Игра в имитацию - Мила Гусева

осознаёт, что добрая треть теста так и осталась нерешённой.

Рациональное мышление укоризненно качает головой на задворках сознания, охваченного пожаром возбуждения.

Кажется, аналогичный курс по истории искусств преподаёт президент университета и декан литературного факультета по совместительству — профессор Лариса Уимс. Если так пойдёт и дальше, ей придётся внести коррективы в учебный план и отказаться от лекций Торпа. Иначе о дипломе с отличием можно забыть.

Прикусив губу с внутренней стороны, чтобы хоть немного отвлечься от проклятого тянущего ощущения внизу живота, Уэнсдэй едва ли не наугад ставит галочки в последних семи вопросах.

— Сдаём, — Ксавье негромко хлопает в ладоши, оповещая, что время вышло. — И можете быть свободны.

До конца семинара остаётся целых сорок минут, поэтому возможность уйти пораньше все студенты воспринимают как настоящий праздник — кто-то даже радостно улюлюкает с задних рядов. Аддамс и сама рада нежданному избавлению от необходимости оставаться с профессором в замкнутом пространстве.

И хотя его открытый макбук призывно маячит с преподавательского стола, сейчас явно не лучшее время для осуществления коварного плана — когда всё тело изнывает от желания, ни о каком холодном расчёте не может быть и речи. Слишком велик риск совершить ошибку.

Гораздо разумнее будет снять напряжение наедине с собой и встретиться с Торпом позже.

Вот только у него, похоже, другие планы.

— Мисс Аддамс, задержитесь, — заявляет он безапелляционным тоном, когда Уэнсдэй практически швыряет на стол наполовину проваленный тест. — Вы должны мне эссе.

— Оно ещё не готово, — oh merda, это ведь ложь. Всего час назад она вошла в аудиторию с гордо поднятой головой, будучи готовой с честью выдержать любой допрос с пристрастием, а теперь пытается трусливо сбежать, испугавшись катастрофически недопустимой реакции на его близость. Какой ужасающий кошмар. Какое немыслимое унижение. Хуже и вообразить нельзя.

— Вот как? — Торп дёргает уголком губ в слабом подобии усмешки и выразительно изгибает одну бровь. — Почему же?

— Уэнсдэй, сходим в кафетерий? — Тайлер, которого она сегодня даже не заметила, останавливается в дверях аудитории и взирает на неё со щенячьей надеждой. Но впервые за долгое время Аддамс искренне рада его присутствию.

— Будет готово к следующему занятию, — поспешно бросает она, смерив профессора ледяным взглядом. По крайней мере, она надеется, что взгляд получился таковым. Нужно убираться отсюда, пока ситуация окончательно не вышла из-под контроля. — Извините, меня ждут.

— Подождут, — Торп словно и не замечает Галпина, неловко мнущегося в дверях.

— И вы подождёте, — едко парирует Уэнсдэй и, выдержав театральную паузу, добавляет. — Я про эссе, разумеется. До свидания… сэр.

И быстро направляется к выходу из аудитории, ни разу не обернувшись назад и стараясь игнорировать учащённый пульс, гулко стучащий в висках. Дело принимает совсем уж нехороший оборот — и ей катастрофически необходимо разобраться с этим как можно скорее, пока иррациональное влечение к главному подозреваемому не вышло за рамки банального физического желания.

— Уэнсдэй, подожди! — Тайлер догоняет её уже на середине коридора. Заискивающе заглядывает в лицо, пытаясь подстроиться под её шаг. — Так что насчёт кафетерия?

— Твоему отцу удалось что-то выяснить? — Аддамс резко останавливается и оборачивается к нему, прожигая пристальным взглядом исподлобья.

— Да откуда мне знать? — Галпин неопределённо пожимает плечами и пытается улыбнуться. — Думаешь, он мне рассказывает?

