Рейтинг (СИ) - Гищак Татьяна

Переход из освещенного туалета в темный куб все это время оставался открытым. Саша стянул с себя футболку и затолкал ее в щель, где теоретически должен был находиться раздвижной механизм дверей. Зашел в куб. Ожидаемо двери стали быстро закрываться, но на полдороге остановились, издав истошный скрежет. Футболка сделала свое дело: движок натужно загудел, потом заискрил, и, охнув, задымился. Запахло паленым пластиком. Тут же погас свет и сработала противопожарная сигнализация.

Можно было порадоваться, но настроения хватило только ухмыльнуться. За два года жизни наверху он уже перестал удивляться этому. Местная жизнь имела примечательную особенность: как механизмы раздвижных дверей, так и по сути все остальное, не были рассчитаны на то, что кому-то в голову может прийти мысль запихнуть футболку в раздвижной механизм. Соответственно, алгоритма действия в таких обстоятельствах у Аси не было. Виртуалки верхних этажей в точности повторяли общепринятые устои. Поступить иррационально они считают сложным трюком? Ценят нестандартный подход?

— Что же, пошли, Гуляка, — пригласил сам себя. — Посмотрим, что из этого получится. — И перешагнул низкий порожек открывшегося в кубе выхода.

Часть 3. Профилактика. Глава 3

Выход из изоляционного короба открывался в узкий коридор шириной чуть больше метра, где вовсю моросили поливайки. Моментально намокнув с головы до ног, Саша посмотрел направо, налево, потом на мокрые штаны, противно прилипшие к ногам. Под ногами быстро образовалась лужа, а поливайки, казалось, выключаться не собирались. Перспектива бродить мокрым по неизвестному зданию, шлепая босыми ногами по лужам, не радовала, но была весомой альтернативой сидению в темном кубе, наполненном дымом с запахом горелого пластика. Выйдя в коридор, повернул направо. Отсутствие окон, покрытые изоляцией стены грязно-серого цвета, тусклые светильники и подвесные панели, пронизанные проводами, напоминали технический уровень жилого здания.

Через десяток метров от выхода из короба коридор поворачивал. Здесь уже не было так мокро и чувствовался сквозняк, что заставило поежиться от холода, но и с уверенностью двинуться дальше — есть сквозняк, значит есть выход или окно. Ускорив шаг, сразу за поворотом чуть не наткнулся на преграду — фигура в военной экипировке стояла недвижимо по центру коридора, своим внушительным видом неоднозначно намекая, что дальше хода нет. Широкий в плечах, лицо закрыто маской, только глаза. Взгляд как живой. Боевого оружия у вояки не наблюдалось, но весовая категория была внушительной. Рационально было предположить, что для преодоления этой преграды надо искать подручные средства. Вот только ничего подходящего в поле зрения не попадало.

— Не могли бы вы сказать, что происходит? — обратился к нему, пытаясь для себя ответить на вопрос: это механическая преграда или информационный модуль?

— Вернитесь назад, — послышался лишенный каких-либо эмоций ответ.

«Да, конечно, разбежался…» — Подчиняться команде он не собирался. Толкнул военного в плечо, чтобы проверить — тот голограмма или телесный фантом, и получил увесистый удар по шее.

От боли невольно вырвалось ругательство, оборвавшееся еще одним ударом, от которого потемнело в глазах.

— Вернись назад. Или пинками загоню.

В полусогнутом состоянии попятился назад. «Не в том направлении пошел…», но, пройдя мимо входа в куб, в том же коридоре только с противоположной стороны увидел не менее внушительную, чем первая, фигуру другого военного.

В этот раз проверять не стал.

Босые ноги легко скользили по мокрому полу. Это увеличивало шансы быстро проскользнуть мимо солдата. Он когда-то проходил похожий квест. Надо было неожиданно броситься вперед, проехаться на заднице по скользкому полу и вынырнуть за спиной преграды. Главное, пересечь черту, а там новый уровень.

Рывок…

Не получилось.

Вдвоем противники легко затянули его обратно в изоляционный короб и закрыли двери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В итоге получил прежнюю кромешную темень, к которой добавилась вонь от паленого пластика, мокрые штаны и ноющая боль в шее и спине он нескольких ударов.

