Монах. Боль победы - Евгений Щепетнов

– Да. Так что сегодня вечером мы продемонстрируем результаты нашей работы. Мы поймали отступника. А если она и там, на Совете, выступит так же, как здесь, – перевыборы председателя ты выиграешь наверняка. Слышишь, предательница? Когда прибудут члены Совета, выступи с такой же речью. Тогда мы добавим тебе огоньку, и ты умрешь быстрее. Меньше мучений будет. – Дракон опять засмеялся и добавил: – На кой демон нам ее рассказы? Мы узнаем об изобретениях и без нее, через своих людей. А потом спросим у самого изобретателя. Прежде чем убить его. Пойдем отдыхать, готовиться к Совету. Кстати, через пару часов надо выдвигаться на место. Лучше прибыть заранее, осмотреть, хорошо ли все приготовили к казни. Эти людишки такие необязательные, за ними нужен глаз да глаз.

– Ты прав. Пойдем, нужно пообедать.

Задернув полог на клетке, драконы пошли прочь из большого амбара на задворках усадьбы, где стояла клетка с Шанти. Она осталась наедине с темнотой и болью.

Время текло бесконечно… В круговерти полузабытья и боли нет времени, есть только застилающий мозг красный туман. Сквозь него Шанти, горящей в лихорадке, представлялись картины – мать, принесшая добычу… Андрей, так смешно удирающий от Гараскарании… младенцы Марк и Марго на руках счастливых матерей… Зоран, тайно влюбленный в Шанти, девушку его мечты – так он сказал ей когда-то. Забавный мальчишка… был бы он драконом… Андрей, стоящий справа от трона, гордый, хмурый и такой родной. Андрей, Андрей… не приходи, не приходи сюда!

– Почему?

– Что почему?

– Не приходить почему?

– Хм… беда будет. Не надо приходить, даже из моего бреда. Сиди в голове и не приходи.

– Шанти, ты что? Шанти, очнись! Ты больна? Шанти!

– Ты голос в моей голове… ты картинка в моем мозгу… уходи, не надо приходить, ты погибнешь… они ждут, что ты придешь. И тебя убьют. Я знаю, они тебя хотят убить, они сказали.

– Кто «они»?

– Дар и Хеве. Они так называют друг друга.

– Старейшины?

– Да. А откуда ты узнал? А-а-а… ты же у меня в голове, вот откуда. Они хотят меня сжечь. А потом полететь и сжечь тебя. Они ненавидят людей. Они всех ненавидят, кроме себя самих. Их интересует только власть! Они больны! Их надо уничтожить! Больно, мне так больно…

– Что они сделали с тобой?

– Все, что могли. Все… Я не могу летать, не могу ходить. Я почти труп. И у меня лихорадка. Я умираю. Но драконы так просто не умирают, ты же знаешь. Пока жив мозг, я буду жить. Умирать. До-о-олго… и мучительно. Они обещали это. Будет Совет, и потом они меня сожгут. Скоро повезут на казнь. Скоро…

– Куда повезут? Куда?

– Куда-то на берег моря… там костер готовят. Чтобы меня мучить. А теперь уходи… я немного посплю… – Мозг Шанти затопила волна беспамятства, и она отключилась. Ее трясло в лихорадке, и мозг время от времени отключал тело, как будто срабатывал предохранитель.

Андрей, лежа на крыше здания неподалеку от усадьбы Гортуса, закрыл глаза и тихо простонал:

– Она даже не поняла, что это я!.. Думала, что это галлюцинация! Твою мать… твари! Они ее изувечили… Ненавижу! Ненавижу!

Он скрипел зубами, дергался как помешанный – такой шипучей ненависти он не испытывал с тех пор, как сидел в клетке, а перед решеткой стоял адепт исчадий и над ним измывался.

С трудом успокоившись, Андрей подполз к краю крыши и, спустившись по стволу дерева, спрыгнул позади этого дома, видимо ранее служившего лавкой или небольшим магазинчиком. Теперь он был заколочен, и на его стене написано – «Продается».

Андрею понадобилось полдня, чтобы, не привлекая к себе внимания, обойти все дома вокруг усадьбы Гортуса. Нужно было подобраться к логову врага на расстояние мыслесвязи. Какое? Он и сам не знал. Андрей периодически пробовал связаться с Шанти, но всякий раз неудачно. И только здесь, в ста метрах от стены усадьбы – получилось. Может, вышел на нужное расстояние, а может, Шанти до того просто была без сознания и он не мог к ней пробиться. В любом случае – информация получена, и, отбросив эмоции, нужно было готовиться к акции. А там будь что будет.