— Ясно. Тогда пока, — категорично отрезает она, не желая продолжать заведомо бесполезный диалог.

— Постой, постой… — он ловит её за локоть, не позволяя уйти. Уэнсдэй недовольно закатывает глаза и раздражённо дёргает рукой, сбрасывая его ладонь. Но Тайлер явно не намерен легко сдаваться. — Не веди себя так. Я ведь просто хочу помочь.

— Если правда хочешь помочь, расспроси шерифа и выясни, смогли ли они что-то разузнать, — не то чтобы она всерьёз верит в успех такого сомнительного предприятия, но попробовать стоит. — Тогда и поговорим.

— Хорошо, — неожиданно быстро соглашается Галпин.

Странно. С чего вдруг такое рвение?

Аддамс подозрительно прищуривается, мысленно прикидывая, не преследует ли сын шерифа какие-то собственные цели.

Вдруг он кривит душой и намеренно старается сбить её с верного следа? Но если так, зачем ему было красть материалы дела? Бесчисленное множество вопросов без ответа.

Oh merda, такими темпами расследование доведёт её до паранойи. Вот только иногда паранойя оказывается отменно работающей интуицией.

— Договорились, — заключает Уэнсдэй, смерив Тайлера очередным пристальным взглядом, но он спокойно выдерживает прямой зрительный контакт, ничем не выказывая и тени смятения.

— Ну тогда… я позвоню? — он слегка улыбается, демонстрируя ямочки на щеках.

— Разумеется, — она коротко кивает, даже не пытаясь улыбнуться в ответ. — Как только узнаешь что-нибудь стоящее.

Вместо следующей лекции у неё окно — и свободное время Аддамс решает посвятить поездке в канцелярский магазин, чтобы обзавестись небольшой магнитной доской на ножках. Наглядная визуализация зачастую помогает установить закономерности, которые трудно заметить, записывая информацию в блокнот.

И новый метод приносит свои плоды практически мгновенно — наклеивая стикеры на доску, Уэнсдэй замечает странное совпадение.

Обе пропавшие были в скаутском летнем лагере «Рокет камп» в Аппалачах. В разные сезоны и в разные годы, но всё-таки… Любопытно.

Дивина провела там полтора месяца перед поступлением в университет, Клеманс — половину июля и весь август четыре года назад.

Открыв на телефоне приложение браузера, она вбивает в строку поисковика название лагеря — помимо навыков выживания в дикой природе, там проводятся психологические тренинги для социализации трудных подростков.

И если с Клеманс всё более чем очевидно, то скромная отличница Дивина мало похожа на проблемного подростка. Впрочем, черти водились в тихом омуте испокон веков. Нужно будет подробнее изучить её биографию и хорошенько расспросить Танаку.

— Господи, что это? — в комнату входит запыхавшаяся Энид в бархатном спортивном костюме тошнотворного цвета фуксии. Судя по внешнему виду соседки, она благополучно прогуляла первую пару и предпочла ей утреннюю пробежку. — Зачем это тут?

— Визуализация расследования, — Уэнсдэй скрещивает руки на груди и отходит на пару шагов назад, скептически разглядывая результат своего творения, а потом переводит взгляд на настенные часы. До семинара по герменевтике остаётся всего пятнадцать минут. Надо бы поторопиться. Несмотря на явное отсутствие интереса к собственному предмету, профессор Барклай не жалует опоздавших. — Ничего здесь не трогай, поняла?

— И в мыслях не было, — Синклер вытаскивает наушники из ушей и плюхается на кровать с книгой, название которой бесконечно далеко от будущей профессии блондинки. Такими темпами первый семестр обучения в Гарварде грозит стать для неё последним.

Но у Аддамс абсолютно нет времени вправлять мозги нерадивой подруге — её мысли заняты совершенно другими делами. Флешка с программой взлома по-прежнему покоится на дне рюкзака, ожидая своего часа. И чем раньше она сумеет добраться до