Цветение - Лина Чаплина

пожала плечами Суви.

Лаура посмотрела на книгу в руках Суви.

— Это он? Дневник?

Суви лишь кивнула.

— Когда мама умерла, я долго хранила ее вещи, фотографии. Я не могла без слез смотреть на них, но и не могла убрать в чулан… это было так… так невыносимо. — Лаура мягко улыбнулась. Я списывала это на то, что была маленькой, еще очень маленькой, но, на деле, у чувства тоски и потери нет возраста. Сколько бы нам ни было, не будет легче переживать, как бы ми ни осознавали эмоции, нам не будет легче справиться.

Суви поджала губы и с хрипом выдохнула.

Это пройдет?

— Однажды. — Лаура вязла Суви за руку, — однажды ты проснешься, а небо все еще синее, и боль лишь привкус, а не горький и самый яркий вкус. Я волнуюсь за тебя… мы так и не говорили об этом, я не решалась заговорить, боялась озвучить и ранить тебя. Но, знаешь, это надо, ведь только так ты будешь в порядке.

Суви вытерла слезы, подступившие к глазам, и задорно рассмеялась.

— Я буду в порядке, правда, — соврала она, и обняла подругу, чтобы спрятать заплаканное лицо.

Глава 9. Роза щедро дарит нам любовь

Вскоре наступила весна. В лазарете столпилось несколько учеников. Прия осматривала их мутным взглядом. Медленно она поняла, что находиться в лазарете и лежит на одной из кроватей. От осознания разболелась голова. Эхом боли на это ответило тело.

— Солнце? — послышался встревоженный голос Давида.

Прия слабо улыбнулась ему.

— Что случилось?

— По дороге ты упала в обморок. — Быстро выговорил Давид.

Прия по очереди осмотрела встревоженные лица Давида и Суви, которые угадывала лишь по очертаниям. Ее взгляд прошелся по лицам старших на курс Эмблы Энгберг и Кавана Маккаринна, и младшей Ритвы Канервы. Каждый из них составлял Прийе здоровую конкуренцию. И только они решили прийти. Тайно Прия была благодарна им за это.

— Ты ударилась головой, что-то помнишь?

— Я вы… Мы выиграли? — Встревожилась Прия.

— Да, мы все на первом месте как команда. Но отдельно Ритва заняла первое место из всех, второе место Иглика из Болгарии, а третье эта Кармела Серра из Италии, — с призрением сообщила Эмбла.

Прия хотела пустить в Ритву заклятие, но Давид и Суви сжали ее руки. Ритва смущенно произнесла:

— Сейчас это не важно. Главное, ты в порядке, Прия. Мы все так волновались!

— Вот как…

Прия не смогла договорить, в лазарет ворвалась Инна. Она грозно приблизилась к Прийе и, выровняв дыхание, сжала ее в объятиях.

— Ты первый раз обнимаешь меня, — прошептала Прия, не уверенная, как реагировать.

Следом подошла Лаура. Ее голубые глаза блестели тревогой.

— Когда профессор Дюбуа сообщил, что случилось, я приготовилась ринуться к тебе, но профессор Блэр сказала, что это не повод пропускать пару! Нет, я знала, но подумала, что наш куратор ее убедит! — Инна отстранилась и сложила руки на груди, — как ты могла подвергнуть себя такой опасности? Ты должна была, по правилам, покинуть площадку или остаться позади!

— Нет! Не должна!

— Должна! А если это серьезно?

— Я просто месяц назад упала с виверны, это ушиб, — Прия надела очки и до боли придавила их к переносице, — просто ушиб. И не ты ли постоянно рискуешь? Почему мне нельзя?

Инна недовольно поморщилась.

— Инна права. — Вставила Лаура. Суви нечего было ответить.

С разрешения главной целительницы Давиду позволили остаться рядом с Прией. Он пристроился на другой кровати, взяв принесенные командой сладости. Прия не сводила с него взгляд. Вид умиротворенно поедающего конфеты с вишней и вербеной Давида всегда ее успокаивал. В такие моменты в его утонченных чертах появлялась мягкость, легкая и невинная.

Прия вдохнула запах амаранта, сорванного Давидом в оранжерее во время занятия, и сладко улыбнулась.

— Прости… что не послушала тебя. Ты отличный капитан, а я не могу быть в команде не на первом месте. Профессор Кираз сделала правильный выбор, назначив тебя капитаном.

Лишь кротко кивнув, не способный произнести слова, Давид протянул ей пачку с ирисками с нектаром разрыв-травы.

— Я ведь так кричала на тебя.

— Да. Хотела даже расстаться, — Давид подмигнул ей, — но я рад, что ты передумала. — Его взгляд стал серьезным, — но, когда ты оттолкнула Ритву и пошла стрелять третий раз… я должен был настоять, заменить тебя. Я знал про травму и…

— Ты говорил тогда и не летать на виверне, сказал, что у Мирте проблемы.

— А если бы я знал, что будет? Ты бы полетела?

Прия сняла очки и осторожно сложила их. Укрывшись одеялом, она, наконец, спросила:

— Тогда почему ты считаешь, что настоял бы?

Давид протянул руку и над их головами загорелись, точно настоящие, скопление галактик. Они кружились, создавая прекрасные узоры по желанию Давида. Давид и Прия знали их все. Разрушая тишину, они наперегонки называли имена звезд и созвездий. И космос, поднимаясь к потолку лазарета, согревал их холодным мерцанием.

Ночью Прия проснулась от резких звуков. Свернувшись на соседней койке, Давид плакал, судорожно сжимая волосы, словно стараясь их выдрать. Он не спал. Больше не спал. Каждую ночь он видел во сне свое детство.

Давид вдыхал идеально чистый воздух лазарета и никак не хотел возвращать. В его голове отдавались эхом крики драконов и виверн. Все тело, покрытое шрамами, которые он так отчаянно скрывал, отзывалось на воздух жуткой болью.

Прия встала, морщась от боли. Каждое движение сказывалось пульсацией в висках. Она осторожно подошла к Давиду и легла рядом. Точно боясь, что он испугается, кинется на пол виверной и улетит, изнывая от боли в порванных крыльях, Прия обняла Давида, прижалась к его спине, вдыхая тепло в покрытую шрамами и холодным потом шею.

Вскоре Давид уснул, улыбаясь. Ему ничего не снилось. Такие моменты были очень редки, и все они были рядом с Прией.

Утром Прию навестил профессор Дюбуа. Он пришел в сопровождении