Каникулы палача - Дороти Сэйерс

Согласно второй версии, Симон Грант вообще не покидал экспресс. И если первый план провалился, что могло быть лучше, чем вернуться в вагон и продолжить путешествие, доехав до Хьюстона? Его сообщник, возможно, еще до прибытия поезда в Рагби известил магната о том, что «Irish Mail» уже покинул станцию; Грант проявляет решительность, быстро бежит к кассе — и все, путешествие можно продолжать дальше.

Но и эта версия просуществовала недолго: когда инспектор опросил служащих кассы, выяснилось, что в тот вечер позже 10.15 не было продано ни одного билета. Более того, в Хьюстон не прибыло ни одного безбилетного пассажира. Отпадала и версия нахождения сообщника на платформе, так как первоначальный план исчезновения Гранта вообще не предполагал его присутствия.

Продолжая размышлять дальше, инспектор пришел к выводу, что если была предусмотрена возможность возникновения непредвиденной ситуации, билеты могли быть куплены заранее. В этом случае доказать что-либо будет чрезвычайно сложно; ибо количество проданных билетов будет точно соответствовать количеству пассажиров. И все же Пикок приступил к изнурительному исследованию билетов, проданных в Лондоне, Бирмингеме, Ковентри и Рагби на протяжении нескольких недель, предшествующих исчезновению, надеясь, что, возможно, вторая половина билета, предназначенная для обратной поездки и, как правило, приобретаемая сразу вместе с билетом, даст новые доказательства. Кроме того, он выступил с обращением по радио, и именно в этом месте кривая расследования пересеклась с орбитой мистера Монтегью Эгга.

«В комиссариат полиции

Сэр, — писал мистер Эгг аккуратным почерком, — из ежедневных сообщений прессы и радио я понял, что Вы разыскиваете всех, кто находился в экспрессе, отправляющемся в 9.05 по маршруту Бирмингем — Лондон. Намерен сообщить, что в интересующий Вас день я ехал (вагоном 3-го класса) из Ковентри до Хьюстона. Можете располагать мною. Я готов встретиться с Вами и ответить на все интересующие Вас вопросы. Учитывая, что являюсь торговым представителем компании Plummet & Rose, продажа вин и алкогольной продукции, Вам не удастся застать меня по адресу постоянного проживания. По этой причине я прилагаю список отелей, в которых могу останавливаться в ближайшее время.

С уважением.

М. Эгг».

Далее произошло следующее. Мистер Эгг находился в Олдхеме, и как-то вечером в его номер постучали, сообщив, что в холле его ожидает мистер Пикок.

— Чем могу быть вам полезен? — задал вопрос Монти, готовый ко всему, начиная от получения большого заказа до встречи старого знакомого, желающего поведать очередную историю неудачника.

Инспектора Пикока, казалось, интересовало все, что имело к мистеру Эггу хоть малейшее отношение. И из этих мелочей и деталей, как из кубиков, он надеялся составить картинку, которая помогла бы ему понять, что же в действительности произошло в ту ночь. Монти рассказал, что в тот день ему удалось довольно успешно провести переговоры и он прибыл на станцию задолго до отправления, что позволило ему занять в вагоне хорошее место сразу, как только поезд прибыл на станцию.

— Я был необычайно рад, что все так удачно складывалось, — добавил коммивояжер. — Знаете, наша работа учит ценить даже малейшее ощущение комфорта; особенно когда вокруг много людей, как это было той ночью.

— Да, я знаю, что вагон был переполнен, — недовольно заметил инспектор. — Кому как не мне это знать. Вы поймете, что я имею в виду, если скажу, что нам удалось связаться со всеми пассажирами того поезда и, учитывая обстоятельства, опросить каждого.

— Да, без рутины в нашей с вами работе не обойтись, — с пониманием и уважением проговорил Монти, видя, что перед ним сидит специалист своего дела. — Извините, я правильно вас понял: вы получили сведения обо всех пассажирах, ехавших в поезде?

— Клянусь вам, обо всех до единого, — подтвердил инспектор, — включая ужасных зануд, которых в ту ночь в поезде не было, но которые находят удовольствие даже в дурной популярности и ради нее готовы пойти на многое.

— Если уж речь зашла о том, от чего люди получают удовольствие, что вам предложить выпить? — поинтересовался Монти.

Инспектор поблагодарил и остановился на виски с содовой. Затем, продолжая интересующую его тему, задал очередной вопрос:

— Не могли бы вы припомнить, в какой части вагона вы находились?

