От земель к великим княжениям. «Примыслы» русских князей второй половины XIII – XV в. - Антон Анатольевич Горский

ПСРЛ. Т. 15. Стб. 486–487.

229

Сафаргалиев М. Г. Указ. соч. С. 190–192.

230

ДДГ. № 17. С. 47.

231

Там же. № 56. С. 180–181.

232

ПСРЛ.Т. 25. С. 241, 245.

233

Там же. С. 243. О владельческих правах Ивана Васильевича на Нижегородское княжество говорит и ссылка на его пожалование в позднейшей грамоте Василия II Дудину монастырю (АСЭИ. Т. 3. № 299. С. 327). Не исключено, что Иван (родившийся в 1397 г.) считался нижегородским князем еще до захвата Нижнего Даниилом Борисовичем в 1408 г. (если верно предположение, что с ним связано изображение Иоанна Крестителя на нижегородских монетах, чеканенных до 1409 г.: Федоров-Давыдов Г. А. Монеты Нижегородского княжества. С. 119–121).

234

ПСРЛ. Т. 25. С. 243.

235

О внутриордынской борьбе в эти годы см.: Сафаргалиев М. Г. Указ. соч. С. 190–193.

236

ПСРЛ. Т. 25. С. 244.

237

Там же.

238

АФЗХ. Ч. 1. № 234. С. 205.

239

АСЭИ. Т. 2. № 435. С. 479. П. В. Чеченков полагает, что разная титулатура Александра Ивановича («князь» – в первой грамоте, «великий князь» – во второй) свидетельствует о разновременности грамот, и выдвигает предположение, что с 1414 г. Александр Иванович был нижегородским князем, при том что номинально титулом великого князя нижегородского владел Иван, сын Василия I; после же его смерти, выдав за Александра свою дочь, Василий I посадил его на нижегородский стол уже с титулом «великого» (Чеченков П. В. Указ. соч. С. 50–52). Вряд ли есть достаточные основания для такого сложного построения. Не говоря уже о том, что первая грамота дошла в списке XVII в., а вторая – XIX, в силу чего нельзя быть уверенным в точной передаче титулатуры, можно отметить, что нижегородские князья не всегда последовательно именовались великими: так, Даниил Борисович по восстановлении его в Нижнем ок. 1424 г. в жалованной грамоте назван «великим князем», а в сборнике Нижегородского Печерского монастыря – «благоверным князем» (см. ниже, примеч. 254, 261); в 1445 г., когда было ненадолго восстановлено Нижегородско-Суздальское княжество в полном объеме, ни один из его владетелей – ни Василий, Федор Юрьевич – в их договоре с Дмитрием Шемякой «великими» не поименованы (см.: ДДГ. № 40).

240

Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV–XV вв. Ч. 1. М.; Л., 1948. С. 88–89. «РИИР. Вып. 2. С. 18–19, 93. 95; ПСРЛ. Т. 24. Пг., 1921. С. 230 (родословец, помещенный в Типографской летописи).

241

Экземплярский A.B. Указ. соч. Т. 2. С. 435–437; АСЭИ. Т. 2. С. 565–566.

242

В «Описной книге» Спасо-Евфимьева монастыря 1660 г. упоминается его грамота 6940 (1432) г. (АСЭИ. Т. 3. № 502. С. 482, п. 6), а в договорной грамоте Василия II с Дмитрием Шемякой 1434 г. об Александре говорится как об умершем (ДД Г. № 34. С. 88).

243

АСЭИ. Т. 2. № 438. С. 481.

244

Ср.: Там же. С. 565.

245

РИИР. вып. 2. С. 19; ПСРЛ. Т. 24. С. 230.

246

РИИР. Вып. 2. С. 95.

247

Формально браки между троюродными братом и сестрой (шестая степень родства) не разрешались, но на практике князьям в случае необходимости удавалось добиться церковной санкции и на более близкородственные матримониальные союзы.

248

ДДГ.№ 22. С. 61.

249

См.: Сафаргалиев М. Г. Указ. соч. С. 192–193.

250

АСЭИ. Т. 2. № 436, 438; Т. 3. № 502. С. 482. П. 6.

251

АСЭИ. Т. 2. № 435. С. 479.

