Академия проклятий. Книга 3 - Елена Звездная

Пожав плечами, я честно ответила:

— Мелькнула мысль, что Бездна призовет до утра.

— Дэя! — на этот раз и раскаяние и раздражение.

Я судорожно вздохнула, и закрыла глаза. День выдался сложный, а семейная жизнь, похоже, будет и вовсе непростой.

— Можно вопрос? — Риан обнял чуть крепче. — Ты не вернула мне кольцо, потому что уже представила родителям?

Что-то где-то провалилось в Бездну! И, кажется, это была я!

Стремительно развернувшись и глядя в непроницаемо черные глаза магистра, я, не сдерживая ярости, приказала:

— Вон из моей комнаты!

Лорд директор отступил на шаг, но уходить не торопился.

— Вон из моей комнаты! — срываюсь на крик. — А что касается вашего кольца и моей помолвки, — срываю украшение с пальца, — забирайте!

Кольцо полетело в лорда директора, ударилось о его грудь и упало к ногам.

— Я не боюсь своих родителей! — почти крик. — И никогда не боялась. Не хотела огорчать, это да, но и только! И мне уже все равно, что будет судачить родня! А теперь вон из моей комнаты!

Он даже не пошевелился. Стоял, в полном изумлении глядя на меня, и не шевелился.

— Ненавижу вас! — в сердцах произнесла я.

Лицо магистра заметно потемнело, но мне уже было все равно:

— Вон отсюда! — приказала я лорду Тьеру, являющемуся членом ордена Бессмертных, Первым мечем империи и племянником императора.

Магистр заметно сглотнул и хрипло ответил:

— Нет.

Бездна, за что мне все это?!

— Темных вам, лорд директор, — не глядя на него, с трудом выговорила я, и, скинув одеяло, прошла к шкафу.

Теплый халат поверх влажного полотенца, тапочки я не искала, все равно из-за слез не увижу ничего, так босиком я к двери и направилась.

Дойти мне не дали.

— Отпустите меня! — потребовала, едва руки магистра обняли меня за плечи. — Отпустите немедленно!

— Нет, прости, — хриплый голос, но полный уверенности в своем решении.

Я рванулась, как всегда безуспешно и сквозь слезы, уже попросила:

— Отпустите, пожалуйста.

— Нет, Дэя, — прошептали мне в волосы.

И уже не сдерживая ни слез, ни судорожных рыданий, я все же спросила:

— За что вы так со мной? За что? Вы что, действительно считаете, что у меня гордости совсем нет?! Да, у меня ее значительно меньше, чем у вас, но… Тогда у меня не было выбора, совсем не было, я не могла позволить, чтобы меня отчислили из академии, потому что даже стать вашей любовницей было меньшим злом, в сравнении с рабством у лорда Градака… Хотя я и представить не могла, что вам от меня именно это требуется! И ваши намеки про то, что за свои обеды вы предпочитаете платить сами, но я…

А он молчал, крепко сжимая меня в объятиях, и уже сквозь слезы, я прошептала:

— Как вы могли так обо мне подумать? Как?! Неужели в ваших глазах я вообще полное ничтожество?

И его сдавленное:

— Я не это имел ввиду, Дэя.

— А что тогда? Что?! Как мне вообще стоит понимать ваш вопрос?

Риан промолчал.

— Неужели вы действительно думаете, что я бы согласилась выйти за вас, исключительно из-за страха перед родителями?! — с горечью спросила я.

И его тихий ответ:

— Прости… но что я еще мог подумать после того, что совершил?

Я боялся, что ты возненавидишь меня.

— Ненавижу! — честно призналась я, уже даже не пытаясь сдержать слезы.

Он развернул, обнял, прижал к себе и, успокаивающе поглаживая по спине, прошептал:

— Я люблю тебя.

— «Так» не любят! — простонала я.

— Я не знаю, как любят другие, — глухо произнес Риан, — но Бездной клянусь, никто и никогда не будет любить тебя сильнее, чем я.

«Никто и никогда не делал мне так больно, как ты», — подумала я, но вслух этого не сказала. Да и не смогла бы, захлебываясь рыданиями, которые уже не могла сдерживать. Мы, северяне, народ скупой на эмоции, но стоит дойти до предела… И я плакала, выплескивая ужас от нападения Заклинателей, чувство бессилия при купании с русалкой, страх за Риана в той полной умертвиями таверне, обиду за подавальщика в Золотой Арфе, и даже торжество победы, когда удалось спасти гоблина… И не могла остановиться… все никак не могла.

— Дэя, — полный отчаяния голос, — Дэя, прости меня.

Истерика по второму кругу. Я так в жизни не плакала…

***

Когда я проснулась, в спальне никого не было. Смутным воспоминанием промелькнула прошлая ночь, магистр, пытающийся меня успокоить и оставшийся со мной до утра… Я, свернувшаяся на постели и заснувшая, со слезами на глазах… Его ладонь сжимающая мои мокрые руки… И его тихое «Прости меня, родная» перед самым рассветом, когда он все же ушел. А еще на моей левой руке вновь находилось обручальное кольцо, но я точно могу сказать, что не надевала его.

Через несколько минут с такой же уверенностью я могла утверждать, что уже и не сниму — кольцо не снималось! Никак!

Масло и мыло так же не помогли.

От терзаний собственной руки отвлекло нарочито-громкое:

— Дэээээяяяяяяяя…

Запахнувшись в полотенце, я выбежала из душевой и увидела Дару, восседающую на окне со Счастливчиком на руках.

— Слушай, он так быстро растет, — дух смерти почесала котенка за ушком, тот выгнулся, замурчал, — как-то чересчур. Ты, кстати, в курсе от чего носители возрожденного духа могут расти с такой скоростью?

— Потому что на улице спит ночью? — предположила я.

— Потому что эмоциями питается, — сообщила Дара, и, наклонившись, опустила котенка на пол. Смешно перебирая лапками, кошарик потопал ко мне. — Ну, рассказывай!

Молчу.

— Риате, ты издеваешься? — Дара спрыгнула с подоконника. — Ладно, про Тьера не рассказывай, но про поездку домой-то можно!

— Можно, — я направилась к шкафу.

— Твои чемоданы в гостиной, — сообщила Дара, — могу принести.

В двери настойчиво постучали. Набросив халат, я пошла открывать и едва распахнула створку увидела:

— О, мой нос меня не подвел, — Верис торопливо прошла мимо меня, сама двери закрыла и я услышала радостно-возбужденное, — ну, рассказывай.

Из спальни приплыла Дара, и выдала:

— Я была первая.

— Да? — Верис перекинула наперед недоплетенные волосы, и взялась доплетать конец. — И как? Она уже хоть что-то сказала?

Ммм, — оборотень вдохнула воздух, — Тьером пахнет вся, значит что-то у них точно было!

— Не уверена, — Дара висела над полом, а сейчас просто уселась прямо так же на воздух. — Тьер с рассвета все столбы на тренировочном поле искромсал, а после занялся рассмотрением поступивших за время его отсутствия жалоб.

И вот после этого обе с осуждением уставились на меня. Решила, что буду молчать до последнего, и направилась к дорожным сумкам, сложенным у двери. Зато когда я их открыла… сумки были мои, а вот вещи в них…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});