— Конечно, — с готовностью ответил мистер Эгг. — Вагон для курящих. Третий класс. Вагон в середине поезда. Купе в середине вагона. Знаете, самое безопасное место, если, не дай бог, несчастный случай. Место в углу со стороны коридора, лицом по ходу движения поезда. Как раз напротив меня висела картинка с изображением Йоркского собора, на фоне две женщины и мужчина, если не ошибаюсь, в одежде по моде 1904 года. Знаете, прошлое, пусть и совсем недавнее, вызывает приятное чувство. По этой причине я ее и запомнил. Больше в вагоне ничто не располагало к приятным размышлениям. А жаль.

— Да, — только и нашел что произнести инспектор. — А вы случайно не помните, кто еще сел в Ковентри в ваше купе?

Монти прикрыл глаза, как будто это могло помочь оживить воспоминания.

— Рядом со мной сидел полный, не совсем трезвый лысеющий мужчина в твидовом костюме, всю дорогу дремал. Он ехал из Бирмингема. По другую сторону от него сидел долговязый молодой человек с прыщами на лице и в очень плохом котелке. Он вошел в купе почти сразу после меня, а когда проходил мимо, споткнулся о мою ногу. Я тогда еще подумал, что он похож на клерка. В углу у окна сидел молодой моряк, он уже занял это место, когда я вошел. Все время разговаривал с молодым человеком, сидевшим напротив, который выглядел так, как обычно выглядят проповедники: довольно неопрятного вида воротничок, головной убор клерикала, усики, напоминающие моржовые, темные очки, отвисшие щеки и вкрадчивая манера общения. Рядом с ним — молодой человек, курящий трубку; он набивал ее табаком, имевшим ужасный запах. Мелкий торговец, не иначе. Но я недостаточно хорошо его разглядел, потому что большую часть времени он читал газету. Далее сидел безобидного вида пожилой старичок с хорошими манерами, правда, ему давно не мешало обратиться к услугам парикмахера. На носу было пенсне — несколько необычного вида — и он не отрываясь читал книгу, как мне показалось, научную. Напротив меня сидел мужчина с большой бородой. Был одет в свободного покроя плащ рыжего цвета. Походил на иностранца. Да, еще на нем была большая мягкая фетровая шляпа. Он ехал из Бирмингема, так же как и проповедник. Что касается тех двоих, сидевших напротив, они вошли в купе после меня.

Старший инспектор улыбнулся, продолжая переворачивать листы внушительной по размерам бумажной кипы.

— Вы удивительный свидетель, мистер Эгг. То, что вы мне сейчас рассказали, полностью совпадает с показаниями ваших семерых попутчиков, но только вам одному удалось запомнить все до мельчайших деталей. Мне кажется, вы любите наблюдать.

— Это составляет часть моей работы, — ответил ему Монти, не скрывая того, что ему были приятны слова инспектора.

— Согласен. Вам, наверное, будет интересно узнать, что длинноволосый пожилой, как вы выразились, старичок, не кто иной, как профессор Лондонского университета Амблфут, занимается высшей математикой и в своем кругу пользуется большим авторитетом. Так вот, он описал вас как блондина с хорошими манерами.

— Премного ему за это благодарен, — сказал мистер Эгг.

— Мужчина, которого вы приняли за иностранца, — это доктор Шлейхер из Кьо, живет там три года. Моряк и проповедник — о них все известно; нетрезвый — с ним тоже все в порядке: мы разговаривали с его женой, она чрезвычайно болтлива. Торговец — житель Ковентри и в городе хорошо известен, занимается чем-то в церковном совете. Прыщавый молодой человек — клерк в компании «Моррисон». К ним вопросов нет. Вы не помните, они все ехали до конца, никто не выходил в Рагби?

— Никто, — ответил Монти.

— Жаль. Дело в том, мистер Эгг, что не осталось ни одного человека, ехавшего в том поезде, который бы до сих пор не откликнулся и не дал показаний. И что более интересно, количество сообщивших о себе полностью соответствует тому количеству людей, которые прошли через контролеров в Хьюстоне. Я полагаю, в вашем вагоне не было никого, кто бы все время слонялся по коридору?

— Не то чтобы все время, — задумчиво произнес Монти, — мужчина с бородой время от времени вставал и бродил по коридору. Я еще тогда подумал — какой же он беспокойный! А еще мне показалось, что у него не все в порядке со здоровьем, хотя, как правило, отсутствовал он недолго. Производил впечатление нервного человека; знаете, я бы отнес его к типу молодых людей, не вызывающих симпатию — грыз ногти, что-то бормотал по-немецки.