Куда они ее повезут? Скорее всего – на юг. Там берег более пологий. Наверняка вывезут подальше, километров за десять, чтобы никто не видел, как сжигают Шанти. Им ни к чему привлекать внимание к драконам. Должен быть рядом лес – дрова-то нужны, не с собой же тащить. И большая плоская площадка – чтобы приземлились несколько монстров размером с пароход. Ну, может, и поменьше, не с пароход, но, если судить по матери Шанти, они должны быть очень большими. Тогда вперед – искать это место… и устраивать засаду. Посмотрим, кто кого!

Андрей свернул за угол и зашагал к южным воротам. Пистолеты, лежавшие в заплечном мешке, успокаивающе постукивали по спине, а в голову лезла песня:

Наверх вы, товарищи! Все по местам!Последний парад наступает!

Глава 7

А что, если он ошибся и Шанти повезут через северные ворота? Андрея обдало волной страха, и он, будучи уже почти у самых ворот, повернул назад.

Нет, он не может рисковать. Пусть вероятность ошибки составляет одну тысячную процента, пусть он все просчитал, но… нет, нельзя.

Быстрым шагом вернулся к усадьбе Гортуса и занял такую позицию, чтобы нельзя было проехать мимо него незаметно. С западной стороны улочки упираются в дома других высокопоставленных горожан, и выезд на центральную трассу только здесь.

Сел у стены дома, приладил на коленях котомку, опустил капюшон пониже, свесил голову на грудь – типичный пьяница, усевшийся поспать. До перекрестка метров сто пятьдесят, вряд ли кто-то рассмотрит его как следует. И ауру на таком расстоянии почти не видать.

Сидеть пришлось минут сорок. За это время дважды на него покушались. Вернее, не на него, а на его имущество. Охочая до чужого добра рука уцепилась за лямку и поволокла мешок в сторону. Андрей среагировал мгновенно, хрустнули кости, и воришка с жалобным криком убежал вниз по улице. Андрей даже не видел, кто это был.

Второй – полез по карманам. Этого пришлось двинуть так, что он или помер, или забылся в глубоком обмороке. Андрей прислонил его к стене рядом – вроде как они вдвоем сидят и отдыхают от трудов праведных. Почти в обнимку. А то, что у одного из пасти течет струйка крови – так, может, он съел чего-то…

Процессия показалась неожиданно, хотя Андрей ее и ждал, – здоровенная телега, накрытая плотной тканью, вокруг охрана из солдат, человек тридцать. Телегу тащит четверка лошадей, запряженная цугом. Солдаты на лошадях, вооружены до зубов, а позади телеги едут двое на вороных жеребцах, в цвет их плащей. Лица рассмотреть трудно, да и ни к чему – они могут принять любой облик, эти твари.

Солдаты расчищали путь процессии – кто не успел быстро убраться, получил по голове и плечам плоской стороной меча. Двум прохожим это не понравилось до такой степени, что они остались лежать на обочине, как кучи тряпья.

Андрей встал и побрел следом за повозкой, держась на большом удалении от нее и скрываясь за прохожими, удивленно рассматривающими странную процессию.

За городские ворота вышел без проблем, стражники были заняты обсуждением того, что везут в этой повозке. Варианты таинственного содержимого были разные, от золотого запаса Гортуса до преступников, собранных со всего города и предназначенных для ритуального убийства двумя колдунами, замыкающими процессию. Мол – у них вырвут сердца, сожгут на костре, и это нанесет непоправимый ущерб императрице и ее прихвостню. «Прихвостень» не дослушал, каким образом вырывание чужих сердец нанесет ущерб его «насосу» для перекачки крови, свернул на боковую дорогу, идущую параллельно той, по которой двигался фургон, и побежал. Не превращаясь, просто как обычный бегун. В человеческом обличье.

Пробежав около километра, вернулся на основную дорогу, тем более что боковая тут резко поворачивала под девяносто градусов и уходила вдоль реки куда-то в сторону.

На мосту, сложенном из грубых камней, никого не было, так что он беспрепятственно перешел на противоположную сторону реки и снова побежал туда, где следовало искать площадку для сожжения драконицы.

В голове его проворачивалась карта окрестностей, так что он автоматически перебирал все возможные места, куда мог повернуть конвой. И по всем заданным параметрам у него выходило только одно место – маяк. Вернее, бывший маяк.

Это был мыс, выдающийся в море и защищенный волноломом – огромными камнями, о которые разбивались шторма. Камни лежали живописными грудами, и в них жило много морских обитателей, поэтому сюда любили захаживать рыбаки, неизменно наполнявшие корзинки осьминогами, мидиями, крабами – всем, что море дарит настойчивым и умелым людям. Маяк давно не использовался – он был таким старым, что никто и не помнил, когда его построили. Говорили, что во времена прапрадеда умершего недавно императора. Осталась лишь крепкая башня, построенная из камней, сложенных на старинном растворе, рецепт которого утерян, да ровная площадка перед башней, размером с поле. Зачем предкам была нужна такая площадка, с какой целью – никто уже и не знал. Но она точно имела искусственное происхождение.