Мы из Бреста. Ликвидация - Вячеслав Сизов

Я уже говорил, что потери в наших подразделениях, в том числе и транспортной авиации, были довольно большими. Пополнение для летных частей НКВД из авиационных училищ НКО практически не поступало, так как авиаспециалистов не хватало для частей ВВС РККА, хотя подготовка их велась по ускоренной программе. Так, подготовка в школах военных пилотов длилась около полугода с обязательным налетом двадцати часов для бомбардировщиков и двадцати четырех часов для истребителей. В авиационных училищах командиров-летчиков срок обучения был один год, причем в эти училища направлялись пилоты, прослужившие в строю не менее двух лет. То же самое касалось и штурманов, авиатехников, командиров авиасвязи и штабных командиров ВВС. А нам требовалось возмещать потери, комплектовать экипажи, выполнять боевые задачи и не допускать простоев боевой техники. Выход из этой ситуации был найден довольно быстро. По предложению полковника Третьякова в сентябре 1941 года территориальными органами НКВД был организован призыв на службу женщин, закончивших авиационные школы ОСОАВИАХИМа, а уже в начале января 1942 года первые женские экипажи транспортных самолетов вышли на линию. Они наравне с мужчинами героически несли на своих хрупких плечах все тяжести войны и бытовые неудобства. Практически все они были награждены высокими государственными наградами. Со временем таких экипажей становилось все больше, и мы пошли на то, что один из наших транспортных полков был полностью укомплектован женщинами. Первичная переподготовка и обучение на трофейные самолеты проводились на базе нашего базового аэродрома. Срок переподготовки был три месяца.

По мере продвижения войск и расширения освобожденной в Белоруссии территории в январе – феврале 1942 года авиадивизии пришлось участвовать в высадке ряда крупных воздушных десантов в тылу врага, в частности под Борисовом, Осиповичами и Лепелем. Так, в конце февраля 1942 года на аэродром недалеко от станции Осиповичи был выброшен десант из бойцов и командиров 11-го вдб из состава 6-го вдк. Задачей десанта было захватить железнодорожный узел Осиповичи и перерезать снабжение ГА «Центр» по железной дороге Слуцк – Могилев и шоссе из Барановичей, Слуцка и Бобруйска на Могилев, в дальнейшем совместно с подразделениями 4-го вдк окружить и уничтожить Осиповичскую группу войск противника.

Разработкой и организацией высадки занимался штаб Минской группы войск. Для непосредственного руководства операцией была создана оперативная группа, которую возглавил командир 6-го вдк генерал-майор А. И. Пастревич. В состав десантной группы включались 1-й и 2-й батальоны 11-й воздушно-десантной бригады. Десант выбрасывался в три приема – сначала группа парашютистов должна была захватить аэродром, через 2,5 часа выбрасывалась стартовая команда для его оборудования и подготовки к приему посадочного десанта, а затем группами по 3–5 самолетов (во избежание скопления большого количества техники) на аэродром перебрасывались основные силы десанта. Для перевозки десантников было выделено 10 самолетов Ю-52, а для транспортировки 45-мм противотанковых орудий предназначались три бомбардировщика ТБ-3. Исходным пунктом операции был назначен аэродром Минск у деревни Лошица-1.

Первая волна десанта выбрасывалась днем под прикрытием истребителей и авианалета бомбардировщиков и штурмовиков на железнодорожную станцию и позиции врага. Самолеты вылетали с аэродромов под Минском поодиночке с интервалом 5–10 мин. Для сброса делали два-три круга над целью. Парашютисты прыгали с высоты 200–400 м и сразу вступали в бой. После захвата аэродрома туда уже посадочным способом были доставлены основные силы десанта и тяжелое вооружение – минометы, АГС и противотанковые орудия. Всего в течение первых суток силами нашей дивизии было доставлено 642 десантника с легким стрелковым оружием (256 винтовок, 325 автоматов и 33 ручных пулемета), а также 10 минометов, 5 противотанковых ружей, 6 противотанковых орудий, 7 раций и 350 кг взрывчатки. Уже к исходу следующих суток силы десанта достигли численности 1643 человека. Ему было переброшено необходимое количество вооружения и боеприпасов – 7 раций, два 45-мм орудия, 34 миномета калибром 82 и 50 мм, 11 противотанковых ружей, 31 станковый и 73 ручных пулемета, 817 автоматов и 564 винтовки. Это помогло десанту выполнить поставленную командованием задачу – надолго вывести из строя железнодорожный узел Осиповичи. Однако соединиться с наступающими от Марьиной Горки частями 4-го корпуса ВДВ и удержать станцию не удалось. Командование ГА «Центр», обеспокоенное потерей ключевой станции снабжения, бросило в бой прибывающие с Запада резервы. Через двое суток противник ввел в бой большое количество авиации, танков, артиллерии и мотопехоты. Против нашего десанта действовали подразделения немецкой охранной дивизии, гитлеровцев из числа РИА и предателей, венгерской горной бригады. Наша дивизия всеми имеющимися силами пыталась помочь десанту, бомбардируя и штурмуя позиции врага, прикрывая с воздуха. Над станцией развернулось настоящее воздушное сражение, где сошлись в смертельной битве десятки боевых самолетов. Чтобы обезопасить свои войска, немцы стянули туда значительные силы ПВО. Десантники мужественно сражались, отбили несколько сильных атак врага, но силы были неравными, и им пришлось оставить занимаемые позиции. Оказавшись в окружении, они мелкими группами с боем прорывались к своим через линию фронта…