252

«Мир с великим князем», упомянутый в одной из грамот Александра Ивановича Нижегородского, нельзя связывать с бегством Ивана Борисовича в 1418 г. в Орду (как предположил И. А. Голубцов – АСЭИ. Т. 2. С. 480). В момент выдачи грамоты Александр уже был нижегородским князем, а получил он этот стол явно вместе с женитьбой в начале 1419 г., т. е. позже бегства Ивана. Скорее всего, имел место какой-то конфликт Александра уже в качестве князя нижегородского с Василием I, вскоре улаженный.

253

АФЗХ. Ч. 1. № 273. С. 204–205. Грамота Даниила практически дословно повторяет пожалование, сделанное на те же земли Василием I 20 февраля 1423 г. (АСЭИ. Т. 3. № 296. С. 323–324).

254

Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы. Ч. 1. С. 89.

255

ДД Г. № 21. С. 59; Греков И. Б. К вопросу о датировке так называемой «второй духовной грамоты» московского князя Василия I // Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. М., 1963. Исследователи датировали эту грамоту по-разному в пределах конца 10-х – первой половины 20-х гг. XV в. (см.: Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы. Ч. 1. С. 88–90; сам Л. В. Черепнин связывал неуверенность Василия по поводу Нижнего Новгорода с тем, что эта духовная была составлена в период княжения там Александра Ивановича).

256

АСЭИ. Т. 3. № 294. С. 321.

257

ПСРЛ. Т. 25. С. 263, 395.

258

АСЭИ. Т. 2. № 444. С. 485–486.

259

Кучкин В. А., Флоря Б. Н. О докончании Дмитрия Шемяки с нижегородско-суздальскими князьями // Актовое источниковедение. М., 1979; Кучкин В. А. «Данная» черницы Марины // Исторические записки. Т. 108. М., 1982. С. 310; Зимин A.A. Витязь на распутье. М., 1991. С. 224; Соколова Н. В. Древнейшие акты Нижегородского Печерского монастыря // Проблемы происхождения и бытования памятников древнерусской письменности и литературы. Нижний Новгород, 1995. С. 61.

260

См.: Беляева O.K. К вопросу об использовании памятников древнерусской письменности в старообрядческих политических сочинениях первой четверти XVIII в. // Общественное сознание, книжность, литература периода феодализма. Новосибирск, 1990. С. 15 (рукопись начала XVIII в.: РГБ. Ф. 247. Рогожское собр. № 503. Л. 136 об. – 137). Этотже сборник упомянут еще в одной рукописи (конца XVII – начала XVIII в.) – РГБ. Ф. 299. Собр. Тихонравова. № 523. Л. 140 об.): «Писана… в лето 6932 при благодарном князе Даниле Борисовиче и при освященном Фотие, митрополите киевском и всеа России, что он писал ко Иосифе, архимандриту Печерскому» (см.: Емченко Е. Б. Стоглав: исследование и текст. М., 2000. С. 210–211).

261

Иванов Д. И. Московско-литовские отношения в 20-е годы XV столетия // Средневековая Русь. Вып. 2. М., 1999. С. 87–90. Ср. также наблюдения Б. М. Клосса над списками духовных грамот Василия II, приведшие автора к выводу, что интересующая нас грамота составлена между 1423 и 1425 гг. (Клосс Б. М. Избранные труды. Т. 1. Житие Сергия Радонежского. М., 1998. С. 118–119).

262

Пудалов Б. М. Нижегородское Поволжье в первой половине XV века // Городецкие чтения. Вып. 3. Городец, 2000.

263

ПСРЛ. Т. 25. С. 248. Б. Н. Флоря и A.A. Турилов обратили внимание автора этих строк на то, что данная молитва по своему чину соответствует молитве, читаемой над гробом человека, отлученного от церкви (см.: Алмазов А. И. Тайная исповедь восточной православной церкви. Одесса, 1894. Т. 2. С. 292–293; 1894. Т. 3. С. 88–89 2-й пагинации). Можно было бы полагать, что отлучение последовало после событий 1410 г., когда посланный Даниилом Борисовичем на Владимир русско-татарский отряд разграбил Успенский собор, а Фотию, только накануне набега выехавшему из Владимира, пришлось прятаться от татар в лесах