Воспоминания - Вера Засулич

Г. Кистяковский выслушал два компетентных и независимых- одно от другого показаний: Лаврова в книге г. Богучарского [245] и Драгоманова, которые приводит сам [246], о том, что «Правда» никакого влияния не имела [247], но г. Кистяковский все-таки думает, что она оказывала некоторое время влияние на общественное мнение русской политической эмиграции. Заключает он это из того, что в ней сотрудничали такие революционеры как Сидорацкий, Григорьев и Черкезов. Говорить о влиянии таких юродствующих эксцентриков, как Тидорацкий и Григорьев, можно лишь с тем же основанием, как и о главенстве Алисова. Другое дело Черкезов. Влияния не имел и он, но его все знали в эмиграции и относились к нему дружелюбно. Мне кажется, что на нем разочарование в Драгоманове отозвалось сильнее, чем на ком бы то ни было.

Когда летом 1878 года я при ехала в Женеву, Драгоманов стоял в центре эмиграции. К нему первому вели каждого вновь приехавшего; у него по воскресеньям собиралась чуть не вся эмигрантская колония [248]: он принимал деятельное участие во всем, касавшемся эмиграции. Его крайний «федерализм с автономией земских единиц, начиная с общины», казался близким к анархии. Анархист Черкезов, дававший уроки дочери Драгоманова, был завсегдатаем в его доме, своим человеком в его семье, и относился к нему с величайшей преданностью и уважением, не сомневаясь в его анархизме. В его позднейшем отношении к Драгоманову сказалась, по-видимому, кроме прямолинейности и кавказской горячности, еще и оскорбленная преданность. После неудачи с опубликованием брошюры, он сунулся, очертя голову, в нелепую «Правду», потом исчез куда-то, кажется на Кавказ ездил.

Длинной цитатой из «Правды» кончается часть страницы из истории борьбы с конституционалистами на которой г. Кистяковский, вместо представителей революционных партий и направлений, цитирует авторов, либо никого не представлявших, либо представлявших нечто совершенно отличное.

У него остается еще два документа, действительно принадлежащих представителям двух направлений: наше «Открытое письмо Драгоманову», вышедшее в мае 1882 года [249], и библиографическая заметка в «Календаре Народной Воли», появившаяся на год позднее [250].

Сам г. Кистяковский признает, что враждебного отношения к конституционализму «Вольного Слова» в Календаре не замечается. Вся несомненная враждебность отзыва вызвана борьбой этого органа с «социально-революционной партией» и, главным образом, характером этой борьбы. «Не довольствуясь, — говорит автор (по-видимому, сам Тихомиров), — критикой ее деятельности, „Вольное Слово“ нередко старается ронять репутацию социально-революционной партии совершенно несправедливыми и голословными обвинениями».

«Голословными и совершенно несправедливыми обвинениями» было вызвано и наше «Открытое письмо г. Драгоманову». Г. Кистяковский говорит, что оно было подписано «вождями чернопередельцев», самою сплоченной и в известном смысле самою влиятельною группою среди тогдашней русской политической эмиграции; в другом месте своей статьи он сообщает, что «письмо это направлено больше против Драгоманова, как федералиста-украинца и противника централистических революционных партий, чем против него, как ближайшего сотрудника; а позже редактора „Вольного Слова“.» Но из всех перечисленных г. Кистяковским печатных проявлений борьбы с чистыми конституционалистами наше письмо оказалось единственным «документом», из которого он не привел ни строчки. В виду такого упущения со стороны г. Кистяковского, я приведу здесь все существенное из нашего письма сама. В этом письме нами были формулированы Драгоманову вопросы по пунктам, которые буквально гласили следующее:

«Мы уверены,

Что, указывая на „сравнительно большой процент предателей во всех русских политических процессах последнего времени“ (курсив здесь и далее подлинника), вы, единственно по недостатку места, не объяснили, с какой именно эпохой и каким именно движением сравниваете вы современное русское Движение; теперь мы надеемся, что вы выскажетесь обстоятельнее.

Что вы не откажетесь назвать те, действующие в России революционные кружки, которые сделались известны вам „мелочной грызней, интригами, взаимными обманами и клеветой“.

Что вы укажете на известные вам случаи „истребления и умышленного запрятывания публикаций, изданных не нашими“.

Что для большей „поучительности“ вы не откажете объяснить, на чем основываете вы вашу уверенность в том, что

„Гольденберг по принципу в качестве социалиста-народника“ убивал „политиков-террористов откровениями перед Лорис — Меликовым“.

Что вы не оставите своих читателей в неизвестности относительно того, в каких именно „кругах“ видите вы „признаки своего рода придворных нравов“ и каким образом узнали вы: о существовании этих нравов.

Что вы потрудитесь назвать тех из „вчерашних федералистов и анархистов“, которые обратили на себя ваше внимание своим „безмолвием и поддакиванием централистической государственности“ Исполнительного Комитета, „стремлением помазаться его славою и т. п.“.»

Вам известно, милостивый государь, при каких условиях живут и действуют социалисты-революционеры в нашем отечестве. Вы знаете, что нападки и обвинения сыплются на наших товарищей со всех сторон, и не пожелаете присоединиться к хору тех, которые посылают им упреки, не заботясь об их основательности.

Мы уверены поэтому, что вы удостоите нас ответом на поставленные нами вопросы…

С своей стороны мы употребим все усилия для выяснения истинного значения приводимых вами примеров [251].

Это «открытое письмо» Драгоманову было подписано Аксельродом, Бохановским, Дейчем, Плехановым и мною.

Ответ со стороны Драгоманова не последовал [252].

Теперь пусть скажет г. Кистяковский, — есть ли в этом «документе» хоть гран вражды к Драгоманову за его «конституционализм»? Так пишет г. Кистяковский свое исследование…

Содержание дальнейших выходок «Вольного Слова» по адресу социалистов стерлось из моей памяти, но я живо помню, что они были.

Одну из них напомнил мне г. Кистяковский, перепечатав в «Страницах прошлого» часть статьи из 41 номера «Вольного Слова», начинающеюся «циркуляром» Судейкина об «активном воздействии на революционную среду» [253]. Приведем пункты этого «циркуляра».

1) «Возбуждать помощью особых активных агентов ссоры и распри между различными революционными группами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});