Глава 19

(РИ) 4 марта 1942 г. Группа армий «Центр». Командование 4-й армии сообщает:

«Положение вокруг Ельни обостряется. Крупные части противника, оснащенные тяжелыми пехотными пушками, со всех сторон наступали на Ельню. Опасность захвата русскими Ельни вполне очевидна».

В этот же день Франц Гальдер записал в своем дневнике (РИ): «В обстановке – никаких существенных изменений. Фюрер говорил с фон Клюге: для успешного наступления на Осташков следует избегать распыления сил…»

* * * Из беседы на вилле Абвера в Кенигсберге вечером 4 марта 1942 г.

– Здравствуй, мой старый товарищ. Я смотрю, ты выглядишь совсем бодрым, а то твой лечащий врач меня напугал, рассказывая о твоих болячках.

– Добрый вечер, Адмирал. Не знаю, что там наговорил врач, но я себя чувствую вполне нормально. Готов выполнить любое ваше приказание.

– Это хорошо. Мне нужны твоя голова и твои способности логически и трезво мыслить. Надеюсь, мой адъютант тебе доставил все, что ты просил?

– Да. Спасибо за доверие. Я просмотрел все представленные материалы. Заранее прошу прощения, что надолго отвлек от дел вашего адъютанта.

– Пустяки. Ему не привыкать. Итак, что ты мне можешь сказать?

– Первое. В отношении Александра Демьянова – я думаю, это интересно. Поясню почему. Дворянин из известного старинного русского рода. Несмотря на то что не участвовал в Белом движении, пострадал от Советов. До 1914 года в Петербурге я встречал его родителей. До войны в его московской квартире часто устраивались вечеринки, на которые приходили известные артисты, спортсмены и сотрудники иностранных посольств. Мне приходилось там несколько раз бывать. Демьянов вел богемный образ жизни. Советский политический строй не ругал, хотя иногда выказывал недовольство экономического характера. Общался только с интересными для себя людьми. В основном из так называемой творческой интеллигенции. Что понятно – он работал в Главкинопрокате, его жена на «Мосфильме», а это накладывало отпечаток на их окружение. Мне он показался веселым, здравомыслящим и интересным в общении молодым человеком. Отлично говорил на немецком. Отторжения ни он, ни его жена, ни их окружение у меня не вызывали. Возможно, я ошибаюсь, но его работа на советскую контрразведку у меня вызывает сомнение. То, что он добровольно сдался нашим войскам, у меня удивления не вызывает. Плохо то, что он проскочил мимо меня и сразу попал в лагерь для военнопленных.

– Я специально узнавал, как это произошло. Он сдался в середине декабря в районе Можайска, когда русские наступали, и к нему отнеслись как к обычному военнопленному. Хорошо, что сразу не расстреляли, что довольно часто практиковали в войсках. Тем более что тогда наши части под ударами русских отступали. Демьянову повезло второй раз, когда он в Смоленском лагере смог настоять на встрече с нашим сотрудником и заинтересовать его своей информацией. Тебе о нем не успели сообщить из-за событий в Минске и твоего ранения. Карл, получив сообщение из лагеря, распорядился перевести Демьянова на частную квартиру в Оршу и организовал работу с ним. В лагере Демьянову устроили несколько проверок, в том числе и имитировали расстрел. Инженер вел себя более чем неплохо.

– В деле этого не было. Его успели подготовить?

– Да. Пока ты лечился, с ним занимались наши парни. Его обучали, как работать с рацией, шифровальному делу, объясняли, какие сведения он должен будет собрать в Москве. Недели через две его можно будет отправлять назад. Но меня все же интересует вопрос: может ли действительно в Москве существовать монархическая организация, или это игра русской контрразведки?