Сказительница - Эллариэль

булочек, а также огромная чашка густого коричневого напитка, разбавленного молоком.

Девушка на раздаче назвала его одним ёмким и просто волшебным словом «какао». И я совершенно точно влюбилась в этот вкус!

Также мне очень понравились кислые плоды с шершавой коричневой шкуркой, похожие по форме на яйца неведомой птицы, но с ярко-зелёной начинкой и чёрными зёрнышками в центре. Ну и, конечно, я пришла в безумный восторг от оранжевых солнечных шариков с сочной кисло-сладкой мякотью и пупырчатой кожицей сверху. Лари назвала их оранжами, что меня не удивило, или иначе — апельсинами. Сложно выговорить, но вкусно есть.

Сама же Валарра в ответ на мой немой вопрос честно призналась, что плотно поела вечером, а не до конца пробудившаяся дракайна пока не может заставить её впихивать в себя столько, сколько ем я.

На что я заливисто расхохоталась:

— Да уж, моя вторая половина явно готова лопать на завтрак, обед и ужин по небольшому дракону. — Рядом кто-то из первогодок испуганно вздрогнул, что развеселило меня ещё больше.

Мы отнесли подносы с посудой и потопали к аудитории. И я, скрестив пальцы за спиной, надеялась и верила, что уж сейчас-то точно не встречу Виндорра. Честно-честно уповала именно на это! А вовсе не на то, что он подойдёт ко мне близко-близко, обнимет своими сильными руками, прижмёт к груди, вдохнёт запах моих волос, дотронется губами до уголка рта… Да, вовсе не на это, ещё чего! Даже не думай об этом, Тинарра!

К моему великому удивлению, так оно и получилось. Лекцию вёл Кирилис ван дер Громух, декан всеобщего факультета или ВИМВиСС, как ему нравилось называть нашу чудесную башню из жёлтого камня. Мой ненаглядный дракон не крутился нигде вокруг, я поискала его глазами и даже расстроилась. Но мысленно надавала себе по щекам и постепенно услышала то, о чем вещал наш декан.

Оказалось, и правда, работа со стихией воды не сильно отличается от взаимодействия с огнём, однако нюансы всё-таки есть. И, в первую очередь, разница в их характерах. Да-да, вы не ослышались, я бы даже сказала — в темпераментах стихий. Я тоже удивилась, что такое бывает, но маэстро ван дер Громух нам это доказал.

Главные качества огня — это живость, полётность, динамика, уверенность. Кого-то это мне сейчас напомнило, да. А качества воды — текучесть, всепроникаемость, восприимчивость, пластичность, чувствительность. Если огонь скорее напорист, то вода сделает вид, что она вовсе не настаивает. А потом найдет себе другую дверь, или даже щёлку, и всё равно проберётся куда хочет.

И это важное её качество нужно знать для безопасного взаимодействия. А мне, как уже подружившейся с огнём, нужно в два раза внимательнее присмотреться к воде.

Формулы для создания шариков и спиралей были ну очень похожи, отличаясь буквально на одну руну. А я же должна была визуализировать образ текущей воды и, зачерпнув силы из источника, усилить его и направить в ладонь.

Что я и сделала, на этот раз тихонечко, чтобы маэстро не поймал. Создала малюсенькую горошинку воды, полюбовалась на её переливы. Ощутила, что и правда сила воды иная. И хитро улыбнулась, увидев, что Лари меня раскрыла. Захлопнула кулак, приложила палец к губам и сделала вид, что внимательно всё слушаю и конспектирую.

Лекция закончилась неожиданно — время пролетело стремительно, хотя, наверное, я должна была вздыхать по своему дракону и расстраиваться. Но я крайне увлекающаяся натура, так что спрятала воспоминания о том мимолётном поцелуе куда поглубже и занялась учёбой.

На вторую лекцию мы остались в том же классе, и весь урок я старательно вела конспект по теоретической части создания простейшего ментального щита. Вот даже вступительной лекции не провёл нам декан, разошёлся на предыдущей. Практическую часть я уже знала, так что просто записывала под диктовку все нюансы, чтобы — если это будет необходимо — всё перепроверить.

Эта лекция почему-то никак не заканчивалась, и лишь когда я уже начала мысленно постанывать, прозвучала трель и ван дер Громух нас отпустил. Мы отправились в соседний класс, лично я по пути грызла яблоко, а Лари бутерброд.

Ну а там меня ждал сюрприз: прадед собственной персоной —

Маэстро До’Оре Тириндейль. Никак не могу привыкнуть, что это и моё родовое имя тоже, ведь в Ландарионе меня звали Тинарра Дель Тир, герцогиня Валейская. Ощущаю себя так, будто нашла недостающий, давно утерянный кусочек себя.

Прадед объяснил, что всего лишь заменяет нашего дракономаэстро, который улетел утром по срочным делам семьи. Всё-таки это был он! М-м-м, а как в расписании этот предмет сразу был? Я удивилась и уточнила. Но оказалось, что оно магическое и сразу исправляется при замене. Тогда всё ясно! Снова магия!

Ну и раз такое дело, то дедуля провёл нам ознакомительную лекцию, кратко рассказав про более чем двадцать разных «религий» — мировоззрений стран и реальностей. А потом, как только он мельком упомянул страны с «антипропагандой магии», о которой говорилось в учебнике, я забросала его вопросами о том, что это? И зачем это? И вообще. Видя, что сужение и перекрытие магических потоков мне не абстрактно интересны, он немного нахмурил брови, задумавшись, но рассказал поподробнее.

Теперь я знала, что всё это выгодно для того, кто находится у власти — чтобы сделать людей слабыми, лишить их внутренней опоры на себя, свою магию.

И по сути — привить им своё собственное понимание мира, вместо их уникального. Я горестно вздохнула, осознавая, что так и есть. И как я благодарна родителям, что со мной они этого не допустили. Дед одними глазами попросил остаться после урока, что я и сделала, когда все помчались в столовую на обед.

Степенно собирая книги, я сказала Лари, что догоню её в драконьей столовой, и она, кивнув, убежала обедать. И в этот самый момент, когда я уже почти подошла к деду, сердце вдруг застучало быстрее, руки задрожали, в голову начал втекать туман, и я медленно сползла на пол.

Глава 31. Беспамятство или возвращение памяти?

Звёздное сияние ласково гладит меня по щекам, подсвечивает мои волосы, целует их. Эти свободолюбивые змейки отвечают ему взаимностью, тянутся в небо, восторженно переливаются.

Океан лижет мои стопы, а белый шершавый песок слегка царапает нежную кожу. Набегает тёплой волной, манит в свою синеву. Я подаюсь к нему — он тянет меня как