Агнец в львиной шкуре - Сергей Дмитрюк

— Я жив?

Хо молча кивнул в ответ, и снова опустил мою голову на что-то мягкое. Глаза мои уперлись в серый потолок, на котором лежала тусклая полоса лунного света. Руки Хо осторожно легли на мою грудь, ощупывая ее. От его легкого прикосновения я почувствовал острую, пронизывающую боль, залившую раскаленным металлом все тело. Вздрогнув, я попытался отодвинуться, но Хо удержал меня — мягко, но крепко. Негромко и спокойно произнес:

— Ты ранен. Очень тяжело! Пуля прошла рядом с сердцем.

Его пальцы продолжали осторожно исследовать мое тело. Только теперь я почувствовал, что одежда моя насквозь пропиталась кровью. Вдруг огненная стрела вонзилась в мою грудь, и я едва не закричал от боли. Хо прикрыл мне рот липкой ладонью. Мутные круги поплыли перед моими глазами, и я понял, что снова теряю сознание.

— Вот она, пуля! — констатировал Хо, и его голос вернул меня к реальности. — Лежи спокойно и ничего не бойся! Я помогу тебе.

Резким движением он разорвал рубаху на моей груди. В следующий миг его ладонь опустилась мне на глаза, и я погрузился в странное дремотное полуоцепенение, продолжая отчужденно наблюдать за происходящим. А Хо в это время колдовал надо мной. Он простер ладони над моей грудью, и лицо его сделалось сосредоточенным и отрешенным. Странный холод опустился мне на кожу, проник в мышцы, разлился внутри меня, притупляя боль. Еще один миг, и одним стремительным движением Хо вонзил пальцы в рану на моей груди. С изумлением я наблюдал, как они безо всякого труда погружаются в мою окровавленную плоть, не доставляя мне никаких болевых ощущений, а затем почувствовал их осторожное шевеление внутри себя. Ошеломленный, я посмотрел на Хо, но он уже извлек свою руку — так же быстро и безболезненно — и рассматривал пулю, зловеще черневшую в свете луны. Через секунду он швырнул ее в дальний угол комнаты. Я взглянул на свою грудь, но зияющей дыры там не было. Небольшое входное отверстие от пули слегка сочилось кровью.

Хо тем временем достал из котомки у себя за спиной маленькую коробочку и открыл крышку. Внутри была густая желтоватая масса. Смочив в ней пальцы, старик стал втирать эту загадочную массу в края моей раны. Я ощутил слабое жжение, а затем приятное тепло проникло внутрь, растеклось по всему телу. Прошло еще минут пять. Оцепенение мое ушло столь же незаметно, как и наступило. Теперь я уже мог приподняться на локте и осмотреться вокруг. Хо внимательно наблюдал за мной. Сейчас я заметил, что прутья решетки на окне срезаны излучателем, и понял, как Хо удалось проникнуть сюда.

Внезапная острая и пугающая мысль пронзила все мое сознание — Юли! Я быстро взглянул на Хо. Старик, казалось, читал мои мысли. Нахмурившись, он посуровел. Твердо произнес:

— Ее больше нет…

Внутри у меня все оборвалось и похолодело. Небо раскололось надо мной, обрушилось и раздавило меня. Я снова провалился в черную пропасть, я снова падал куда-то, ничего не видя перед собой.

— Нет!.. Не может быть!.. Вы слышите?.. Этого не может быть!.. Я знаю! — на ощупь я нашел руку Хо и сжал его пальцы, но силы оставили меня.

— Я сам это видел, Максим! — откуда-то издалека донесся до меня тихий голос старика. — Как ее тело увозили из дома…

Время, словно, остановилось для меня. Окружающий мир перестал существовать, — его заполнила бесцветная пустота. Я понял, что умираю. Жить стало бессмысленно.

Очнулся я от клацанья запоров на металлической двери. Приподнял тяжелые веки, еще не понимая, что происходит. Хо сделал мне знак не шевелиться, а сам метнулся в черную тень за дверью. Сквозь полуприкрытые веки я увидел, как дверь осторожно приоткрылась, и в узкой полосе света появилась стройная женская фигура. Она быстро скользнула в полумрак помещения, и сердце мое радостно вздрогнуло — Юли! Но в следующую секунду я понял, что ошибся.

Хо отделился от темной стены, схватил вошедшую за плечо, и резко рванул на себя. Луна осветила испуганное лицо Викки. Девушка хотела закричать, но старик зажал ей рот ладонью, и пинком закрыл дверь.

— Хо! — Я предупредительно поднял руку, но старик и не думал причинять ей боль. Он отпустил Викки, и та изумленно воззрилась на меня.

— Максим? Ты жив?..

— Почти…

Викки порывисто упала на колени около меня, схватив мою руку, прижалась к ней щекой. Я почувствовал, как она дрожит всем телом. Неожиданный порыв девушки слегка обескуражил меня.

— Прости меня, Максим! Если можешь. Я ничего не знала… Прости!

