ПРИШЕСТВИЕ - Сергей ГОРОДНИКОВ

Из-за скалы показался второй боевой вертолёт. Он направлялся в их сторону, и Паша взбодрился, потянулся за видеокамерой. Кружа возле гондолы, Игорь помогал ему снимать панорамные окна гостиной, пятерых инопланетных главарей преступных сообществ за этими окнами, затем поднырнул под гондолу, едва не задевая её винтами, над водной поверхностью вылетел к другому борту, снова поднялся до уровня окон. Между тем что-то происходило. Вокруг дирижабля с гондолой засветилось зеленоватое сияние. Плотность сияния нарастала, – оно коконом окутывало и окутало дирижабль и гондолу, и Игорь чертыхнулся, поневоле отлетел в сторону, не желая зацепиться за непонятную защиту. То, что это была защита, он решил по спокойствию в поведении наблюдающих за вертолётом изнутри гостиной.

А там старших из главарей отступил, вернулся к своему креслу, расслабленно опустился и пригубил зеленоватый напиток.

– Грин уберёт всех свидетелей и выиграет время. После выборов разбираться будет поздно. Да мало кто посмеет, – в его голосе звучало полное одобрение подчинённым действий своего начальника.

Те, кто остались стоять у окна, не отвечали, следили за приближением второй винтокрылой машины. После пережитого на берегу залива, пилот атаковал с ходу, зло и неосмотрительно. Он с близкого расстояния сразу выпустил в дирижабль и гондолу все четыре ракеты. Стоящие в гостиной видели, что от боевой машины отделились эти ракеты, но продолжали проявлять невозмутимое спокойствие при их стремительном приближении. В нескольких метрах от них, на границе защитного сияния ракеты наткнулись на невидимую стену, и яростное пламя от четырёх одновременных взрывов расползлось по зелёному кокону. В гостиной только потемнело.

В эти мгновения Игорь поднял свою машину по другую сторону дирижабля. Уши у него и Паши заложило, барабанные перепонки заныли от грохота. А на их глазах второй боевой вертолёт, который очутился слишком близко от зелёного кокона, отражёнными от этого кокона пламенем и взрывными волнами оттолкнуло, закружило в огненном смерче. Он перевернулся, задел и, словно не умеющий плавать, обезумевший от ужаса ящер, отчаянно взбил винтом воду, затем плюхнулся, стал погружаться, оставлять после себя волнение и бульканье пузырей.

С тщетной надеждой увидеть живых или раненых товарищей, Игорь ринулся к этому месту и слишком поздно заметил блюдце, оно взмыло ввысь и сверху коршуном бросилось прямо на лобовое стекло. Солнце мешало следить за падением летающего снаряда пришельцев, но он увернулся и на этот раз. Оно пронеслось рядом, резко замерло у самой воды. Управляющий им мог позволить себе ошибаться, уверенный в конечном торжестве. Казалось, собственных способов бороться с таким снарядом не осталось. Оставалось рассчитывать на вмешательство Бульдога. Хотя чем он им поможет?

Вадим взмок от напряжения. Однако с помощью компьютера шкатулки, следя за движением в ней красной точки, довёл золотую точку на настенном экране до треугольника в центре лабиринта. И уложился в те пятьдесят секунд, которые требовались для введения такого своеобразного кода. Световым карандашом он посадил точку в треугольник. Настенный экран погас, а в стене стали проступать контуры входа и запирающего вход массивного щита. Живо опустив со лба на глаза конусовидные очки, Вадим схватился за «ружьё». Щит тяжело отошёл внутрь и сдвинулся в сторону, позволяя ему пройти к яркому искусственному излучению. Понадобились несколько секунд, чтобы глаза привыкли, различили просторное помещение с высоким потолком и обзорный экран, который занимал всю противоположную стенку и был основным источником светового излучения. Слева и справа перемигивались множество огоньков«мозга» этой базы, собирающего сведения, перерабатывающего данные. Вадим сразу понял, что происходило на экране: окутанный зелёным коконом свечения дирижабль, готовящееся к последнему нападению летающее блюдце, – и вмиг оценил отчаянное положение Игоря. В углу панорамного экрана был квадрат с увеличенным изображением блюдца, а за пультом под ним, в высоком кресле сидел некто невидимый, управлял блюдцем. Вдруг он поднялся с кресла, и свет экрана отбросил на пол его жуткую тень.

Вадим успел выстрелить первым. Он стрелял и в противника и в пульт управления базы, чтобы задеть её «мозг». Прежде чем огненный шар сжатой энергии разорвался, превратил часть «мозга» в кучу расплавленного и оплавленного хлама, он метнулся обратно к входу.

Шум двигателя и вращения винтов заглушал внешние звуки, и внутри вертолёта то, что стало твориться наверху крутого склона приозёрной горы, выглядело беззвучным, необъяснимым и неожиданным явлением. Там внезапно образовалась дыра, а из неё мощной взрывной струёй воздуха выплюнуло множество всяческих обломков, камней и камешков. Они роем, по вытянутой дуге полетели книзу склона, беспорядочно падали на него, прыгали и катились к подножию; некоторые в падении достигали озера, взбивали и пенили его прибрежную поверхность. Это явление было как-то связано с дирижаблем и гондолой, – сияние защитного кокона стало бледнеть, словно рассасывалось атмосферой, а блюдце в стремительном, окончательном броске к винтокрылой машине потеряло устойчивость, в неохотно замедляющемся движении несколько раз неуклюже перевернулось и плюхнулось в воду близь края дирижабельной тени.

Объяснение могло быть только одним…

– А-а-а! – оживились, в голос заорали Игорь и Паша.

Игорь повернул вертолёт, прицелился и расчётливо выпустил все три ракеты, которые ещё остались.

Но не только в боевой машине поняли, – взрыв на базе внутри горы разрушил жизненно важные системы защиты дирижабля. Прежде, чем отделившиеся от вертолёта ракеты разворотили дирижабль и гондолу, превратили в разлетающиеся среди огня обломки, от средины гондолы успела отстрелиться лёгкая капсула с тёмно-зелёным полупрозрачным верхом. По бокам капсулы выдвинулись два крыла, и она пролетела над поверхностью озера и под взрывы позади себя нырнула, плавно и скоро поплыла в толщу прозрачной воды, будто хотела отлежаться, переждать в укрытиях каменистого дна.

Но опасаться ей было нечего, её никто не преследовал. Вертолёт пробивался сквозь всевозможные падающие обломки, – они стучали по корпусу, по лопастям винта, из-за них заклинило управление. И посерьёзневшего Игоря заботило только одно – как бы дотянуть на теряющей высоту и управление машине до ближайшего берега. Своё дело он сделал… как получилось…

Вадим стоял в темноте прохода и терпеливо ждал. Освещение слабело, полумрак сгущался, и очертания стен размывались, отчего зал с летающей тарелкой казался выше и шире, чем был на самом деле. Лишь под самой тарелкой слабый зелёный свет оставался ровным, питаемым от запасного источника, словно горел для привлечения насекомых. Он прислушался и замер.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});