Абсолютное зло - Юрий Туровников

— С вагонами тоже проблем не возникло. Тут я действовал в соответствии с логикой. Вряд ли похититель украл книги, чтобы читать. Хватило бы одного экземпляра. А тут — целый состав! Понятно, что хотел лишить народ нашей необъятной родины долгожданного бестселлера. Говоря простым языком — уничтожить. А как это сделать? Утопить? Так не тонет. Бумага же. Следовательно — сжечь. Преступник решил действовать наверняка. Для этого ему понадобился бензовоз, который он угнал со стоянки одного придорожного кафе, пока водитель поедал пельмени. Я сложил два звена в единую цепь: вагоны и бензовоз. Мне все стало ясно.

Хорошо, что грузовик оснастили системой слежения «Глосанус». Я, заручившись поддержкой пожарных, на всякий случай, пустился в погоню на автоцистерне. И не прогадал. Преступник уже успел облить вагоны бензином и поджечь. Спасибо боевому расчету. Ребята все потушили в считанные минуты.

Тираж был спасен и возвращен законному владельцу.

Генерал расплылся в улыбке.

— Ну, красавчик же?! — спросил он начальников отделов, и те согласно закивали. — А в чем загвоздка в деле с маньяком? Где логика? Где прозрачность?

Расстраиваешь старика. Ай-ай-ай! Нехорошо.

— Глеб Егорович, — Воронцов воспрянул духом, — именно из-за этого вопроса я и пришел сегодня вовремя.

— Ну, спасибо тебе, уважил старика! — начальники отделов поддержали шутку генерала робкими смешками.

Виктор продолжил.

— Я-таки разработал план операции по поимке маньяка. Мне нужна помощь.

Все продуманно до мелочей. Вы — руководите операцией, я контролирую ее ход.

— Угу, — Жеглов подался вперед. — А в случае провала кто сядет? Ты или я?

— Сядем все! — подал голоса руководитель пресс-службы Управления.

Капитан махнул рукой.

— Да ну вас, господин полковник. Вечно вы страху нагоняете. Зарылись у себя в кабинете, как крот в норе, и света белого не видите. Перекладываете бумажки с одного края стола на другой целыми днями, и думаете, что важное дело делаете.

Практически подвиг! Кто не рискует, тот не пьет шампанское, как говориться!

Тот усмехнулся.

— Я могу пить эту гадость безо всякого риска, сидя дома на мягком диване.

— Поэтому у вас и нет ни одной награды! Ни за доблесть, ни за заслуги! Одни юбилейные, — продолжил перепалку Воронцов.

— Да по херу! — разозлился полковник. — Стаж идет — зарплата капает!

— Заткнуться! — заорал Жеглов и с грохотом опустил свои пудовые кулаки на стол.

Все замолчали. Наступила гробовая тишина. Несколько секунд ничего не происходило. Потом раздался еле слышный скрежет, и полировка столешницы стала покрываться мелкими трещинами, а затем предмет старинного мебельного интерьера попросту развалился пополам. Генерал встал в полный рост и спокойным голосом сказал:

— В завтрашней операции принимают участие все без исключения! Никаких больничных и отгулов. На кону наша репутация и честь всей службы. Воронцов, вводи нас в курс дела, а то я запамятовал уже.

Совещание продлилось до конца рабочего дня. Виктор в красках описал свой план, подкрепив схемами, нарисованными на ватмане. Естественно, не обошлось без вопросов, претензий и очень «мудрых» советов от тех, кто не выходил из кабинета с тех времен, как окончил Академию сыска. В конце концов, идея Воронцова была одобрена и утверждена.

Квартира Воронцова. 19 часов 00 минут.

Придя домой, Виктор первым делом принял контрастный душ, побрился опасной бритвой и почистил зубы. Потом загрузил одежду в стиральную машину. Одеваться не стал, просто обернулся полотенцем.

Пройдя на кухню, сыщик забросил в микроволновую печь пять картофелин и замороженный кусок курицы. Через пятнадцать минут раздался звуковой сигнал, известивший и следователя и всех его соседей, что еда готова. Приготовив себе пюре, Воронцов поужинал, запив нехитрую стряпню порцией виски «Джек Дэниэлс». Помыл посуду и прошел в комнату. Открыв шкаф, достал свежий комплект одежды и аккуратно повесил его на спинку стула, надраил до блеска ботинки. Затем, в течение еще получаса чистил свой «Маузер». Предстоящая операция не давала ему покоя. Выкуренная пачка «Капитан Блэк» спокойствия не принесла. Остаток виски тоже помог не особо.

Тогда Виктор разложил все «подарки», что прислал ему маньяк.

