсе нет.

Это было короткое, но впечатляющее фехтовальное шоу. Мужчины начали с пяти позиций салюта и немедленно перешли к жаркому соревнованию.

— Почему на них нет защиты? — громко поинтересовалась Джейн.

Губы Хлои изогнулись в понимающей улыбке.

— Считается, что это не по-мужски, когда противники равны в мастерстве.

Шарлотта с восхищением наблюдала за Гидеоном и его другом. Она так и не смогла бы отвести от них взгляд, если бы не встревоживший ее разговор рядом.

— Не хотел бы я встретиться с этими двумя в темном переулке, — сказал стоявший рядом с Грейсоном джентльмен.

— А я бы встретилась, — заявила какая-то дама под веселый смех своих друзей. — И была бы счастлива оказать гостеприимство каждому из них или им обоим.

Шарлотта напомнила себе, что подслушивать неприлично, но по следующему беспечному заявлению дамы поняла, что речь идет о ней.

— Я бы предпочла герцога, несмотря на то что он оказался втянутым в скандал с какой-то школьной учительницей, когда мы почти пришли к соглашению.

— Правда? — Ее спутница подняла глаза на Шарлотту. — Я уверена, она чудесная особа.

— А я уверена, что она испорченная особа, он потеряет к ней интерес через неделю после свадьбы. Хотела бы я сказать ей это в лицо.

— Габриэль, — шепнула другая женщина, кивнув на Шарлотту, — думаю, ты уже это сделала.

Джейн повернулась, вскинув изящный носик.

— Пожалуйста, собирайте свой кислый виноград в другом винограднике. Нареченная его светлости хочет получить удовольствие от соревнования. Как и я.

В этот момент к ним размашистым шагом подошел Калеб, за ним следовал Джек.

— О, я вижу, тут состязание. Кто побеждает?

— Шарлотта, — улыбнулась Джейн.

— Шарлотта? — удивленно повернулся Грейсон и остановил взгляд на Габриэль. — Я вас знаю, — сказал он. — Я встречал вас на рауте на прошлой неделе. Вы не та женщина, которую Уинфилд…

— …не знает, — договорила за него Джейн. — Это ты хотел сказать, дорогой?

Сдвинув назад цилиндр, Грейсон смотрел поверх голов на фехтующих мужчин.

— Если ты так говоришь, Джейн, значит, так и есть.

К тому времени, когда затянувшееся состязание закончилось, Габриэль уже умчалась в другой конец парка с трио компаньонок на буксире.

— Ты бы хотел, чтобы я оставила тебя одного? — тихо спросила Шарлотта, когда Гидеон зашагал рядом с ней. — Я знаю, что ты надеялся быть с ней сейчас.

Нечего и говорить, он мог содержать Габриэль в любовницах после свадьбы, они оба знали, что это не только возможно, это обычная практика в свете.

Но Гидеон всего раз взглянул в сторону женщины, о которой они говорили, и решительно покачал головой.

— Я хочу побыть с тобой наедине, — заявил он. — Можем мы прогуляться, чтобы у света был еще один повод поговорить?

— Не знаю, хорошая ли это идея. — Шарлотта оглянулась и увидела, что Джейн кивнула, соглашаясь, если не подбадривая ее подчиниться.

Поэтому Шарлотта взяла его руку и позволила вести себя по утоптанной тропинке. Мир любовниц и фехтовальных поединков отхлынул как волна.

Это очередное событие в ее жизни, подумала она, гулять с Гидеоном в спокойном дружеском молчании.

Она чувствовала себя непринужденно, наверное, потому, что между ними больше не было секретов. Она встретила Габриэль. Он столкнулся с Филиппом в театральном фойе.

Как хорошо, что правда выяснилась. И ей придется оберегать только те тайны, которые соединят их при свете дня и в брачной постели. Ее сердце пело в ожидании этого.

Вдруг Гидеон повернулся к ней с мрачной решимостью. На его лице не было и следа того радостного удивления, которое испытывала она. Вместо этого на нем отражалось недовольство, заставившее ее с опаской ждать того, что Гидеон собирался сказать.

— Шарлотта, мне нужно тебе кое-что сказать. — Он старался поймать ее взгляд. — Мне следовало сделать это раньше, но все произошло слишком быстро.

Шарлотта приготовилась к худшему.

«Я совсем его не знаю, — с неудовольствием сообразила она. — И придумала его таким, каким хотела».

— Если ты передумал насчет брака, Гидеон, я постараюсь убедить родственников дать тебе свободу. Я справлюсь с последствиями. Ответственность за эту путаницу на мне.

— Ты не поняла. То, что я собираюсь сказать и должен был сказать раньше, может заставить передумать тебя. Идем. Мы можем еще немного прогуляться.

Мрачное предчувствие переполняло ее.

— Я такая, какая есть, и не могу измениться, — оборонялась Шарлотта. — Я знаю, какого сорта красоту мужчина ищет в возлюбленной.

— Откуда ты знаешь? Стандартов красоты нет. Твоя красота…

— …скромная.

— Я не согласен, — нахмурился Гидеон. — Могу я закончить?

— Да. Конечно.

— Я должен быть честным с тобой, — сказал он. — После смерти жены я больше не планировал жениться. Мы оба были молоды. И я ожидал, что у меня будет наследник мужского пола.

— Соболезную, Гидеон. Как ее звали?

— Эмили. — Он все еще держал Шарлотту за руку. — Она умерла от рака четыре года назад. — Они остановились под навесом ветвей. — Когда она умерла, все в моей жизни пошло наперекосяк. Брак наш был сговоренный, и мы оба стеснялись друг друга. Нам обоим не было и двадцати. Но потом она заболела, и я ничего не мог сделать. Она была милая. Ты бы ей понравилась.

— Ох, Гидеон.

— Я ничего не мог сделать, только смотрел, как она уходит. И потом я потерял мужество. Все подгоняли меня снова жениться. Но казалось, что поиски невесты требуют слишком больших усилий. В конце концов, Эмили я не искал. И поэтому я пил и куролесил два года после ее смерти.

Шарлотта чувствовала болезненную печаль, которую боялась показать. Она не желала смущать Гидеона своим сочувствием. Хотя и желала, чтобы он знал, что ее волнует его горе.

— Моя дочь совсем ее не помнит, — помолчав, сказал Гидеон. — А меня помнит еще меньше. Фактически она одновременно потеряла нас обоих.

Выдернув руку, Шарлотта недоверчиво уставилась на него:

— Дочь? Я не была уверена, что ее существование не слухи. У тебя есть дочь, и ты ни разу не упомянул о ней?

— Да, пятилетняя девочка, — кивнул Гидеон.

— Я не понимаю. Почему она не с тобой в Лондоне? Куда ты ее отправил? Одно дело держать в секрете любовницу, но свою собственную плоть и кровь? Ее угрожали убить?

— Она немного диковата, — признался он. — Никогда не сидит спокойно и… ты, наверное, ужаснешься, когда увидишь, как она карабкается на дерево.

— Нет, не ужаснусь.

— И еще она плюется. Ей нравится плевать в ничего не подозревающих прохожих.