Сочинения - Фотий Константинопольский

85. Это священное ученіе [115] Предтеча провозгласилъ первый изъ находящихся подъ благодатію, а множество верующихъ отъ него научились, и такимъ образомъ благочестіе является блистающимъ постоянно; ибо этотъ, — едва я удерживаюсь, чтобы не сказать, — вышечеловечеcкій человекъ, крещая въ потокахъ іорданскихъ Источника жизни и безсмертія, Владыку и Создателя всего, очищеніе міра, и созерцая отверстыя небеса, чудо свидетельствуемое чудесами, виделъ Всесвятаго Духа нисходящимъ въ виде голубя, и, увидевъ (до того никемъ) невиданное, этотъ по–истине гласъ Слова произнесъ слова: видехъ Духа сходяща, яко голубя, и пребысть на Немъ (Іоан, 1, 32; Матф. 3, 16). И такъ Духъ, нисходя отъ Отца, пребываетъ надъ Сыномъ (ἐπὶυ τὸν Ὑιὸν), или, если хочешь, на Сыне (ἐν τῷ Ὑιῷ); ибо различіе падежей здесь не производитъ никакой разности. И пророкъ Исаія, издревле предвозвещая подобное и относя пророчество къ лицу Христову, говоритъ: Духъ Господень на Мне, его же ради помаза Мя (Ис. 61, 1). Ты прежде слышалъ знаменитыхъ Григорія или Захарію; они, можетъ быть, скорее обратятъ твое безстыдство въ стыдъ; ты слышалъ слова ихъ: «Духъ въ Сыне пребываетъ». Какъ же ты отъ нихъ тотчасъ не обратился къ изреченію Павла, въ которомъ онъ говоритъ: Духа Сына своего (Гал. 4, 6), и, вместо того чтобы выдумывать исхожденіе, не дошелъ до той мысли, что, такъ какъ Духъ пребываетъ на Сыне, то справедливо Онъ и можетъ быть названъ Духомъ Сына? Пребываніе Духа на Сыне было бы не неясною и не натянутою причиною къ убежденію въ томъ, почему Онъ называется Духомъ Сына; ибо какую ближе подаетъ мысль апостольское изреченіе: ту ли, что Духъ пребываетъ на Сыне, или ту, что Онъ исходитъ отъ Сына? Или лучше, и самое это сравненіе неуместно. Ибо первое и Креститель общаго Владыки провозглашаетъ, и пророкъ въ древности предвозвещаетъ, и самъ Спаситель, читая это изреченіе, запечатлеваетъ (Лук. 4, 18); и это ученіе, принявъ отъ Нихъ, благочестіе преподаетъ всемъ вернымъ; а ты, изшедши изъ мрачныхъ вратъ нечестія, вместо того чтобы славословить, что Духъ пребываетъ на Сыне или надъ Сыномъ, богоборствуешь, говоря, что Онъ исходитъ отъ Сына. Онъ пребываетъ на Сыне; поэтому Онъ и есть (Духъ) Сына, — и потому, какъ я выше сказалъ, что имеетъ одно съ Нимъ естество и Божество и славу и царство и силу; а если хочешь, то и потому, что Онъ помазуетъ Христа: Духъ Господень на Мне, говорится, его же ради помаза Мя; и потому, что отъ Его наитія на Деву совершилось непостижимое зачатіе и произошло неизреченное и безсеменное рожденіе; и потому еще, что посылаетъ Его: благовестити нищимъ, говорится, посла Мя (Лук. 4, 18). Итакъ не гораздо ли лучше и последовательнее тебе было думать и говорить, что по какому–либо одному изъ этихъ соображеній, или по многимъ, Онъ называется Духомъ Сына и Духомъ Христовымъ, а не усиливаться, — тогда какъ столько этихъ соображеній и они имеютъ такую силу и последовательность, — безъ всякаго основанія искажать догматы Церкви собственными сочиненіями и несостоятельными вымыслами? Впрочемъ пусть опять предстанутъ знаменитые Захарія и Григорій; они содействуютъ мне къ обличенію твоего мненія; ибо обличеніе отъ своихъ бываетъ разительнее и для самыхъ безстыдныхъ.

86. Итакъ, если Захарія и Григорій, отстоящіе другъ отъ друга на столько летъ, имели не различныя мненія объ исхожденіи Всесвятаго Духа; то очевидно, что и бывшій между ними священный сонмъ преемственно предстоявшихъ въ святительскомъ служеніи римскомъ, почитали и соблюдали не нововводно ту же веру; ибо среднее отъ крайнихъ удобнее какъ составляется и довершается, такъ и поддерживается и укрепляется. А если бы кто–нибудь изъ предшествовавшихъ и последовавшихъ святыхъ мужей оказался уклоняющимся къ чуждому образу мыслей: то, очевидно, что въ какой мере онъ отторгъ бы себя отъ веры ихъ, въ той самой отделилъ бы себя и отъ сонма ихъ, и отъ престола и отъ первосвященства. Такимъ образомъ сонмъ упомянутыхъ святыхъ мужей соблюдалъ всю жизнь свою въ благочестіи.