«Да уж, хороший выход нашел! — плюнул со злости на пол. — Отстой, если это виртуалка».

Расслабился, потерял сноровку. Или Гольдштейн. Из-за неборы? Он и пробовал ее пару раз, всего-то. Четыре, если быть точным. Пятый сегодня. Или вчера? Только Гольдштейн мог такое придумать. Поспи, мол, на мокром железе, почувствуешь чем чреват кайф.

Сигнализация отключилась, но мокро в кубе было до самого утра. Или не до утра? В изоляции от каких-либо звуков и света, сложно было проследить течение времени. Как и заснуть.

Один раз уже было такое, когда день рождения пришлось провести в подвале. Четырнадцатилетие. Спать на полу. Тогда с отцом поругался, как раз накануне дня рождения, а мама в больнице лежала. Отец закрыл в подвале и выпустил только на следующий день. Получил «лучше бы ты вообще не рождался» в качестве поздравления. Говорят, жизнь идет по спирали. Семилетний цикл. Отличие только в том, что теперь Гольдштейн возомнил, что может взять на себя роль отца. И еще — сейчас не пацан, не поплачешь и не пожалеешь себя.

Когда сидел в каталажке два года назад, хоть поспать было на чем.

С днем рождения, Гуляка.

* * *

— С днем рождения, Александр.

Весь потолок куба вмиг наполнился ярким светом. Спросонья не сразу сообразил, услышал ли он действительно этот мягкий мужской голос, или он ему приснился. Встрепенулся, жмуря глаза. В кубе по-прежнему был сам.

— Спасибо за поздравление и теплый прием. Приглашаю в гости, выпить, закусить… Отметить в общем. Как раз вас только не хватает. — Несмотря на сарказм сказанных слов, просидев сутки взаперти и неведении, он был рад услышанному. Появилась надежда на то, что наконец что-нибудь прояснится.

— Извините за некоторые неудобства, но вы сами частично в них виноваты, — продолжал незнакомый голос. — Надеюсь, уже прошло достаточно времени, и действие выпитой вами таблетки закончилось. Думаю, что вы отнесетесь к моим словам серьезно, и не будете делать лишние телодвижения и совершать ненужные поступки.

— Кто вы? — Саша огляделся по сторонам в поисках динамика или видео-устройства.

— Мое имя вам ничего не скажет. Можете считать меня посредником между вами и тем, кто имеет к вам деловое предложение.

— Деловое предложение обычно делают в других условиях.

— Я понимаю, но в других условиях вы бы не согласились.

— Не факт, что соглашусь сейчас.

— Согласитесь.

Светящийся потолок куба оказался одним большим сетевым экраном. Свет в нем погас, но вместо него появилось изображение Тины. Создалось впечатление, что Тина находилась в таком же кубе, только будто перевернутом вверх ногами. В ее кубе, видимо, тоже был сетевой экран на потолке. Посмотрев вверх, Саша встретился с ней взглядом.

Пока он пытался сообразить, что все это значит, голос продолжил:

— Если не согласитесь, случится непоправимое.

На экране стало видно, как в кубе в нескольких местах на стенах открылись отверстия, из которых как из брандспойтов одновременно с разных сторон хлынули мощные потоки воды. Завихрения воды подхватили Тину, сбив с ног и накрыв с головой. Куб заполнился доверху за считанные минуты, не оставив девушке ни одного шанса на выживание. Саша оцепенел, не в силах оторвать взгляд от потолочного эксета. У него перехватило дыхание будто захлебнулся он сам. К горлу подкатил ком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Через мгновенье включилась обратная перемотка. Вода в кубе ушла в стену, а Тина, или ее голограмма, бог ее знает что, уставилась на него ошарашенным взглядом.

Саша потерял способность двигаться. На минуту, или две. Картинка промелькнула так быстро, что мозги не успели среагировать, зависнув от избытка информации, предлагаемой для обработки.

Что за чушь? Кто? Зачем?

Почувствовал, как дрожь прокатилась по телу, будто при ознобе.