Хроники отряда Кси. Братство - Елена Долгова

и дотронулся до сенсора, прерывая работу программы. Тонкое очарование каменной часовни исчезло, иллюзия угасла, обнажив обшитые металлом стены, двери с шипением раскрылись и снова сомкнулись за спиной, ядовитой зеленью полыхнул телепорт.

– Тебя очень долго не было, – сказала Ангелина. — Что-то случилось?

– Ничего особенного. Просто думал над находками в корабельных записях, -- ответил Ке-орн, стараясь казаться спокойным.

– И что теперь скажешь?

-- Ты ведь сама знаешь….

-- Ну… я хуже тебя читаю на сирмийском, детали могла не разобрать. В целом -- через сто лет всех нас втянут в войну.

– Все верно. Некая раса пришельцев проникнет к нам через «кротовую нору». Будет кровопролитный конфликт с огромными потерями.

– Люди выиграют?

– Да, но кое-как, и жертвы окажутся колоссальными. Сирма расколется еще в самом начале. Это чудовищно, но… некоторые поддержат вторжение.

Ангелина внимательно смотрела на точеный профиль Ксанте, пытаясь уловить оттенки настроений.. Сегодня связь фаторана указывала на тоску.

-- Сто лет — не так много для сирмийцев. Возможно, нынешние триумвиры будут еще живы. Думаешь, они вас предадут?

-- Как знать… Не знаю. В записях есть намеки на смерть первого триумвира. Возможно, кто-то его уберет.

-- Из-за ксеносов. Из-за чужого вида, которые даже не люди… Если честно, верится с трудом.

-- Все сложно, Ли. Кого-то из высшей аристократии подкупят. Разумеется, не деньгами. Чем-то неизмеримо большим, но я не разобрался, чем. Помнишь Измайлова-младшего?

-- Старпома на «Алконосте»?

-- Да.

-- Если верить записям, он займется политикой и и через сто лет, уже глубоким по вашим меркам стариком, мешается в конфликт. Измайлов и его сторонники-псионики перетянут часть сирмийцев на свою сторону. Империя распадется на Новую Империю и Республику. Республиканцы объединятся с вашей Лигой. Вторая половина Сирмы… она предаст человечество.

-- А триумвиры?

-- Исчезнут. Править отщепенцами будет один-единственный император. Сейчас он уже родился, и скорее всего, уже юноша.

-- Ты знаешь, кто это?

-- Пока нет, -- Ксанте покачал головой. – Я в сомнении, Ли… Думаю и пытаюсь понять.-- Ке-орн отошел к иллюминатору и остановился, касаясь рукой стекла. -- Время-время… время и возможности, -- пробормотал он и коротко хмыкнул. — Будущее, говорят, предопределено…. А если нет?

-- Ксанте… Осторожнее, Ксанте. Я знаю, о чем ты подумал, но очень прошу тебя — остановись.

-- Но почему?

-- Четыреста лет назад, до запрета темпорального варпа, люди пытались играть с будущим. Тот, кто на это решался, попадал в другую временную линию, вот и все. Прежняя не исчезала.

-- Я не собираюсь использовать темпоральный варп.

-- А что ты хочешь? Убить будущего императора Сирмы? Думаешь, будет лучше?

-- Нет! Ничего я не думаю! — закричал Ке-орн, Ангелина удивилась — она еще не видела его таким.

-- Ты не понимаешь, Ли… -- снова заговорил сирмиец, взяв себя в руки. — У меня лишь два варианта и оба они хуже. Или навязанная Террой республика или интервенция ксеносов и предатель-император на троне.

-- А что сказал Мио? Он ведь тоже читал записи.

-- Мио… -- Ке-орн печально улыбнулся. — Он плебей, у него была сложная жизнь. Мой друг имеет все основания желать республики.

* * *

На борту фрегата «Фениксо», час спустя

– Согласен, капитан, у нас проблема. Да, именно с этим Алеком Эр-саем, – хмуро сообщил Гилмот Ли-тара. – Он еще позавчера отказался от еды, а сегодня перестал пить воду. Когда Курат или Хироки приносят что-нибудь, этот парень лезет в драку. Мои соратники не отличаются терпением, у всех на Минахане кто-нибудь погиб. Мне пару раз приходилось останавливать Хироки, иначе бы он забил Эр-сая смерти. Сам Алек, наверное, этого и добивается, потому что под регенератором лежать не хочет... Мне кажется, нужно допросить нашего пленника и определить его судьбу. Иначе он все равно умрет, причем без пользы.

– Допрос ничего не даст, ликвидатор в мозгу убьет сублейтенанта, как только тот раскроет рот.

– Тогда лучше судить его и казнить. Это, по крайней мере, успокоит команду.

– Он мой личный пленник, я ваш капитан и командую «Фениксо». Если у Курата и Хироки так плохо с дисциплиной, может, они хотят покинуть борт и и вернуться в колонии?

– Не думаю, господин капитан, – Гилмот Ли-тара ухмыльнулся. – Они решили следовать за вами, и я напомню парням насчет дисциплины, но, прошу вас, посмотрите на Эр-сая сами. То, что с ним происходит, ненормально.

– Хорошо, схожу на гауптвахту прямо сейчас.

Ксанте Ке-орн дотронулся до браслета, включая телепорт, и через миг ощутил под сапогами уже не мозаику пола каюты, а грубую решетку нижней палубы. Преддверие гауптвахты отгораживали толстые переборки с единственной круглой дверью. Замок отреагировал на сигнал, створки разошлись и пропустили капитана внутрь.

– Ждите здесь, Ли-тара, я посмотрю на Эр-сая один.

Тюрьма фрегата представляла собой большой прямоугольный отсек, металлическая лестница вела на настил второго яруса к пультам управления. Всю середину первого этажа занимали камеры – тесные клетки, отгороженные друг от друга непрозрачными стенами и лишь от коридора – решетками. Все тюремные ячейки, кроме одной, пустовали. Ксанте Ке-орн подошел ближе и остановился перед прочной преградой.

Агент Консеквенсы, игнорируя койку, сидел на полу. Осунувшееся лицо украшали совсем свежие кровоподтеки. Серая туника, которую Эр-саю дали вместо залитой кровью офицерской рубашки, разошлась на плече по шву.

– Алек!

– Оставь меня в покое.

– Я хочу помочь.

– Мне не о чем говорить с предателями.

– Я не предатель.

– Твои сообщники атаковали «Телен».

– Мне пришлось это сделать, потому что генерал Сой-карн – изменник. Он использовал и довел до гибели твоего брата и собирался то же самое сделать с тобой.

– Не верю, моего брата убили агенты Терры.

– Твой брат перенес ментальные эксперименты, из-за которых в конце концов сошел с ума. Майор Эр-сай не мог больше жить, а его смерть была легкой.

Алек резко вскинул голову, Ксанте Ке-орна поразило, насколько сублейтенант переменился и похудел. Левый, задетый кулаком Хироки глаз почти совсем закрылся, высохшие губы потрескались.

– Не оскверняй мои уши враньем. Хочешь меня пытать... ну