87. Но ты не знаешь древняго и ленишься вникать въ образъ мыслей Отцевъ твоихъ, — и Отцевъ истинныхъ? Недавно, и еще второе поколеніе не прошло, какъ жилъ тотъ знаменитый Левъ (четвертый), который и чудотвореніями можетъ славиться, и который пресекъ всякій еретическій предлогъ для всехъ. Такъ какъ латинскій языкъ, передавая священное ученіе нашихъ отцевъ, часто по причине недостаточности наречія и неспособности сравняться съ обширностію языка греческаго, нечисто и не всецело и не точно приспособлялъ слова къ мыслямъ, и ограниченность выраженій, недостаточная для изъясненія мысли въ точности, подавала многимъ поводъ иноверно мыслить о вере: то посему этотъ богомудрый мужъ принялъ намереніе, — а побужденіемъ къ этому намеренію было вместе съ вышесказанною причиною и то, что нынешняя безстыдно дерзновенная ересь высказывалась тогда предъ приходившими въ Римъ, — намереніе — дать повеленіе, чтобы и римляне произносили священное ученіе (символъ) веры на греческомъ языке, ибо чрезъ такую боговдохновенную мысль и недостатокъ языка восполняется и благоустрояется, и иноверное мненіе отгоняется отъ благочестивыхъ, и недавно возникшее зло скорее вырвется съ корнемъ изъ римскаго общества. Посему не только въ самомъ городе римлянъ были выставлены предписанія и указы, чтобы священный символъ нашей веры, согласно съ таинственными священными изреченіями, такъ, какъ онъ въ начале произнесенъ соборными словами и определеніями, на греческомъ языке былъ возвещаемъ и теми, которые говорятъ на латинскомъ языке; но и по всемъ епархіямъ, которыя уважаютъ римское первосвященство и власть, онъ предписалъ мыслить и делать тоже, охранивъ неизменность догмата и проклятіями и убежденіями и соборными грамотами.

88. Это распоряженіе не только тогда, когда онъ первосвященствовалъ, имело силу; но и кроткій и смиренный и отличавшійся аскетическими подвигами, знаменитый Бенедиктъ, преемникъ его на первосвященническомъ престоле, (считалъ не второстепеннымъ деломъ — соблюдать и поддерживать тоже, хотя по времени и занималъ второе после него место. А кто после нихъ языкомъ коварнымъ и изобретательнымъ на все, — ибо, не смея съ обнаженною головою воставать на предметы высокіе и боголюбезнейшіе, равно и потому, что у всехъ на устахъ было это страшное (таинство) веры, онъ прикрылъ свое намереніе, — отменилъ и исказилъ въ церквахъ упомянутое благочестивейшее и полезнейшее дело, — не мне объяснять поимянно преступныя деянія, — тотъ пусть самъ сознáетъ, или лучше, уже горько и жалко сознаéтъ это, испытывая отъ того наказаніе за скрытное дерзновеніе, впрочемъ пусть онъ будетъ удаленъ въ сторону молчанія, ибо и самъ онъ умолкаетъ (хотя и противъ своей воли). Левъ же достоуважаемый не ограничилъ вышесказаннымъ своего прекраснаго и отъ Бога движимаго усердія и деянія; но въ сокровищехранилищахъ верховныхъ Петра и Павла отъ древнейшихъ временъ, когда еще процветало благочестіе, были хранимы съ священною утварью две скрижали, на которыхъ начертано было, греческими письменами и словами, часто произносимое священное изложеніе (символъ) нашей веры; ихъ (греческій символъ веры, на нихъ написанный) и приказалъ онъ читать предъ римскимъ народомъ и выставить предъ взоры всехъ, — и многіе изъ видевшихъ и читавшихъ это еще находятся въ живыхъ.

89. Такъ они сіяли благочестіемъ и богословствовали, что Духъ исходитъ отъ Отца; а мой Іоаннъ, — ибо онъ мой какъ по другимъ обстоятельствамъ, такъ и потому, что больше другихъ принялъ участія въ нашихъ делахъ, — этотъ нашъ Іоаннъ (VIII), мужественный умомъ, мужественный по благочестію, мужественный и на то, чтобы ненавидеть и низлагать всякую неправду и нечестіе, и не только знавшій священные законы, но умевшій действовать и въ политическихъ делахъ и приводить безпорядочное въ порядокъ, этотъ благодатный первосвященникъ римскій, чрезъ своихъ благоговейнейшихъ и знаменитыхъ наместниковъ Павла, Евгенія и Петра, архіереевъ и іереевъ Божіихъ, бывшихъ на нашемъ соборе, принявъ символъ веры такъ, какъ кафолическая Церковь Божія и бывшіе прежде него первосвященники римскіе (принимали), мыслію и языкомъ и священными руками упомянутыхъ знаменитейшихъ и дивныхъ мужей, подписалъ его и запечатлелъ. Потомъ и преемствовавшій ему священный Адріанъ, приславъ намъ, по древнему обычаю, соборное посланіе, возвещалъ въ немъ тоже благочестіе и богословствовалъ, что Духъ исходитъ отъ Отца. Если же эти священные и блаженные первосвященники римскіе такъ мыслили и учили при жизни и въ томъ же исповеданіи переселились изъ тленной въ нетленную жизнь: то страждущіе еретическою болезнію, отъ кого бы они ни напитались ядовитымъ зеліемъ этого нечестія, на кого бы ни ссылались, — все таковые тотчасъ оказались бы противниками названныхъ выше мужей, просвещавшихъ западныя страны православіемъ.