Сначала пролистал Беляева. Вчитываться не стал, помнил еще со школьной программы. Прачетт и Коллинз остались не тронутыми. Потом посмотрел присланные фильмы. Стрелки часов давно перевалили за полночь. Виктор лег на кровать, погасил свет и закрыл глаза. Заснул он мгновенно.

Сон капитана № 3.

Темнота. Вокруг разносилось эхо падающих на пол капель. Снаружи натужно завывал бродяга-ветер. По телу побежали мурашки, и Виктор поспешил щелкнуть зажигалкой. Он снова в полумраке шел по ангару, скользя в багровых потоках крови. Тяжелое и прерывистое дыхание образовывало в промерзшем воздухе клубы пара.

Теперь к смертельным «украшениям», свисающим с потолка, добавились отрубленные ноги. По полу плясали вычурные тени. Снова раскатами грома зазвучал чей-то истерический смех.

На этот раз Воронцов двигался уверенней, в полный рост, отстраняя от себя отсеченные конечности и не обращая внимания на капающую сверху кровь.

Раскачивающиеся головы смотрели на него вываливающимися глазами, улыбались смертельным оскалом и пытались укусить его, клацая зубами. К горлу подкатила тошнота, но капитан сдержал рвотный позыв.

— Иди ко мне! — прозвучал шепот, заставивший Воронцова остановиться. — Иди ко мне!

Голос слышался с конца ангара. В прошлый раз именно там висела странная картина. Между частями тела просматривалась ее позолоченная рама. Виктор приблизился к холсту и всмотрелся в рисунок: на полотне застыл неизвестный человек, вот только лица не видно, оно скрыто капюшоном. Но что самое удивительное, картина жила! Вырывающиеся изнее порывы ветра развивали полы плаща нарисованного незнакомца и билив лицо следователя.

— Кто ты?! — спросил Воронцов.

Но ответа не последовало.

День восьмой: «Столичный дрифт»

Загородная резиденция Императора. 09 часов 00 минут.

Солнечный диск лениво поднимался из-за леса, создавая своеобразную ауру вокруг шапок деревьев. Первые лучи заиграли на покрытой сусальным золотом черепице, пробудив петухов. Птицы, которые должны вставать с зарей, давно отвыкли от этого, тем более, что вчера им в кормушку вылили целых пять бутылок вина. Нет, никакого праздника не было, просто Государь заказывал к ужину Бургундское 1898 года, а ему привезли вино урожая 1899, которое Сюзерен терпеть не мог. Он испытывал от него легкую изжогу.

Хозяин коттеджа, стилизованного под шотландский замок, пять этажей которого высились над землей, а еще семь уходили вниз, вышел на крыльцо в трусах цвета имперского флага и протер глаза.

— Хороша страна Русландия! Разве можно все это купить за деньги?! Эге-ге-гей!

Эхо разлетелось по округе, заставив напрячься невидимых дозорных, что сидели под каждым кустом и, подняв в воздух стаю тетеревов. Император вскинул воображаемое ружье и дал залп. И справа и слева ввысь ударили великолепные фонтаны в тысячи струй.

Сюзерен прошел по дорожке, выложенной мраморной плиткой, вдоль которой стояли высеченные из обсидиана скульптуры богов Древней Греции и разгуливали павлины, и остановился у кристально чистого озера, по которому плавали белые и черные лебеди с подрезанными крыльями. На дне не вооруженном глазом различались морские звезды и редкого вида моллюск— голубой дракон.

По водной глади пошли круги, и на поверхности появились два боевых пловца, увешанные оружием с ног до головы.

— Все чисто, Ваше Августейшее Величество, — отрапортовали они.

Государь одобрительно кивнул, скинул шлепанцы и нырнул рыбкой.

На противоположном берегу весело плескалась сборная Русландии по синхронному плаванию, изображая русалок. Девушки выпрыгивали из воды на добрые два метра, потрясая бюстом, летели вниз и ударяли по поверхности озера бутафорскими хвостами, поднимая тучу брызг. Можно биться об заклад, что это выступление на следующей олимпиаде будет лучшим.

Продемонстрировав свое умение плавать всеми стилями, и даже по-собачьи, Император вышел на берег и растерся махровым полотенцем, что подала ему длинноногая и пышногрудая красотка из подоспевшей прислуги, которая состояла из представительниц сборной команды по спортивной гимнастике. Другая девушка держала в руках поднос, на котором стояла рюмка водки и тарталетка с черной икрой. Сюзерен употребил спиртное, закусил, хлопнул обеих девиц по филейной части и направился в дом, стараясь не потерять шлепанцы, что норовили соскочить с влажных ступней.