В оковах босса мафии - Селеста Райли

правду, которую не хочет, чтобы я раскрыла.

Нет, я параноик. Шеф никак не может быть причастен к смерти моего отца или убийствам в Адской кухне.

— Не обращай на меня внимания. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за меня.

— Хорошо. — Он кивает. — Но я всегда буду здесь, чтобы помочь, если я тебе понадоблюсь. — Он встает, чтобы уйти, и тут у меня в голове что-то промелькнуло.

— Детектив Тейлор?

Он поворачивается ко мне лицом.

— Тебе что-то нужно?

— Ты можешь помочь мне получить файл двенадцатилетней давности?

Тейлор поднимает бровь.

— Ты можешь достать его сама. Зачем тебе нужна моя помощь?

Я оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подслушивает наш разговор.

— Видишь ли, я хочу возобновить одно дело, но не хочу, чтобы кто-то знал, что я им занимаюсь. Думаю, это хорошая идея, чтобы проверить его сейчас, когда я не занимаюсь делами об убийствах в Адской кухне.

— Какое дело?

Мое сердцебиение подскочило к горлу. Дать Тейлору знать о деле моего отца — большой риск. Он узнает, кто я, как только я упомяну о деле, но я знаю Тейлора уже много лет. Я знаю, что он не предаст меня и не проболтается об этом шефу. Он — единственный человек, которому я могу доверять.

— Дело об убийстве Джорджа Салливана.

— Джордж Салливан, — повторяет он, постукивая пальцем по виску. Когда до него доходит, его глаза расширяются. — Я знаю, что это безумие, что я спрашиваю, но ты…

— Это именно то, о чем ты думаешь.

— Не может быть. — Его адамово яблоко шевелится, когда он сглатывает. — Я постараюсь достать его для тебя, но не могу ничего обещать.

Я улыбаюсь.

— Спасибо.

Тейлор засовывает руки в карманы своей кожаной куртки.

— Оставь благодарность на потом.

Я провожаю его взглядом, когда он возвращается к своему столу. К счастью, он не стал расспрашивать меня о том, для чего мне понадобилось дело моего отца. Я не уверена, что смогла бы ему рассказать.

Но подозреваю, что он уже знает.

Остаток дня я провела, кипя и размышляя, как выйти из ситуации с шефом Смитом, и к тому моменту, когда пришла к выводу, что ничего не могу сделать, поняла, что еще не завтракала, не обедала и не ужинала.

Тейлор был первым, кто ушел сегодня. Джош, должно быть, заключил договор с дьяволом, чтобы мучить меня, потому что уже восемь вечера, а красивый голубоглазый монстр все еще приклеен к своему креслу.

— Привет, Салливан.

Я вздыхаю. Я не в настроении для его махинаций, но на него лучше смотреть, чем на Родригеса. Может, Джош и женоненавистник, но он не раздражает меня так сильно, как Родригес.

— Что тебе нужно?

Я полагаю, он здесь, чтобы позлорадствовать над тем, что все время был прав и что женщина не годится для работы детективом.

— Да ладно, не нужно быть такой грубой. — Он развернул кресло напротив моего стола и сел на него, положив руку на спинку. — Я знаю, тебе, должно быть, тяжело иметь дело с Родригесом.

Я хмыкаю.

— Ты беспокоишься обо мне?

— Ты мне не нравишься, Салливан, так что я бы соврал, если бы сказал, что беспокоюсь о тебе, но мне тебя жаль.

— Что ж, спасибо за жалость, Джош. Но я слишком голодная, чтобы продолжать с тобой этот разговор. — Я поднимаюсь с места и беру свою сумку. — Увидимся завтра.

Мой телефон звонит как раз в тот момент, когда я выхожу из офиса, и на экране высвечивается номер Кимберли. Непроизвольная улыбка искажает мои губы.

— Привет, подружка.

— Привет, подружка! Ты свободна сегодня вечером? У меня сейчас выходной, и мне нужно с кем-то поужинать.

— Я готова поужинать. Но предупреждаю, я умираю от голода и могу съесть целый грузовик еды.

Ким хихикает по телефону.

— Тогда я куплю для тебя два грузовика еды. Я пришлю тебе адрес. — Она кладет трубку, и меньше, чем через минуту мой телефон пикает, сообщая адрес.

Садясь в машину, я завожу двигатель, и машина рвется вперед. Сегодня вечером здесь пробки. Машины выстроились вдоль дороги, и их гудки сводят меня с ума. Я включаю песню на радио, увеличиваю громкость и подпеваю ей. Поездка по адресу, который Кимберли написала мне в смс, должна была занять двадцать минут, а заняла тридцать пять. Мой желудок едва не разрывается на две части, когда я останавливаюсь на обочине перед рестораном, беру только телефон и кредитную карту и направляюсь в ресторан.

Запах свежей, ароматной еды ударяет мне в нос, как только я переступаю порог. Мой желудок срывается от желания насытиться, и я чуть не падаю вперед от резкой боли, пронзившей меня насквозь. Мои глаза сканируют комнату в поисках Ким, и я улыбаюсь, когда нахожу ее. Она сидит за угловым столиком и широко улыбается, махая мне рукой.

Я прохожу к столику и, выдвинув стул, сажусь. Я оглядываю ресторан. Я здесь впервые, и это совершенно моя атмосфера. Здесь тихо, без лишнего декора. Цвета — белый, черный и зеленый — благодаря цветочным горшкам, расставленным по всем четырем углам.

Если бы это было кафе, то здесь можно было бы почитать или порыться в папках с делами об убийствах. Мне здесь нравится.

— Девочка, от тебя не было вестей два дня. Знаешь, как я волновалась? — Она поджала губы, как мать, сердитая на свою дочь-подростка за то, что та улизнула на вечеринку. — Я звонила всю прошлую ночь, а ты не отвечала и не перезванивала.

Я моргаю, совершенно растерявшись.

— Подожди, ты мне звонила?

— Проверь свой телефон.

Я поднимаю телефон, чтобы разблокировать его с помощью функции идентификации по лицу. Я прокручиваю журнал вызовов, и у меня падает челюсть, когда я вижу, что у меня двадцать шесть пропущенных звонков от Ким.

— Прости. Я действительно не видела твоих звонков.

— Да, я знаю, что не видела. Это подводит меня к следующему вопросу: что с тобой происходит?

Я перекатываю губы между зубами.

— Все в порядке. Ты же видишь, что я в порядке.

Она не соглашается, качая головой.

— Я ничего не вижу. Не похоже на тебя, что ты не отвечаешь на звонки. Это как-то связано с делом, над которым ты работаешь? Или с парнем, с которым ты встречаешься?

Я притворяюсь, что не понимаю, о чем она говорит.

— С каким парнем?

Ее глаза озорно блестят.

— Не говори мне об этом, девочка. Я знаю, что ты встречаешься с мафиози. Ты спала с ним?

Я перепрыгиваю через стол и закрываю ей рот.

— Ш-ш-ш. Мы