Холодная месть - Линкольн Чайлд

Там почти ничего не было, кроме отопительного котла и труб. Но в стене обнаружилась ниша, а в ней — дверь. Взломанная, она раскрыла путь в большой винный погреб со стенами, обшитыми пробкой, с пультом контроля температуры и влажности на стене. Пендергаст вошел внутрь и обозрел содержимое. У Эстерхази был исключительно богатый винный погреб, в основном французские вина с явным предпочтением красного бордо «Польяк». Длинными рядами лежали «Лафит Ротшильд», «Линч-Баж», «Пишон Лонгвиль комтесс де Лаланд», «Романи-Конти». Хотя погреба в «Дакоте» и в Пенумбре были намного богаче, Эстерхази обладал великолепной коллекцией «Шато Латур», включая несколько бутылок великолепных редких винтажей, каких не имел и Пендергаст.

Агент нахмурился.

Он выбрал лучшие винтажи: 1892, 1923, 1934, знаменитейшие 1945, 1955, 1961, с полдюжины других. Вынул бутылки из гнезд, расставил на полу. Выбирал вина лишь старше тридцати лет. Пришлось четырежды курсировать между нижним кабинетом и подвалом, чтобы бережно перенести все избранное.

Там Пендергаст расставил бутылки на столе и пошел на кухню за штопором, декантером и огромным бокалом. Открыл все бутылки и оставил их насыщаться воздухом. Сам же уселся отдохнуть от тяжких трудов. Снаружи уже стемнело, бледная луна висела над карликовыми пальмами Уитфилд-сквер. Пендергаст посмотрел на луну и невольно вспомнил луну первой ночи, проведенной вместе с Хелен. Это случилось спустя всего две недели после знакомства. В эту ночь они открыли, как страстно любят друг друга. Прошло пятнадцать лет, а память об этом так ярка и сильна, будто все произошло лишь вчера.

Воспоминание это — словно драгоценный камень. Пендергаст позволил ему завладеть рассудком, потом отпустил — и оно потускнело, снова ушло в глубины памяти. Он отвернулся, скользнул взглядом по африканским скульптурам, прекрасной мебели красного дерева, нефритовым фигуркам, книжным полкам с томами в тисненных золотом переплетах. Пендергаст не знал, когда Эстерхази вернется домой, но всей душой желал понаблюдать за возвращением.

Он позволил винам аэрироваться полчаса — дольше было бы рискованно со столь почтенными винтажами. Затем принялся дегустировать.

Начал с 1892 года. Налил всего на глоток в декантер, повращал медленно, изучая цвет. Вылил в бокал, принюхался и глотнул. Поставил бутылку на подоконник, не закупоривая, взялся за следующую, с винтажом помоложе.

Процесс дегустации занял больше часа, и в конце его Пендергаст полностью вернул себе самообладание.

Наконец он отставил декантер, встал и направился к сейфу, замеченному ранее за одним из дипломов на стене. Сейф сопротивлялся героически — открылся спустя десять минут напряженной осторожной работы.

Не успел он открыть дверцу, как зазвонил мобильный телефон. Пендергаст посмотрел, кто звонит, и ответил:

— Да, слушаю.

— Алоизий? Это Питер Бофорт. Надеюсь, я не отрываю вас от важных занятий?

Пендергаст выдержал паузу, прежде чем ответить:

— Я всего лишь наслаждался в покое бокалом-другим вина.

— Результаты тестов готовы.

— И?

— Полагаю, их лучше сообщить лично.

— Я бы хотел узнать прямо сейчас.

— По телефону я не скажу. Приезжайте как можно скорее.

— Я сейчас в Саванне. Прилечу ночным рейсом, буду у вас в офисе завтра утром. В девять.

Пендергаст отключился, сунул телефон в карман и вновь обратился к сейфу. Его содержимое оказалось вполне обычным: драгоценности, ценные бумаги, купчая на дом, завещание, набор разнообразных документов, включая странно выглядящие старые счета из дома престарелых в Камдене, штат Мэн, за содержание пациентки Эммы Гролье. Агент, не читая, сунул бумаги в карман. Затем уселся за стол-бюро, взял из хозяйских запасов чистый лист льняной бумаги и написал:

Мой дорогой Джадсон!

Полагаю, тебя заинтересует результат моей дегустации твоей коллекции «Латур». Увы, винтаж 1918 года утратил вкус, а 1949-й, на мой взгляд, сильно переоценен: послевкусие хуже первого ощущения, слышен сильный оттенок танина. У винтажа 1958-го, увы, пробочный вкус. Но остальное было восхитительным. А 1945-й попросту великолепен: все еще богатый, элегантный, с оттенком черной смородины и грибов и долгим, сладким послевкусием. Жаль, что у тебя лишь одна бутылка.