С трудом, приподняв правую руку, я погладил ее по голове. Она тихо всхлипывала.

— Я ничего не могла сделать… Честное слово!

Викки подняла ко мне залитое слезами лицо.

— Это все отец и его люди!

Боль разрывала мне грудь, туманная пелена застилала глаза. Все возвращалось снова, и я почувствовал, что снова могу потерять сознание.

— Где Юли? — губы с трудом слушались меня.

Викки затрясла головой.

— Я не знаю… Ее куда-то увезли… Тот человек, который узнал тебя. Она… она погибла…

Девушка разразилась рыданиями.

— Я ничего не могла сделать, ничего! Это отец!.. Он никогда мне ничего не говорил… я ничего не знала про его дела… Я ему верила, Максим!

— Наока тебе не отец! — хрипло произнес я, отворачиваясь, чтобы она не увидела моих слез.

Викки изумленно воззрилась на меня.

— Что ты говоришь, Максим?

— Вот твой настоящий родственник — твой родной дед! Он все объяснит тебе. — Я указал ей на Хо, молчаливо стоявшего в полумраке.

Викки обернулась к нему, и мне показалось, что в глазах Хо тоже блестят слезы. Он медленно подошел к девушке, стоявшей в нерешительности подле меня, и осторожно обнял ее за плечи. Она вся напряглась, словно, окаменела. На лице ее была растерянность и страх.

Около получаса тихий, дрожащий от волнения голос Хо рассказывал ничего не ведающей, потрясенной девушке историю жизни ее настоящего отца и матери. А я полубредил на сыром холодном полу, стараясь ухватить ускользающий образ Юли, витавший в моем затуманенном сознании. Сердце, словно кровоточащая рана, судорожно содрогалось в груди. Наконец, Хо закончил свой рассказ, и в наступившей тишине, ошеломленная, казавшаяся сломленной, девушка продолжала неподвижно стоять, прислонившись спиной к каменной стене. Старик посмотрел на меня, осторожно тронул Викки за плечо. Она вздрогнула, как будто очнулась ото сна. Рассеянно улыбнулась ему. Затем, спохватившись, поспешно заговорила:

— Вам нужно уходить отсюда! Я помогу вам бежать. Отца сейчас нет дома. Но меня могут скоро хватиться. Вам нельзя больше оставаться на вилле. Они думают, что ты умер, Максим, и придут за тобой, чтобы закопать тело.

— Она права, — согласился Хо. — Нужно уходить. Ты сможешь идти?

— Попробую…

Я с трудом поднялся на колени. Хо и Викки поддерживали меня с боков, помогая встать на ноги и идти. Мы вышли наружу, к свету звезд и свежему ночному ветру. Вокруг был сад. Небольшое сооружение, сложенное из камней, и служившее мне склепом, одиноко стояло среди фруктовых деревьев. По едва приметной тропе Викки вывела нас к лесу, отделенному от сада высокой каменной оградой. Здесь, в заборе, была узкая железная калитка. Плохо смазанные петли ее жалобно и протяжно заскрипели, когда Викки открывала нам дорогу к спасению. На лужайке в лесу стоял новехонький магнитор — тот самый, на котором она ехала в день нашей встречи. Хо уверенно повел меня к нему, осторожно поддерживая под локоть. Но я остановился на полпути, обернулся к застывшей у калитки Викки.

— Разве ты не с нами?

Она опустила глаза, молча покачала головой. Мы с Хо переглянулись. Заметив наше замешательство, девушка тихо произнесла:

— Мне необходимо поговорить с отцом… — на последнем слове она запнулась.

— Я бы не стал этого делать! — твердо сказал Хо.

С трудом, переставляя ноги, я подошел к девушке. Заглянул ей в глаза.

— Ты должна поехать с нами, Викки! Пойми, ты здесь чужая.

Я окинул взглядом мрачную ограду, за которой осталась невосполнимая частичка моего сердца.

— Это не твой мир! Он погубит тебя… А мне не хочется, чтобы с тобой случилась беда!

Я крепко сжал ее плечо. Она с благодарностью посмотрела на меня. Глаза ее таинственно чернели в темноте, отражая свет звезд… Совсем, как глаза Юли!

— Спасибо, Максим! — очень тихо произнесла она, но тут же твердо добавила: — Я должна сказать ему обо всем сама! Это нужно мне… и ему тоже… Со мной все будет хорошо, не волнуйтесь. Он не посмеет причинить мне зло!

— Ты его совсем не знаешь. Это страшный человек! — попробовал убедить ее я, но она оборвала меня на полуслове. Твердо и решительно подтолкнула к магнитору.

— Иди!

Ничего не оставалось делать, как подчиниться ее желанию. Хо был больше обычного хмур и суров, но все же не проронил ни слова. Он молча сел за управление. Я сел на сидение рядом с ним. В последний раз обернулся — темный силуэт девушки, подсвеченный луной, рисовался в проеме калитки, на границе черной ограды. Через минуту она исчезла, растворившись в ночной мгле.