Варенье наизнанку и максимум козы! - Сергей Анатольевич Смирнов

тебе не прощу, Черный!

И мы дико заржали.

А когда днем, то есть несколькими часами раньше, мы с сестренкой добежали сломя голову до наших Загривок, мне совсем не до смеху было!

Представьте себе хрустальную вазу. Такую всю изрезанную гранями-фасетками, похожими на пчелиные соты. А теперь представьте себе такую вазу высотой эдак метров десять и диаметром тоже метров десять… Скорее не ваза это, а такой декоративный хрустальный бокал. Вернее, бокалище! А теперь представьте себе, что это не ваза вовсе, а стремительно вращающийся вихрь… хрустальное граненое торнадо! Вот такой феномен мы увидели на участке тети Веры!

Саду досталось. Ветки плодовых деревьев, попавших в переливающийся прозрачный поток вращения граней, были сорваны и отброшены в стороны.

Но эта ваза-торнадо нас с сестренкой не удивила. Мало ли чудес мы успели повидать в Загривках! А пришибло то, что мы внутри этой вазы, где стояла тишь и гладь, увидели группу очень важных лиц. Славку Чернову. Деду Геру… И Вику Ковылину, то есть как есть генерала Траву!

Первый поцелуй… в режиме искусственного дыхания

О, какую убийственную радость встречи я пережил в те мгновения! Какую катастрофическую радость! Сердце у меня гулькнуло куда-то вглубь желудка. Колени подогнулись. Спина взмокла.

А Вика еще и одета была точь-в-точь как моя сестренка – в такое же серовато-голубоватое худи, голубые джинсы, бело-голубые кроссовки. А под худи у нее виднелось низкое горло красной хлопковой водолазки. Как будто намекала этим: я за вами, гадами, слежу постоянно, не скроетесь со своими приколами!

Все остальное было чисто Викино – ее обворожительная стройность, ее текучие черные волосы, ниспадающие по сторонам от круглой милой головки. И даже непонятно для чего нужные ей очки с крупной черной оправой красовались там, где им и положено быть! Невозможно было подозревать генерала Траву в обычной человеческой близорукости.

И Вика нам сделала такой загребучий жест своей изящной ручкой балерины: мол, идите, идите сюда, голубчики!

Мы с Санькой испуганно переглянулись – и тотчас услышали телепатическую передачу голоса Вики:

– Идите, идите сюда по-быстрому. Вас не сметет. Только ветерком обдует.

Мы умеренно смело двинулись на прозрачно-хрустальное торнадо, шагнули в него… нас действительно немного шарахнул в сторону крутящийся теплый поток, но с ног не сшиб и никакого вреда не причинил.

– Привет, Вик… – пробубнил я, обливаясь волнами полярного мороза и тропического жара.

– Привет-привет! – кивнула Вика, будто только вчера виделись, и ручкой помахала. – Потом все объясню. Сейчас вы мне живо объясните, как джем сварили.

И тут только мы заметили, что в ногах у троицы стоит на земле банка с вареньем наизнанку, сваренным с максимальным козьим молоком!

Мы с сестренкой обреченно переглянулись. О, я много бы отдал, чтобы всю вину и вообще все взять на себя, однако я знал рецепт, но не знал КАК.

– Вик, это я начудила! – громко и звонко призналась сестренка, и у меня сердце защемило.

Санька бросила жгучий взгляд на Славку и коротко мотнула головой: мол, тебя ни за что не сдам!

– Значит, так! Сначала я хотела… – начала чеканить Санька, как бывало, когда она начинала отвечать плохо выученный урок, давя на наглость.

– Потом расскажешь – зачем, – перебила ее Вика тоном строгой училки. – Сначала покажи – как.

Тем временем, я торчал там увядающим ботаником и ненавидел себя за дикую бесполезность и немоту.

Та банка, стоявшая у наших ног на земле, была литровой, так что Санька вполне могла просунуть руку в ее горло. Она так и сделала, поняв, что от нее требуется… Потом вынула руку – и варенье потекло с нее обратно в банку… прямо как жидкая варежка, выворачивающаяся сама собой наизнанку!

– Ну, вы даете, туземцы! – не то чтобы очень удивленно выдохнула Вика, но типа заценила по полной.

Санька было поднялась с корточек, но Вика вдруг резко скомандовала:

– Стоп! Не двигайтесь!

Мы дыхание невольно затаили… и увидели!

Увидели, как со всех сторон сквозь хрустальный торнадо стали просовываться к нам какие-то жуткие длинные морды – то ли рыбьи, то ли змеиные… И они стали разевать свои пасти как бы под углом, в сторону… банки!

И раздался такой сверлящий мозги звук – вроде зуммера. С нарастанием громкости и высоты звука. Краем взора я заметил, что Вика как будто сама стала полупрозрачной. Вернее, все ее тело стало производить какие-то невероятные высокочастотные колебания! Примерно так стрекозиные… даже шмелиные крылышки колеблются, когда шмель зависает в воздухе. Их и видно, и почти не видно! И эти жуткие хищные морды тоже стали колебаться так же – и вдруг обратились в дымки, которых смел и затянул в свой круг хрустальный торнадо.

Мы что? Мы только оцепенели, пораженные зрелищем.

Мучительный звук оборвался – и Вика снова стала как обычная, нормальная Вика… Но у нас у всех в ушах еще долго звенело!

– Вы тут вареньице сварили, на которое такие осы потянулись в радиусе десятка миллиардов световых лет… – с грустной иронией сообщила нам Вика. – Одна такая любой ваш военный самолет за пару секунд в пыль и пепел схомячит!

– Мы не знали… – добил я самого себя, изо всех сил стремясь сестренку выгородить хоть как-то.

– Сейчас не до разбора полетов, – сказала Вика и, присев изящно, банку взяла и к себе прижала. – Пугать вас не хочу, но слегка придется. Осы – это полбеды… Нет, одна миллионная процента беды. Теперь в нашем направлении к вареньицу перемещается левиафан. Эвакуировать население Земли я уже не успею, поэтому самой попотеть с ним придется… Вы остаетесь прямо здесь, никуда отсюда ни шагу. Что бы ни увидели – не бойтесь. В крайнем случае закройте глаза и считайте примерно до тысячи. Всё! Пока!

И Вика с банкой легко, как лань, понеслась в направлении задворок.

Деда Гера, похряхтывавший от боли в ногах, пожелал ей вдогонку:

– Ангела-хранителя тебе в помощь, генерал!

– Деда, я передам от тебя привет моему высоковолновому старшему братику! – звонко откликнулась Вика на ходу и через правое плечо.

Значит, мы, земные жители, остались и стали переглядываться, задавая друг другу немой вопрос: когда начинать счет… и что такое – этот левиафан. По названию – что-то вроде синего кита или кашалота.

– Слав, может, мне все-таки за твоей мамой сходить? – Смесь тревоги и сомнения слышалась в вопросе деды Геры. – Вывести ее из подвала?

Славка пожал плечами:

– Я сам могу… Но она же велела нам с места не двигаться. – Славка тяжко вздохнул. – А может, лучше маме там все переждать… Глаза зажмуривать не придется.

И минут через пять мы его увидели, этого левиафана! Эта махина приближалась