Королевская семья клоунов и предателей - Виталий Панкратов

мое лицо. Мне было крайне неприятно, но я выразила свой протест только тогда, когда Юля своим ногтем задела мой глаз.

Она встала и подошла к Марку. Тот улыбнулся, но его выражение лица изменилось, когда Юля показала рукой на выход.

— Выйди, — злобно сказала она.

— Что? — не понимал парень.

— Я хочу поговорить с ней наедине, — Юля продолжала показывать рукой на выход. — Третий лишний нам здесь не нужен.

По лицу Марка было видно, что он не хотел уходить, но не мог возразить Юле. Медленными шагами он побрел к выходу, и вскоре мы с Юлей остались одни.

Юля развернулась ко мне и, убрав руки за спину, стала с улыбкой смотреть мне в глаза. Меня это пугало…

— Очень долго я ждала встречи с тобой, ведь мой план требовал тщательных и последовательных действий, — начала говорить Юля, — которые привели к долгожданному результату.

— Я не понимаю тебя, — пыталась сказать я, вытирая слезы.

Юля вновь подошла ко мне и села на корточки.

— Я всегда знала, что это ты убила моего отца.

Слова Юли стали еще большей неожиданностью, чем факт того, что передо мной стоит та, которая объявлена мертвой. Я в панике стала думать о том, как она могла догадаться, но ничего не приходило в голову.

— Молчишь, да? — Юля рукой ударила меня по лицу. — А он кричал при двадцати ножевых ранениях!

Я со страхом вспоминала тот ужасный для всех вечер. Подробности зверского убийства лишь усугубляли ситуацию.

В глазах Юли заблестели слезы.

— Он убил моего брата, — вдруг произнесла я, сделав глубокий вдох. — Я забрала его жизнь, так же, как и он отобрал у нас жизнь Кирилла…

— Это ненормально, Лин, — Юля заплакала. — Я понимаю всю ответственность поступка, который совершил мой отец. Он в тот же вечер рассказал нам с мамой о том, что сделал…

Я продолжала слушать рассказ Юли.

— Но кто ты такая, чтобы распоряжаться чужими жизнями? — Юля вновь ударила меня. — Он бы сейчас сидел в тюрьме, а затем он бы вышел оттуда. Он был бы жив… Со мной…

— Мне было тяжело контролировать свои действия. Мной руководила не справедливость, а жажда мести, — ответила я.

— Месть… Теперь ты познаешь, что такое месть, — Юля встала и отошла от меня на несколько шагов. — Ты ведь уже знаешь, что я инсценировала свою смерть, убив ту девушку.

— Получается, что ты тоже забрала чужую жизнь, — вставила я.

Юля не стала на это отвечать.

— Она была такой глупой! Купилась на эти жалкие бумажки, как и этот клоун, — эти слова были про Марка. — Марк… Каким бы хорошим он ни был, он навсегда останется продажным человеком, который сделает все ради собственного благополучия.

Высказывание про Марка не оставило меня равнодушной, ведь, признаюсь, я была влюблена в этого человека, по крайней мере, до сегодняшнего вечера. Мне действительно было с ним комфортно и интересно, и казалось, что наш поцелуй останется со мной навсегда. Но теперь мне уже было ясно, что это ни к чему не приведет.

— Любой концерт должен иметь последний акт, и твоя история — не исключение, — Юля обратилась ко мне. — Ты проведешь остаток своих дней там, где тебе самое место: в психиатрической больнице. Я не позволю тебе больше убивать людей…

После этих слов я тут же вспомнила про ужасную надпись на своей двери, что умерла не Юля, а мое ментальное состояние. Я с еще большим страхом смотрела на то, как уверена в своих словах была Юля.

— Ты ведь моя лучшая подруга, — попыталась я разжалобить ее, но в ответ получила еще один удар в лицо. — Ты не можешь так поступить со мной…

— Мне сейчас тяжело контролировать свои действия. Мной руководит не справедливость, а жажда мести, — Юля повторила мои слова и направилась к выходу. — Месть! Месть! Месть!

Я громко закричала, пытаясь позвать кого-то на помощь.

Но это мне не помогло.

Дверь в гараж закрылась.

ШЕСТНАДЦАТАЯ ГЛАВА

Прошел месяц…

Из-за пикающего аппарата и странного запаха я с точностью смогла определить место своего пребывания. Открыв глаза, я окончательно убедилась, что оказалась в больнице.

Рядом со мной была капельница, а позади нее стояли родители. Они не сразу заметили мое пробуждение, ровно до тех пор, пока папа не отвлекся от телефона. У него, видимо, села зарядка. Он тут же легонько стукнул маму по бедру.

— Лина! — мама мигом подбежала ко мне и поцеловала мне руку. — Мы так волновались, ты так долго не приходила в себя!

— Ты не смогла поступить, — донесся до меня голос отца.

Я расстроилась.

— Не сейчас, — тихим голосом сказала мама.

— Хорошо, — я отпустила мамину руку и отвернулась. — Какой сейчас месяц?

— Конец июля, дорогая, — ответила мама. — Насчет университета не переживай, ты поступишь в следующем году, я уверена!

— Юля жива, — зачем-то произнесла я, не обращая внимания на утешение мамы.

Родители посмотрели друг на друга с удивлением.

— Что ты сейчас сказала? — спросила мама.

— Моя бывшая лучшая подруга жива, — ответила я, но по лицам родителей стало понятно, что их удивление никуда не исчезло. — Юля жива! Юля жива! Юля жива!

— Врач предупреждал нас, что у тебя будут некоторые проблемы с головой, пока ты не придешь в норму, — сказала мама, снова взяв меня за руку. — Но не такие же…

Мама гладила мою руку, как вдруг я ее резко убрала, ведь она дотронулась до шрама. Мне стало больно, и мама явно это заметила.

— У меня нет слов, — отец вышел из кабинета.

— Юля жива, — вновь повторила я.

— Поправляйся, — мама медленным шагом пошла вслед за отцом, но, подойдя к двери, остановилась и посмотрела на меня. — Прости меня…

Дверь закрылась.

Я осталась одна.

Прошла неделя…

— Несколько дней назад меня выписали из больницы. Я не сразу отправилась домой, ведь