Путинские качели - Алексей Пушков

Как написала ФТ, «руководителей крупных компаний и финансистов из США и Европы окружали их коллеги из Азии и богатых нефтью государств Ближнего Востока, чьи кошельки полны наличности, а лица светятся оптимизмом».

В результате Давос-2008 стал смесью тревоги и оптимизма, прощания с прежней системой координат и предощущения нового, пока еще неизвестного миропорядка. Что же это будет за миропорядок? В какой мир мы сейчас вступаем? В каком мире будем жить?

Первая черта нового мира — повышенная нестабильность. Год-два назад в Давосе фиксировали удивительный феномен: уровень безопасности в мире падает, терроризм бьет по самым разным странам, но это никак не сказывается на экономическом развитии. Тогда рост мировой экономики казался стабильным и бесконечным. В этом году стало ясно: глобальная экономика столь же хрупка, как и глобальная безопасность.

Вторая черта нового мира — в нем не будет явного гегемона. Заявку на эту роль в самом конце XX — начале XXI века сделала Америка, но с ролью явно не справилась. Причем не только в Ираке. Как выяснилось, весьма уязвима не только американская армия, но и американская экономика. Разочарование в США, которое отличало Давос-2007, переросло в холодную констатацию медицинского факта: Америка утратила место безусловного лидера. «Это не просто обычный кризис, это конец целой эры», — отозвался на спад в США известный финансист Джордж Сорос. Кто-то пошутил: Сорос делает хлесткие заявления, чтобы попасть во все газеты. Сорос рассчитал верно — он попал во все газеты, но не только из-за хлесткости своих слов. Сорос, в общем-то, попал в точку.

Третья черта нового мира: США, Европу, Японию, то есть традиционные развитые экономики все более подпирают и даже теснят новые центры экономической мощи. Главные жертвы мирового кризиса — западные «Сити-групп», «Мерилл Линч», «Морган Стенли», Ю-би-эс. Их главы уже отправлены в отставку или готовятся к ней. И именно китайские и другие азиатские банки пришли на помощь западным банкам и страховым компаниям, которым грозила полная катастрофа.

Вот оно, новое лицо мировых финансов и мировой экономики. И не только финансов. За финансами следует перераспределение мировой технологической, а затем и военной мощи — и оно пойдет также в пользу новых центров силы.

Четвертая черта нового мира: слабеющий на глазах американский доллар. Уже ясно: доллар не способен в полной мере играть роль резервной мировой валюты. Но столь привычные нам «зеленые» пока еще нечем заменить. Поскольку эту роль еще не готовы взять на себя ни евро, ни китайский юань, а американская экономика по-прежнему остается самой мощной в мире.

И наконец, еще одна черта: все мировые институты, созданные после мировой войны, все символы западного господства типа МВФ или Мирового банка серьезно устарели. Устарела и «большая восьмерка» — ее предлагают превратить в клуб 13-ти ведущих стран мира с участием Китая, Индии, Бразилии, ЮАР.

В конце концов, давайте взглянем на эти институты: все они были установлены посАе Второй мировой войны. В Совет Безопасности входят 5 стран, победивших в войне, окончившейся 62 года назад — неужели это до сих пор актуально. Так почему бы нам не собраться еще раз и не утвердить новые институты власти, которые бы отвечали современному устройству мира?

Но пока новая система всемирных институтов не создана, будет действовать старая. Джордж Сорос прав: позади целая эра, но переход к новой будет непростым и противоречивым. Америка легко не сдастся. Китай легко ее не опередит. Мы еще долго будем жить в парадоксальном сочетании старого и нового миров.

Внутренняя канва событий

«Я скажу ему, что холодная война закончилась», — с этими словами президент США Джордж Буш отправился на свою последнюю встречу с Владимиром Путиным в Сочи. И видимо, попытался заверить Путина, что США ничем России не угрожают. Но Буш не ответил на простой вопрос — если холодная война действительно окончилась, то зачем он так упорно затягивает Украину в НАТО? И не наступает ли новое противостояние по линии Россия — Запад?

На мой взгляд — наступает, если уже не наступило. Да, в Бухаресте в отличие от Мюнхена Путин больше говорил о сотрудничестве. Да, он вместе с Бушем наслаждались закатом над Черным морем. Да, президенты договорились искать компромиссы. Однако — это во многом внешняя канва событий. А вот — внутренняя.