Прошу прощения за досадную неприятность с коллекцией старых горшков. Оставляю небольшую компенсацию.

П.

Пендергаст положил послание на стол, извлек из бумажника пятидолларовую банкноту и оставил на столе рядом с письмом.

Он уже собрался уходить, но у дверей его осенило. Он вернулся и взял с подоконника бутылку «Шато Латур» урожая 1945 года. Аккуратно закупорил ее и забрал с собой. Затем вышел из кабинета на кухню, а оттуда — в благоухающую свежую ночь.

Глава 35

«Развилка броненосца», штат Миссури

Беттертон выехал за утренней чашкой кофе, и по пути ему вдруг явилась идея. Не слишком блестящая, но стоящая крюка в десяток миль.

Он развернул «ниссан» и направился в сторону Мэлфорша. Остановился за несколько миль от городка, в неприглядном месте у дорожной развилки, известной под названием «Развилка броненосца». По слухам, там когда-то переехали броненосца и его скелет годами валялся на обочине, приметный всем. Оттуда и пошло название. У развилки стояла хибара, крытая толем, — жилище некоего Билла Б. «Куз» Нечека.

Нед остановился у дома, почти скрытого густыми зарослями пуэрарии. Его рука все еще чертовски болела. Он вытащил из бардачка пачку сигарет и направился к крыльцу. Солнце едва выползло из-за горизонта, а старина Билли Б. уже сидел в излюбленном кресле-качалке и лениво покачивался, сжимая в узловатой морщинистой руке банку «Будвайзера». С тех пор как несколько лет назад ураган снес дорожный знак, указывающий на Мэлфорш, старина Билли, постоянно восседающий в кресле, замечал всех подъезжающих к городу чужаков — они непременно спрашивали, какая дорога ведет к Мэлфоршу.

Беттертон поднялся по древним скрипучим ступеням.

— Привет, Куз!

— И тебе того же, сынок. Как делишки?

— Неплохо. Можно мне примоститься?

— Валяй. — Старик указал на верхнюю ступеньку.

— Спасибо, — ответил Беттертон, осторожно присаживаясь. Он вынул пачку сигарет, вытряхнул одну: — Хочешь еще один гвоздик в гроб?

Билли Б. взял сигарету из пачки. Нед поднес огоньку, затем сунул пачку назад в карман рубашки. Сам он не курил.

Следующие пять минут разговор шел ленивый и неспешный, все о местных делах. Но в конце концов Нед повернул его в нужное русло:

— Куз, в последнее время чужих здесь не было?

Билли Б. глубоко затянулся в последний раз, вынул окурок изо рта, рассмотрел фильтр и расплющил его о ближайшую пуэрарию.

— Парочка была.

— Да? И кто такие?

— Погоди-ка… — Билли Б. сморщился от умственного усилия. — А-а, припоминаю: свидетели Иеговы. Баба спросила у меня дорогу на Мэлфорш и сразу принялась совать их журнальчик. Я и сказал ей ехать направо.

Беттертон выдавил смешок.

— И был еще тип, точно иностранец.

— Иностранец? — повторил Беттертон небрежным тоном.

— Говорил с акцентом.

— Как думаешь, из какой он страны?

— Из Европы откуда-то.

— Ишь ты, из Европы! — Беттертон покачал головой. — И когда проезжал?

— Я точно помню. — Старик посчитал на пальцах. — Восемь деньков назад.

— Ты уверен?

— Разве тут ошибешься? За день до того, как семейку Броди порешили.

На такое Беттертон не надеялся и в самых дерзких мечтах. Вот что значит быть по-настоящему инициативным, умеющим расследовать дела репортером!

— Как он выглядел?

— Высокий, тощий, белобрысый. Под глазом мерзкая такая бородавка. И плащик крутой, вроде тех, что шпионы в фильмах носят.

— Помнишь, на какой машине он ехал?

— «Форд-фьюжн». Темно-синий.

Беттертон задумчиво поскреб подбородок. Он знал, что машины «форд-фьюжн» часто используют агентства по прокату автомобилей.

— Куз, ты это полиции рассказывал?

Лицо старика перекосилось от злобы.

— Меня никто не спрашивал!

Сочная новость!

Неду захотелось вскочить и стремглав броситься к машине. Но он пересилил себя, заставил остаться, поговорить еще немного.

— Да, с Броди дрянное вышло дело, — заметил он.

Билли Б. великодушно согласился.

— Много в здешних краях всякого беспокойства в последнее время, — продолжил Нед. — Несчастный случай с Крошкой и всякое такое.

— Никакой там не случай. — Билли Б. сплюнул наземь.

— Ты что имеешь в виду?

— Это тип из ФБР разнес заведение.

— Разнес? — недоверчиво повторил Беттертон.

— Засадил пулю в баллон с пропаном. Все к чертям и улетело. А еще покоцал из дробовика кучу лодок.