Капля красивого яда - Келси Клейтон

лицу, Лейкин простонала. — Нет. Черт!

— Кто-нибудь из вас хочет меня просветить?

Они обе смотрят на меня, потом друг на друга. Я и не знал, что можно чувствовать себя третьим лишним, находясь в комнате с собственной девушкой. Что бы это ни было, они уже знают, что мне это не понравится.

Мали подняла руки вверх. — Ты должна быть той, кто скажет ему. Из-за меня его лучший друг попал в тюрьму. Сейчас я ему не очень нравлюсь.

Лейкин опускает голову, вздыхая, и когда она поворачивает ее в сторону, чтобы посмотреть на меня, я понимаю, что мне это не просто не понравится - я буду чертовски ненавидеть это.

Мы стоим в общественном парке, вокруг бегают дети, а мамы ругаются на других мам. Кто-то должен записать это дерьмо, потом посадить их всех в комнате с большим экраном и включить воспроизведение. Можно продавать билеты и попкорн. Это могло бы побить мировой рекорд по самой грандиозной «кошачьей драке».

Я прислонился к столу для пикника, скрестив руки перед грудью. Если бы можно было поменяться с Кэмом местами прямо сейчас, я бы это сделал. Но в зависимости от того, как все пойдет, я могу оказаться там вместе с ним.

— Эйч, — говорит Лейкин, положив свою руку на мою, но я не могу сейчас на нее смотреть.

Дело не в том, что она сделала что-то плохое. Я знаю, что это единственный вариант, который имеет хоть какой-то шанс сработать. Но именно это я ненавижу больше всего. Я злюсь не на нее, а на себя.

— Он мог бы остаться дома, — говорит ей Мали.

Я насмехаюсь. — И позволить ей быть рядом с ним одной? Ни единого шанса.

— Она не одна. У нее есть я, — возражает она.

— Ты предвзята.

— Хватит препираться, — укоряет нас обоих Лейкин. — Я думаю, это он.

Повернув голову, я вижу, что к нам приближается человек, которого я не люблю больше, чем Айзека. Человек, которого я никогда не хотел видеть снова в нашей жизни.

Монтгомери, мать его, Роллинз.

— Привет, — приветствует его Мали, обнимая.

— Привет, Мэл, — отвечает он.

Когда он идет поздороваться с Лейкин, он останавливается, и его глаза встречаются с моими. Я жду, не попытается ли он обнять и ее, но, видимо, у него есть чувство самосохранения, потому что он кивает в ответ.

Сегодня Толстосум включил свой мозг.

— Извините, что заставил вас прийти сюда, — говорит Монти, оглядываясь по сторонам. — Я должен был убедиться, что это не подстава, чтобы Хейс мог на меня наброситься.

Я фыркнул, потому что, если бы мы не собирались обсуждать свободу моего лучшего друга, я бы именно этим и занялся. Лейкин поворачивается и бросает на меня взгляд, молча говорящий мне прекратить это, и я закатываю глаза.

— Все в порядке, — говорит она ему. — Я просто благодарна, что ты хочешь помочь моему брату.

— Нет проблем. Я рад сделать все, что в моих силах. — Он засунул руки в карманы. — Итак, расскажите мне, что происходит.

— Кэм был на испытательном сроке по делу о нападении, за которое его не должны были обвинять, — объясняет Лейкин. — В то время он просто защищал свою подружку-сатанистку, а парень был пьян. Он пострадал, и выдвинул обвинения против Кэма, и он чуть не попал в тюрьму за это. С тех пор, как ему дали условный срок, он очень хорошо справлялся с тем, чтобы не попадать в неприятности.

— Но парень, которого Кэм выгнал из хоккейной команды, решил отомстить. Он приставал к Мали на вечеринке немного... агрессивно, и из-за этого Кэм выбил из него все дерьмо. Так что вчера вечером появились копы и арестовали его за это.

— Ой, — сморщился Монти и посмотрел на Мали. — Ты в порядке?

Она хмыкает. — Мне было бы лучше, если бы Кэм не сидел за решеткой.

Он кивает. — Понимаю.

— Мы думали, что это будет просто его слово против слова другого парня, но, видимо, его придурок-брат все записал, — добавляет Лейкин.

Мали насмехается. — Что за человек записывает, как его брату надирают задницу, вместо того чтобы помочь ему?

— Тот, кто знает, что Кэм играет на руку Айзеку, — отвечаю я. — Они оба отморозки. Они точно знали, что делали.

— Похоже, так оно и есть, — соглашается со мной Монти. — Ну, для начала, из того, что я знаю о правовой системе, наша первая цель - выпустить Кэма под залог. Как обстоят дела с его адвокатом?

Лейкин пожимает плечами. — Нормально, но не очень. Мои родители не могут позволить себе лучшего, и они все еще выплачивают судебные издержки по его предыдущему делу.

— Ладно, хорошо... — Монти достал из кармана телефон. — Прежде всего, я попрошу адвоката моего отца взяться за его дело. Я позабочусь о том, чтобы его гонорар был оплачен, так что тебе не придется об этом беспокоиться. Он должен быть в состоянии добиться того, чтобы Кэма выпустили под залог, но нужны ли вам деньги и на это?

— Нет, — отвечаю я, прежде чем Лейкин успевает ответить. — Я позабочусь о внесении залога.

Вчера вечером риелтор сообщила мне, что владельцы дома приняли мое предложение, но необходимо провести проверку и сделать все необходимое, прежде чем мне придется платить за него. Надеюсь, этого времени хватит, чтобы разобраться с этим дерьмом. А если нет, то будут и другие дома.

— Хорошо, — говорит он. — Я займусь этим и буду держать тебя в курсе. Я знаю, что это трудно, но просто не высовывайтесь и постарайтесь не попадать в другие неприятности. Я позабочусь о том, чтобы он поскорее вернулся домой.

Лейкин вздохнула с облегчением. — Спасибо, Монти. Правда. Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна.

Он улыбается ей так, что мне хочется его вырубить. — Это самое меньшее, что я мог сделать. Я рад, что у вас все получилось.

— Не сомневаюсь, — бормочу я себе под нос, и Лейкин легонько шлепает меня.

— Еще раз спасибо, — говорит ему Мали. — Я провожу тебя до машины.

Когда они уходят, Лейкин поворачивается ко мне и выглядит недовольной.

— Что? — возмущенно спрашиваю я.