Девочка, которая зажгла солнце - Ольга Золотова

и тепло, разливающееся по всему телу, когда пьешь горячий кофе, сидя на подоконнике в огромном уютном свитере; или странный восторг при виде высокого стога сена — колющиеся соломинки и дивный сушеный запах долго еще остаются на одежде. Кажется, будто эта девочка появилась сама по себе: раздвинула тоненькими ручками крупные головки маков и громко засмеялась подхватившему рыжие пряди ветру. Она явно пришла босиком с цветочного луга, напевая под нос мотив излюбленной песенки. Наверняка по воскресениям эта мелодия звучит на кухне, когда детский голос старательно тянет каждое слово, порой не попадая в ноты, но тем самым делая музыку еще прекраснее.

Дауни попытался представить, как Рэйчел стоит у кухонного стола и осторожно раскатывает деревянной скалкой присыпанное мукой тесто; ее лицо немного измазано белым, а руки до локтей испачканы кусочками сладкой смеси. Она что-то едва слышно бормочет себе под нос, ловко превращая тягучий пласт в аккуратные кругляши, затем бережно выкладывает их на протвень и отправляет в духовку, каждые пять минут следя за изменениями через прозрачное стекло в крышке.

Почему-то этот образ засел в голове парня настолько крепко, что избавиться от видения оказалось не так уж и просто — Джек с минуту бессмысленно глядел на свои ладони, и только после этого заметил, что к столику, за которым они сидели, кто-то подошел. Странный мальчишка в темном пиджаке, вдвое больше его самого, незаметно вырос между говорящими, поправил прилипшую ко лбу челку потными руками и, обращаясь только к Рэйчел, как будто полностью игнорируя Дауни, выдал:

— Тебя ищет Тара. Сказала, что хочет показать кое-что. Она настаивает, чтобы ты сейчас же пришла.

Робертсон медленно дожевала сладкий пирожок и, даже не удосужившись вытереть джем с уголков смеющегося рта, ответила пришедшему:

— Если тебе не сложно, Ник, передай ей, что я задержусь. У меня обед с другом.

От этих слов мальчик еще больше покраснел и смущенно кашлянул в кулак, просто отвратительно стараясь изобразить внутреннее спокойствие. Он пару раз переминулся с ноги на ногу, бросил жалостливый и умоляющий взгляд на рыжеволосую, а после унесся прочь, размахивая руками из стороны в сторону во время бега.

Джек надолго запомнил этот момент. Более того, придя после обеда домой и сев за письменный стол, извлек из тубмочки записную тетрадь и быстрым, небрежным почерком переписал это небольшое событие в своем видении. На самом же деле оно почти не отличалось от действительности, только в конце этой заметки Дауни вывел излюбленный вопросительный знак и добавил чуть более ровно:

Отказалась. Видимо, на то были причины.

Но парень еще давно уловил скрытый за извиняющей улыбкой девочки мотив — она и вправду не хотела, чтобы он ел в одиночестве, или же ей самой доставлял удовольствие обед с ним. Значило ли это, что за обыкновенным желанием помочь есть что-то еще, нечто гораздо ценнее и значимее, чем искренняя забота и доброта?

Ты боишься признаться себе в том, что она запросто могла тебя полюбить. Тогда ты легко смог бы объяснить ее непреодолимое желание быть рядом с тобою, слушать твое нытье, давать какие-то советы. Рэйчел ничем не отличается от этих вечно хихикающих и строящих глазки во время длительных перемен девчонок, но тебе нужны доказательства. Хотя, какой с них прок — так или иначе ее отношение к тебе уже не изменить. И все же тебя до мурашек пробирает мысль о том, что это милое создание привязано к тебе мимолетной симпатией. Интересно, почему? Может, сам ответишь самому же себе?

«Потому, что мне страшно», — Джеку пришлось даже отложить в сторону остатки своего ланча и внимательно вглядеться в уплетающую десерт девочку. Та иногда довольно жмурилась и не замечала уставившегося на себя друга. «Я не хочу, чтобы она ушла так же, как другие. Все они рано или поздно уходят. Мама, папа, Кэти, Роджер — те, кто любят меня или привязаны, хоть самую малость, в итоге меняются и становятся совсем другими. Словно чувства отравляют их души. А что, если в один прекрасный день Рэйчел тоже проникнется нечто похожим и потеряет себя? Самое ужасное в том, что я не смогу исправить этого, в то время как вина за совершенную ошибку сожрет меня целиком».

Потому Джек решил не медлить. Собравшись с силами и раздумывая в поисках нужных слов, он, наконец, напрямую спросил:

— Рэйчел, что ты ко мне чувствуешь?

Робертсон недоуменно моргнула и на время оторвалась от поглощения лакомства. Она и сама не раз задавалась подобным вопросом, но спустя минуты раздумий так и не найдя подходящего ответа, легко забывала и переключалась на другие, не менее важные и требующие внимания размышления. Теперь же девочка видела, насколько сильно взволнован сидящий перед ней брюнет, а потому как можно мягче начала объяснять, стремясь ни в коем случае не задеть друга за живое:

— Сложно сказать вот так сразу, понимаешь? Да, я тоже думала об этом, но не смогла прийти к однозначному ответу, — она потерла переносицу кончиком пальца и подавила внутри себя тяжелый вздох. — Говорить о простых вещах всегда трудно. И еще я очень волнуюсь, как бы наши взгляды насчет этой темы не разошлись, и…

«Ну давай уже, давай, скажи это, рыжик! Признайся, наконец, в том, что возишься со мной только из-за этих чертовых бабочек в животе. Я обещаю, что не буду злиться. По крайней мере, сделаю над собой усилие».

Но, вопреки ожиданиям Джека, Рэй выдала залпом:

— Я не хочу встречаться с тобой, если ты об этом. Прости. Умоляю, извини, если ты рассчитывал на то, что я соглашусь, хоть ты и не озвучил свое предложение. Я не знаю, поймешь ты или нет, а может и вовсе теперь будешь причислять меня к бессовестным лгуньям, но я считаю тебя замечательным другом. Одним из немногих, которыми я сильно дорожу. Я так и знала, что однажды ты спросишь меня об этом, — рыжеволосая уткнула ставшую тяжелой голову в сложенные замком руки и уже тише продолжила, — и все надеялась, что до разговора дело не дойдет. Пообещай мне, Джек, скажи, что мы все равно останемся друзьями. Что все будет по-прежнему. Пожалуйста, даже если это ложь, произнеси вслух ее.

Рэйчел подняла глаза и встретилась с карими глазами Дауни. Поначалу ей казалось, что они густого шоколадного цвета, но только теперь смогла разглядеть в них нечто особенное. Небольшие вкрапинки посветлей, словно кто-то случайно капнул молоком в темную кофейную гущу.

Девочка попыталась по этому обращенному к ней взгляду прочитать то, что должно твориться в