1). «Запад не может по-прежнему утверждать, что «холодная война» закончена, и России не нужно бояться продолжения расширения НАТО, — пишет в газете «Либерасьон» известный французский политолог и журналист Бернар Гетта. — Мы прекрасно себе представляем, как отреагировали бы США на планы присоединения Мексики и Канады к системе безопасности, возглавляемой Москвой».

Гетта прав. Речь идет не о личных пристрастиях Путина и Буша или Медведева и Обамы. Здесь — принципиальное столкновение американских и российских интересов, симпатии и антипатии президентов над ними не властны. Ни один президент России, будучи в здравом уме и трезвой памяти, не согласится с вступлением Украины в НАТО. Ведь это означает не только визовый режим и массу препон для общения наших народов. Это означает — американская база в Севастополе вместо нашей. Это означает — продолжение линии на искоренение русского языка на востоке и юге страны. Это означает — возможность использования территории братской страны под американские военные базы. Кто-то скажет — преувеличение.

Вспомните— 11 лет тому назад, когда решался вопрос о вступлении в НАТО Чехии и Польши, нам тоже говорили: вам это ничем не угрожает. А теперь и в Чехии, и в Польше устанавливаются американские базы, которые могут быть использованы против нас. Так почему то же самое не произойдет с Украиной?

«В Европе назревает кризис, вполне предотвратимый, но серьезный. Настоящий кризис — политический и даже не исключено, что военный», — пишет Бернар Гетта.

«Ведь Россия имеет рычаги воздействия на ситуацию: и в составе Украины, и в составе Грузии есть территории, которые совершенно не желают идти в НАТО. И это может привести к самым драматическим последствиям».

«Исторически Крым — российский. Экономически — тоже, и если бы ему довелось самому решать свою судьбу, его выбор уже давно был бы сделан», — пишет французский журналист.

С этим трудно не согласиться. На самом деле, Путин уже дал косвенный ответ на принципиальное согласие НАТО ввести в свой состав Грузию.

«Перед лицом возможного расширения НАТО до ее границ Россия превращает свое неофициальное покровительство Абхазии и Южной Осетии в официальное сотрудничество, давая понять, что она далеко не беспомощна как на своем западном, так и на южном фланге», — пишет Бернар Гетта.

«Тем самым запущена цепная реакция острого кризиса между Россией и Западом». Но так ли это? Кто-то точно отметил: за последние 15 лет Россия ни разу не шла на конфронтацию с Западом, это Запад раз за разом шел на конфронтацию с Россией. Не получается ли так же и на сей раз?

«Кремль чувствует себя еще увереннее после того, как западные страны подарили ему прецедент с присвоением Косово статуса независимости, — продолжает Бернар Гетта. — Если они могли пренебречь международным правом, одобрив это одностороннее изменение границ Сербии, то почему бы России не сделать то же самое? Почему бы России в свою очередь не сослаться на право самоопределения регионов, с такой же устоявшейся идентичностью, как Косово?»

Отметим с нашей стороны: Европа здесь во многом остается заложницей американской политики. В Бухаресте Германия и Франция удержали НАТО от немедленного и острого обострения отношения с Москвой. Но как долго выдержат они перед лицом давления из Вашингтона?

«Адская машина запущена. Она несет в своей утробе европейские конфликты, и, в первую очередь, полномасштабное политическое столкновение между Россией и НАТО», — мрачно предрекает французский политолог.

Рационально мыслящие европейцы понимают: в интересах Европы — не обострять отношения с Москвой, а найти другой путь. Гетта предлагает Западу и России договориться и предоставить Украине и Грузии нейтральный статус. По его убеждению, Кремлю другого и не нужно.

Кремлю — действительно не нужно. Нас вполне бы устроила нейтральная и дружественная Украина, без наших — но и без американских военных баз. Но американскому Белому дому нужно другое. И не похоже, что политика Вашингтона серьезно изменится в этом вопросе, кто бы ни победил на выборах.

От имени разумной и умной Европы Гетта призывает Париж и Берлин выступить с инициативой о нейтралитете Грузии и Украины. Именно это, пишет он, отвечает интересам европейцев. Но решаться ли на это Меркель и Саркози? Или же в очередной раз США удастся убедить Европу, что их имперские интересы тождественны европейским?